Хозяйка ледяного катка (СИ) - Вилье Мила - Страница 2

— А другое безопасное место ты выбрать не могла? — недовольно выдала белка.

Чудо

Я молча обошла камеру, разглядывая ту. Каменные холодные стены из серых камней, на которых росли мох и плесень, а еще местами свисала паутина. Небольшая скамейка, прикрученная к стене и также прикрученный к полу грубо обструганный деревянный стол. Тусклый свет лился из узкого оконца. Я постаралась заглянуть в него, но допрыгнуть до окна у меня не получилось.

— Хочешь понять, где мы? — понимающе кивнула белка, выбираясь из сумки и забираясь на стол.— Я тебе и так скажу — за решеткой! Мы там, где бывают убийцы, воры и мошенники! Ну и мы с тобой! — закричал зверек и на последних словах даже подпрыгнул. — Ты не могла попросить перенести тебя домой?! А?!

Крики белки перешли на визг. Было видно, что зверек не на шутку злиться. Вот только меня такой ход дел вовсе не устраивал. Может, я, конечно, и не совсем верно высказала пожелание, но, в конце концов, можно было бы и подсказать. Это во-первых. А во-вторых, в моем воображении и галлюцинациях никому нельзя кричать на меня! — Или ты успокоишься, — пригрозила я, потрясая наплечной сумкой. – Или я тебя сейчас огрею вот этой сумкой, и от тебя мокрого места не останется.

И белка тут же успокоилась. А я, понимая, что дурной и слишком уж реалистичный сон затянулся, со всей силы ущипнула себя за руку. Но это не помогло! Я не проснулась! Тогда я дернула себя за волосы, а после сильно укусила за запястье, да так, что сама заплакала от боли. Вот только даже это не избавило меня ото сна.

— Эй, ты чего? — белка запрыгнула мне на спину и осторожно похлопала лапкой по плечу. – Да ладно тебе, не убивайся ты так. Сейчас посидим немного, и нас выпустят.

– Мамочки… — меня слова зверька ничуть не успокоили, а стало еще хуже.

Неужели это и впрямь говорящая белка, а я в темнице не пойми где, где бывают светящиеся орехи и вообще… Или я в такой глубокой коме, после того падения, что мое тело не функционирует больше и я застряла в мире собственных фантазий и грез...

Паника начала меня накрывать, и я бы уже начала биться головой о стену и заодно в истерике, если бы не звук открывающейся двери.

Щелкнул железный замок, и железная дверь с противным скрипом открылась, а в камеру зашел мужчина в форме, и белка тут же юркнула в сумку и притихла там.

— Эй, а ты чего тут одна осталась? — мужчина удивленно и, кажется, с досадой окинул камеру взглядом.— Твоих давно отпустили уже. Давай тоже иди, нечего тут место занимать. Там уже новую партию твоих коллег привезли,— он покачал головой: — Такая молоденькая, а все туда же. Тебе бы, милая, учиться куда пойти, да работу найти хорошую, — по-отечески добавил он,— а не телом торговать. Эх, да что там, будто кто из ваших слушал когда! — он устало махнул рукой. – Ладно, иди давай, а то еще одну ночь тут сидеть придется.

Стражник указал на дверь. И я, не теряя времени, коротко кивнув и вытерев слезы, чтобы не привлекать ненужного внимания к своему зареванному лицу, быстро вышла.

Оказалось, что мы с белкой были в подобии полицейского участка. Быстро сориентировавшись, куда надо идти, я прошмыгнула мимо нескольких мужчин в форме, и наконец, выбралась к выходу. Двери участка распахнулись, являя мне город. И я чуть не села от удивления там же на ступенях.

Перед моими глазами открылся целый сказочный город! Как будто я открыла не дверь на улицу, а какую-нибудь книгу с детскими сказками и яркими картинками внутри! Только все это было настоящим…

Высокие каменные дома с башенками и колоннами, небольшие уютные домики, украшенные снежными шапками, словно глазурью, пушистые ели и сосны, наряженные гирляндами, разноцветными флажками и покрытые инеем деревья и кусты. А под ногами были вымощенные каменные дороги, по которым ездили самые настоящие кареты и повозки, запряженные лошадьми. По тротуарам ходили нарядные дамы в длинных платьях и приталенных полушубках, и такие же элегантные кавалеры, в подбитых мехом плащах. Правда, среди них было много людей и в одежде попроще. Но все равно все они выглядели так, будто в какой-нибудь сказке.

