Застава, к бою! (СИ) - Март Артём - Страница 20

Конечно, расположение заставы сейчас играло против нее самой. Все потому, что Шамабад стоял в низине, почти у самого берега Пянджа. С одной стороны, так застава являлась непосредственным опорным пунктом при обороне Государственной границы, а с другой, противник мог занять господствующую высоту и атаковать ее. Потому приходилось за такими вещами следить.

В прошлый раз внезапность врага не позволила Тарану предусмотреть такую необходимость. А вот в этот… В этот он озаботился.

Первым, что нам бросилось в глаза, когда мы вошли во двор Шамабада, была большая воронка от мины, раскинувшаяся прямо посреди двора.

Осколками посекло близлежащие постройки, а курилку-беседку и вовсе будто ветром сдуло.

Однако грустить о всеми любимой курилке, где вечерами велись задушевные разговоры, было некогда.

Черепанов повел нас дальше, к широкому дувалу, что ограждало заставу спереди. Там собрались бойцы.

Несколько групп стрелков заняли позиции за не очень высокой, но широкой и толстой стеной дувала, в которой, тут и там, зияли отверстия бойниц.

Другие погранцы сидели за зданием самой заставы, прятались за складом и конюшней, прикрывая фланги. С конюшни, к слову, всех лошадей увели в ближайший кишлак еще вчера. Оставили на доверенных людей.

Черепанов повел нас к Тарану, что сидел вместе с Пуганьковым у стены дувала, и опасливо вглядывался в темноту сквозь узкое и грубо сделанное окошко бойницы.

— Товарищ старший лейтенант! — Подскочил к нему Черепанов и присел рядом, у стены.

Мы все рассредоточились вокруг старшины и двух офицеров.

— Девчонку забрали офицеры особого отдела!

— Значит, пришла? — Отвлекаясь от наблюдения за врагом, сказал Таран.

— Так точно. Пришла. Вернее, привели.

— Кто? — Удивился Таран, но тут же махнул рукой. — Ладно. Не до того сейчас.

Таран повел по нам суровым взглядом, остановился на мне и продолжил:

— А у нас тут не очень. Бармалеи попытались провести артподготовку. Неудачно. Мы им ответили из танка. Потом пошла первая волна врага, за ней вторая. Вместе — человек сорок. Обе атаки захлебнулись. Теперь они притихли.

— Скоро пойдут, — сказал я.

— Ага, — Таран кивнул, — ждем вот. Нужно постараться удержаться прямо на Шамабаде. Отступать только в крайнем случае. Оставим Шамабад — духи его сожгут.

— Есть раненные? Погибшие? — Я перебрался поближе к начзаставы, мельком глянул в темноту сквозь бойницу, чтобы убедиться, что их наступление еще не идет.

— Пару бойцов. Легкие осколочные. Все пока в строю, — сказал Таран.

После, начзаставы приказал всем рассредоточится по позициям. Меня, Стаса и Мартынова послали прикрывать левую сторону. Потому, перебравшись туда, мы засели у левого края дувала.

— Что-то они медлят, — сказал Мартынов, аккуратно всматриваясь в узенькую бойницу, почти у самой земли, выглядящую так, будто ее проковыряли ломом. Возможно, так и было. Потом стал устраивать возле нее свой пулемет. Таран не зря прислал нас сюда. Это была неплохая пулеметная точка для Вити, которого мы должны были защищать, если духи подойдут слишком близко.

— А по мне, пускай сидят хоть до усрачки, — утирая капли дождя с подбородка, сказал Стас, — хай сидят до самого утра, пока наши не подойдут. Я б был не против.

Сильный ливень, казалось, пошел еще сильнее. Мы все сидели, промокшие до нитки.

— Зараза… У меня в сапогах уже воды по колено… — Сетовал Стас.

— Кончай жаловаться уже. Заколебал… — Зло бросил Стасу Витя Мартынов и лег прямо на сырую землю. — Терпи давай.

— Тоже мне, терпи, — надул Алейников ноздри от недовольства и прислонился спиной к дувалу, — если уж воевать, то хотелось бы хотя б в сухости…

— Не нуди… — Бросил Мартынов, прижавшись к прикладу пулемета щекой.

— Тихо… — Сказал я, и оба бойца замолчали.

Тоже прислушались. Из гула дождя мой слух выцепил один неестественный, неприродный звук.

— Миномет!— Крикнул я и залег.

