Лукан. Конец (ЛП) - Бринн Адриана - Страница 5

Я сбрасываю с плеч пиджак от итальянского костюма и передаю его сестре Джиане. Я наклоняюсь и снимаю туфли, а когда заканчиваю, встаю во весь рост и закатываю рукава.

Моя очередь.

Лоренцо облажался.

Он должен был драться со мной первым. Теперь он ранен и находится в невыгодном положении, и тогда я нанесу удар. Отец подходит ко мне и кладет обе руки мне на плечи, как и подобает любящему отцу, собирающемуся дать сыну напутствие, но я знаю лучше.

В теле Томмазо Вольпе нет ни одной отцовской косточки. Это чудо, что обе мои девочки выросли достойными людьми с большими и чистыми сердцами. Джиана в точности такая же, какой была Наталья, пока не стала грустной и не отдалилась от нас все дальше и дальше. Кара — не от мира сего. Она одновременно и благословение, и проклятие. Она освещает нашу жизнь, но и она, и Джиана — главная причина того, что я привязан к этой жизни, из которой нет выхода.

— Ты можешь одолеть его. Он слишком слаб. Все, что тебе нужно сделать, — это измотать его и найти слабые места. — Он улыбается своей обычной жестокой и садистской улыбкой. — Лоренцо ни за что не сможет тебя победить, а у тех баб Паризи нет ни единого шанса. — Он легонько шлепает меня по лицу, а затем поворачивается и садится обратно рядом с боссом Паризи.

Я целую лоб обеих сестер и еще мгновение вдыхаю их сладкий аромат. Я готов на все ради них. Я возьму эту корону и буду оберегать их от бед. Я сделаю их настолько неприкосновенными, что даже Бог не посмеет с ними шутить.

Никто никогда не причинит нам вреда.

Больше никогда.

— Пожалуйста, будь осторожен. — взмолилась Кара, крепко держась за мой бицепс.

Я отступаю назад и смотрю на ее милое лицо. Как время пролетело так быстро? Когда-то она была маленьким, похожим на херувима² ребенком, который следовал за мной повсюду, а теперь она стала великолепной и независимой молодой женщиной с мечтами и целями, которые меня пугают. Ее будущее пугает меня, потому что я не могу контролировать ее. Я никогда не смогу так поступить со своими девочками. Они не должны пройти через то, что пришлось пройти мне.

— Кара Миа, разве ты не знаешь, что дьявол заботится о своих? — Я усмехаюсь над ее возмущенным вздохом.

— В тебе нет ничего злого, старший брат. — Она обнимает меня в последний раз, прежде чем вернуться на свое место.

Если бы она только знала о моих эгоистичных поступках, она бы не думала так же.

— Ты ведь понимаешь, что она будет разочарована, правда? — Джиана шепчет так, что слышу только я.

— Я понимаю. Она узнала, что мы все скрывали от нее все эти годы. Ты должна стать ее союзником, Джиана. Будь ее силой и защитником. Как только она увидит, кто я на самом деле — что я должен сделать, чтобы уберечь нас от отца, — она больше не придет ко мне. Я не буду ее героем.

Джиана грустно улыбается мне и кивает.

— Ты всегда будешь моим героем, даже если будешь делать всякие гадости, которыми славятся только злодеи.

Я прижимаю ее к себе на пару секунд, пока наш отец не прочищает горло. Мы понимаем, что он хочет сказать.

Достаточно.

Мы проявляем привязанность, а это для него слабость.

Не для меня.

Их любовь и доверие ко мне — моя сила.

Я отпускаю Джиану и иду к клетке, где меня уже ждет Лоренцо. Его безумные глаза устремлены на меня. Я перепрыгиваю через ограждение клетки и приземляюсь на твердые ноги.

В данный момент мы не братья по выбору, а заклятые враги.

Я уставился на своего некогда лучшего друга.

Он знает, что в том состоянии, в котором он сейчас находится, он не сможет победить меня.

Он не учел, что Валентино будет драться до тех пор, пока в нем не останется сил, и это сказалось на психическом и физическом состоянии Лоренцо.

С этого момента все изменится. Только мы знаем, что нужно сделать, чтобы окончательно очистить Святую Троицу от старых пут. Мы родились в этой жизни. Кто-то выбрал ее, а кто-то был вынужден в нее войти, не имея выхода. Я буду делать то, что должно быть сделано, пока не придет мое время.

