Застава, к бою! (СИ) - Март Артём - Страница 8

Невысокий, он пробегал над совсем мелким в этих местах Пянджем. Если постараться, совершенно просто было спрыгнуть с моста в речку. Труда бы это не составило. Всего пару движений, и вот ты уже по пояс в воде.

Да и забраться обратно, при определенной сноровке было возможно. Настолько низко этот мост висел над рекой.

Тем временем с той стороны бандиты Юсуфзы спешились и отправились к нам навстречу.

Около десятка человек, одетых кто как и вооруженных чем бог послал, двинулись к советской стороне.

Наши офицеры, шедшие чуть впереди нас, о чем-то зашептались.

— А где пленный? Где старший прапорщик Вавилов? — Спросил Стас, вглядываясь в ряд душманов, топавших к нам. — Среди конных я их не видел.

— Могли замаскировать, — сказал я.

— Могли, — задумчиво кивнул Мартынов, — но для чего?

— А девчонка? Они привели девчонку? — Не унимался Стас.

Ни Амины, ни старшего прапорщика мы не видели.

Мы не знали подробностей передачи. Не знали, о чем именно договорилось с Юсуфзой начальство. Однако, если передачу все же начали, значит, ее исход удовлетворил обе стороны.

К слову, после того, что рассказал мне Хаким Шарипов в день, когда я задержал сына Юсуфзы, я серьезно засомневался в том, что передача пройдет так, как мы с Тараном видели ее изначально. Стало ясно, что ситуация сложнее, чем я мог думать. Стало ясно, что, что предпринятых мной усилий будет недостаточно, чтобы получить тот исход, которого я ожидаю. В общем, еще придется поднапрячься.

Когда мы с Душманами сошлись примерно на середине моста, передача началась.

С их стороны я даже кое-кого узнал. Это был Аллах-Дад, с которым мы виделись не так уж и давно.

Одетый в странного вида военную форму одежды камуфляжной расцветки, он носил на груди полный рожков разгрузочный жилет «Чи-Ком» китайского производства.

Аллах-Дад, тут же узнал и меня. Он одарил меня холодным, очень угрожающим взглядом своих черных глаз. Я легко выдержал его. Ухмыльнулся в ответ, и тогда старший сын Юсуфзы глянул на своего брата. Поджал губы.

До этого момента я никогда не видел самого Юсуфзу. А сейчас готов биться об заклад — возглавлял их группу именно он.

Это был высокий мужчина с пышной и густой окладистой бородой. Он носил одежду, напоминающую ту, в которой пришел Аллах-Дад. Такая же разгрузка украшала его грудь. Да только вместо армейского ремня, талию мужчина, возрастом примерно под пятьдесят, обмотал светлым кушаком, за которым держал большой изогнутый нож.

На голове Юсуфза носил чалму богатой ткани, концом которой, словно шарфом, закрыл шею. Глаза от солнца он защитил узкими солнцезащитными очками.

За его спиной стояли вооруженные бандиты. Однако был среди них один человек, который совершенно не походил на боевика.

Полноватый мужчина в длинной рубахе и скромной жилетке, расстегнутой на объемном животе, тихо стоял у левого плеча Юсуфзы. Кругленькие очки, которые носил он на большом и обрюзгшем короткобородом лице, казались на фоне него еще меньше, чем были на самом деле.

— Захид-Хан Юсуфза приветствует вас, — сказал полный мужчина очень мягким высоковатым голосом.

Забавно, что мужчина говорил на русском почти без акцента.

— И вам здравия желаю, — ответил кисловато майор Филипенко.

— Если вы не сочтете это недостойным, пред началом обмена Захид-Хан хотел бы передать вам небольшой подарок, — проговорил полноватый мужчина и поклонился.

Офицеры переглянулись.

— Покажите прапорщика Вавилова. Остальное подождет, — ответил майор.

— Вавилова? — Шепнул мне Стас, — А как же девчонка? Как же Амина?

— Тихо, — ответил я, сосредоточенно наблюдая за душманами.

Полный мужчина что-то сказал Юсуфзе. Тот кивнул. Проговорил несколько коротких, резких, словно собачий лай, слов на Пушту.

Душманы расступились. Один из них, вышел вперед. Вывел отца Вавилова, все это время стоящего где-то за спинами духов.