Мартынов приподнялся на локтях и вовсе горло заорал назад, остальным нашим:

— Миномет!

Мы со Стасом разом упали под дувало.

В следующее мгновение, свист мины стал отчетливее. А потом бабахнуло так, что я всем телом почувствовал дрожь взрыва, предавшуюся мне сквозь землю.

— Сука! — Заорал Стас и грязно выматерился.

— Еще летит! — Закричал я.

Я не видел, куда пришлось попадание первой мины. Знал только, что упала она где-то в стенах Шамабада. А потом прилетела вторая. Бабахнуло так, что заложило уши.

Я закрыл голову руками. Почувствовал, как мелкие шматки грязи сырой земли сыплятся на спину.

— Где рвануло⁈ — Поднял голову Стас, — где-то рядом!

Я обернулся. Нахмурившись, стиснул зубы так, что скрипнуло. Проговорил:

— Где-то справа, прямо у дувала.

— Мля… Там же сидел Таран… — тоже обернувшись, сквозь сжатые зубы протянул Витя Мартынов.

Вслед за первой миной стали рваться и другие. Снова бабахнуло где-то во дворе. Еще несколько минометных снарядов легли вокруг заставы. Причем один очень близко, у конюшни, на правом фланге.

Стас выругался матом, глядя туда, где рядом с дувалом только что разорвалась мина.

Витя молчал, в немом вопросе обратив свой взгляд в ту же сторону.

Остальные пограничники, пригнувшие головы, когда прогремел взрыв, медленно поднимались, возвращались на свои позиции. Не видно было, чтобы кто-то пострадал.

Прилетело близко, однако позиции обороняющихся более-менее остались целы.

Через секунду прозвучал мощный танковый выстрел. Он эхом раскатился по округе, словно гром во время грозы. Затмил даже вездесущий шум дождя.

Это офицерский танк бабахнул в ответ. Однако в этот раз минометчиков душманов оказалось не так просто спугнуть. Когда эхо танкового выстрела затихло, я услышал, что Мины все еще рассекали гул дождя своим диким свистом и рвались на заставе, а также за ее пределами.

Танк отвечал им огнем своего орудия.

Темнота и ливень сковывали всех: и нападающих, и обороняющихся. И те и другие били практически вслепую, стараясь пристреляться.

— Застава! — Услышали мы крик Тарана, — наблюдать за секторами обстрела! Сейчас пойдут! Огонь по усмотрению!

— Живой, — как-то облегченно выдохнул Витя Мартынов и глянул на меня, — командир живой…

— А что ему сделается? — Ухмыльнулся я, понимая, что в действительности начзаставы был на волосок от смерти.

Упавший рядом с нами снаряд, заставивший нас залечь, угодил туда, где сидели офицеры. Видимо, дувал защитил их от ударной волны и осколков. В этот раз повезло.

Еще несколько мгновений рвались мины. Гулкие взрывы раз за разом разгоняли шум пограничного дождя, а потом все затихло. Шамабад вновь погрузился в монотонный, давящий на голову, гул ливня.

Пограничники снова изготовились к бою. Они все как один сидели на своих позициях и тихо слушали этот гнетущий шум. Ждали, когда противник пойдет в атаку.

— Внимание, идут! — Крикнул вдруг Витя, пристально следивший за отведенной ему полосой.

Стас тут же припал к своей бойнице. Прижал к плечу мокрый автомат. Мне же пришлось встать на какой-то ящик, который сюда притащили, чтобы тот выполнял роль стрелковой ступени. Я примостил АК прямо на стенке дувала и стал всматриваться в темноту.

В следующий момент появились духи. Их тени выросли из-за складок местности и холмиков. Поднялись над редкими, округлыми кустами равнинной колючки. Словно дикари прошлого, моджахеды пошли на нас волной. На ходу они открыли огонь.

Из наших первым заговорил пулемет Вити. Следом подключился второй пулемет. Кто-о на левом фланге нашей позиции стал бить из ПКМ.

Казалось, душманье не боится огня пограничников. В шуме дождя и прерывистых пулеметных очередей я удивительно отчетливо услышал боевой клич противника: «Аллаху Акбар!»

«Аллах Велик» — кричали духи и шли на смерть.

Когда они продвинулись еще чуть-чуть ближе, Шамабад ответил им собственным голосом — голосом автоматного огня. Все мы почти разом открыли огонь.