– Чего встала, рот открыла? — мимо меня прошел сердитый мужчина с пушистыми бакенбардами, заходя в здание участка, и толкнул меня плечом.

– А можно поаккуратнее? — высказала я ему вслед.— Быть хамом не обязательно, тем более когда уже возраст позволяет иметь голову на плечах и хоть немного такта.

— Что?! — мужчина покраснел, как помидор, и запыхтел, как паровоз.

И от греха подальше я решила все же уйти с крыльца. Но промолчать не смогла:

— Что слышали! Человек всегда должен оставаться человеком! А ваше плохое настроение других не должно касаться.

И с этими словами я шагнула на каменную дорожку, направившись вперед и собираясь дойти до виднеющегося впереди замерзшего фонтана, а уже потом решать, что делать дальше.

В итоге, дойдя до того, я села на скамейку, испугав стайку крохотных сине-зеленых птиц, что прыгала перед ней, ища чем бы поживиться. Белка тихо сидела в сумке, не торопясь выбираться на мороз. А я устроилась на краю скамейки, любуясь переливами солнца в замерзшем фонтане. Лучи падали на лед, отчего казалось, что вода не застыла, а все еще течет прозрачным хрусталем. Мимо прошла маленькая девочка в цигейковом тулупчике и вязаной шапочке на голове, одной рукой держась за маму, а во второй сжимая разноцветный сахарный леденец на палочке.

Вот бы сейчас и мне среди этой волшебной сказки было бы кого взять за руку, чтобы понять, что я тут не одна, что рядом есть кто-то близкий. Кто поймет, утешит и поддержит… Я прикрыла глаза и тут же получила болезненный тычок в бок.

— Чего развалилась? Спать будешь у себя на койке! Тебя сюда работать отправили! — раздался злой голос и, подняв глаза, я увидела стоящую рядом со мной и сверлящую меня недовольным взглядом бабку.

Работа

— Ну и как сегодня заработок? — спросила она, недобро глядя на меня и продолжая сверлить недовольным взглядом.

Белка, выбравшись из сумки, тихо забралась мне в кармане. И я почувствовала, как зверек ткнулся мне в ладонь, что-то вкладывая туда. У меня в руке оказалось несколько монеток, которые я и показала старухе.

— Отлично, — довольно посмотрела она, перестав буравить меня тяжелым взглядом. — А теперь пошли. Дел в доме много.

Перечить старухе я не стала. В любом случае она сказала о доме, и оказаться под крышей было лучше, чем ночевать зимой где-то на улице, рискуя замерзнуть.

Мы двинулись вниз по улице, как вдруг та самая шпана, которая бежала за мной у озера, появилась из-за угла здания, и, увидев меня, четверка встала прямо посередине дороги, закрывая нам проход. И тот самый здоровяк, которому практически удалось поймать меня, ткнул в мою сторону пальцем:

— Эй, ваша Олли зашла на нашу территорию и там работала, сперев чужую сумку!

— Наконец-то ты решила заняться воровством, — с уважением негромко проговорила старуха, глядя на меня.

Ее слова явно предназначались только моим ушам, а никак не тем четверым.

Я же промолчала, потому что сказать мне на это было нечего.

И тут в голове будто что-то щелкнуло. И я вспомнила, как увидела эту сумку, лежащую на снежном сугробе. И подошла, чтобы поднять ее и отдать стражникам, потому что с виду это была небогатая сумка и явно ее забыл кто-то, кто не купался в достатке. И тут же на аллее появились те четверо. Увидев сумку у меня в руках, они побежали ко мне. И, испугавшись, я даже не догадалась оставить эту злополучную сумку, бросившись бежать от них в сторону здания жандармерии. Именно так называлась тут полиция.