В момент, когда мы увидели старшего прапорщика, в нашей группе повисла гробовая тишина. Майор Филипенко мрачно нахмурился. Таран засопел, не в силах сдержаться.

— Вот с-с-с-ука… — шепотом протянул ошарашенный Стас.

Я молчал. Просто крепко стиснул зубы. А еще сжал автомат так, что скрипнуло его цевье.

И хотя я видел старшего прапорщика Сергея Вавилова только один раз и только на черно-белой фотографии, которую показывал мне Клим после того, как ему в первый раз пришла похоронка, я все равно не смог узнать этого человека.

На фотографии я видел крепкого, крупнотелого и высокого мужчину с веселым округлым лицом и аккуратными усами.

Сейчас же душманы показали нам едва не скелета, на котором, словно на палке, болталась грязная ХБшка.

Лицо прапорщика походило на череп с впалыми щеками. Под глазами, казавшимися выпученными на фоне исхудавшего лица, появились суровые синяки.

Отросшие его волосы повисли на лбу грязными сосульками.

У меня было несколько мгновений, чтобы рассмотреть отца Клима. И все это время, я не мог понять, что с ним не так. Человеческий образ его казался мне каким-то неестественным. Каким-то не таким.

Спустя пару секунд, я понял, в чем было дело. Левая рука прапорщика висела в несколько неестественном положении. Даже в расслабленном состоянии слишком сильно топорщился локоть, а кисть, казалось, излишне вывернута к телу.

— Сукины дети, — протянул тихо Стас, — они его что, не кормили совсем?

— В прошлый раз пленные выглядели лучше, — констатировал Мартынов бесстрастно.

Тем не менее, к моему удивлению, взгляд прапорщика не стал потерянным. Не стал загнанным, каким становится у людей, если с ними обходятся, словно с животными.

Глаза Вавилова оставались живыми и внимательными. А еще были счастливыми. Он был счастлив видеть своих, советских людей. Явно радовался нашим лицам. Мне даже показалось, что он подавил в себе улыбку, стараясь не показывать лишних чувств.

«Пусть, тело его они и истязали, — подумалось мне, — но душу прапорщика ранить не смогли».

В один миг я проникся глубоким уважением к человеку, попавшему в плен в неравной схватке, и выдержавшему его, не дав сломить свою волю. Несмотря ни на что.

— Ваш человек жив, — сказал полноватый мужчина в очках, — вам не о чем беспокоиться. Теперь, может, перейдем к подарку?

Майор Филипенко не ответил. Только наградил переводчика очень холодным взглядом.

Не дожидаясь ответа, Юсуфза бросил пару слов своему сыну Аллах-Даду. Тот отвязал от пояса длинный прямой кинжал в украшенных красивым тиснением кожаных ножнах.

Аллах-Дад передал оружие отцу искусно сделанной рукоятью вперед. Юсуфза принял и тут же протянул его майору Филипенко.

Я слышал о таких кинжалах, которые носили с собой некоторые душманы. К слову, похожим оружием дрался со мной Мухтаар.

Еще из прошлой моей жизни я четко помнил, что духи редко носили с собой такое оружие. Редко, потому что боялись его потерять или утратить в бою. Что ни говори, а советские солдаты любили подобные ножи. По правде сказать, они любили любые афганские ножи, потому что их легко было достать. Но такие в особенности.

У пленных душманов подобное оружие измывалось сразу же. У афганцев тоже, ведь сегодня он простой крестьянин, а завтра может резать этим самым кинжалом какого-нибудь советского бойца.

К тому же некоторые советские офицеры «грешили» традицией выпендриваться такими подарками перед вышестоящим начальством, преподнося трофейные кинжалы подполковникам, полковникам и прочим генералам в качестве сувенира.

Короче, охотились за душманским холодным оружием как надо.

Это сейчас Юсуфза и его люди щеголяют своими диковинными кинжалами и ножами, открыто демонстрируя их шурави. Пройдет еще два-три года, и духи станут просто прятать их по домам, или в тайниках, боясь, что дорогой нож, передававшийся много лет из поколения в поколение, попадет в руки к шурави.

Кроме того, был еще один занятный «обычай», связанный с этими кинжалами.