Лоренцо кивает, а затем бросается на меня со всей силой, которая у него осталась. Я принимаю его удар в лицо. Я позволяю ему нанести еще несколько ударов, прежде чем наступит моя очередь избивать его. Мы проходим несколько раундов, прежде чем я заставляю Лоренцо опуститься на пол.

Солдаты Николаси возмущенно кричат. Наша семья, мужчины Вольпе, кричат и поднимают руки в знак поддержки и гордости. Семья Паризи стоит вместе, но молча. Они не посмеют прославить нового капо, не в присутствии своего босса. Они должны были знать, что, как бы ни были сильны девушки Паризи, они все равно не сравнятся с нами в физическом плане. Томмазо хотел убрать Андреа не только потому, что хотел, чтобы правила семья Вольпе, но и потому, что эта женоненавистническая свинья не хотел, чтобы она имела над ним какую-то власть. Она могла бы стать боссом Николаси. Он скорее получит пулю между глаз, чем позволит женщине диктовать ему каждый шаг. Я не понимаю, почему Андреа представляла для него большую угрозу, чем сестры Паризи. Они тоже представляют для него угрозу. Сегодня одна из сестер будет выбрана главой их семьи, и ей придется сразиться со мной.

Это бесполезно.

Они не победят.

Это сделано.

У меня есть титул.

Гребаный трон.

Я выиграл корону, и она тяжело сидит на моей голове.

Я — босс Вольпе, и с этого момента Капо трех семей.

АРИАННА

ПРЕДАТЕЛЬСТВО СЕСТРЫ

«Где они, когда они нужны? — Арианна

Защитница своих сестер.

Я всегда была такой.

Может, я и холодна сердцем, но это он сделал меня такой. Вопреки распространенному мнению, у меня действительно есть сердце, просто вокруг него так много барьеров, что иногда его почти невозможно почувствовать. Я оцепенела до такой степени, что чувствую только пустоту. Люди не могут причинить тебе боль, если у тебя нет ничего, что они могли бы взять. Если человек, которого ты считаешь героем, раз за разом тебя предавал, любой станет холодным как камень.

Холодные сердца невозможно разбить.

Габриэле выбил из меня всю теплоту. Я беззаботно смеялась над всем, что говорила Кадра. Я чувствовала тепло внутри каждый раз, когда Мила просила прижаться к ней, когда ей было страшно или грустно. Я перестала чувствовать себя так, как другие, в тот момент, когда Габриэле безжалостно избил мою милую Милу только потому, что она была другой. Она родилась не такой, как мы с Кадрой, но чувствует себя точно так же. Наш papa³ думал, что сможет «исправить ее», но на самом деле все стало только хуже. Поэтому он выместил свой гнев и разочарование на своей семье. Он не мог иметь сына, поэтому бил мою мать до тех пор, пока она не смогла больше рожать детей. Я не была мальчиком, поэтому он не заботился обо мне. Кадра родилась из-за предательства моей матери, а Мила? Помимо того, что она была последним шансом на то, чтобы у него появился мальчик, которого он всегда хотел, она еще и родилась с легкой формой аутизма.

Моя мать пристрастилась к алкоголю и светской жизни и оставила нас на произвол судьбы в этом доме ужасов. И вот сегодня мы должны доказать, что достойны возглавить три семьи Святой Троицы. Впрочем, это все шутка. Я не справилась со своей задачей — выбрала семью, а не «Семью», — и теперь Габриэле унижает меня, посадив в клетку с Кадрой.

Она меня растерзает.

Я расчетлива, умна и хитра, в этом моя сила.

Моя красота работает на меня, когда мне нужно обмануть людей и заставить их поверить в то, чем я явно не являюсь. Боец? Нет, я не боец.

Это удел Кадры.

Я поворачиваюсь к сестре и впервые за долгое время чувствую страх.

За нее.

За себя.

За нас.

Мы знали, что этот день наступит, рано или поздно мы станем марионетками Святой Троицы.

Она смотрит на меня с такой ненавистью и презрением. Я хочу сказать ей так много. Сказать ей, что я не имею к этому никакого отношения. Что я никогда бы не причинила никому из них боль. Что я готова вытерпеть всю их боль, лишь бы увидеть, как они улыбаются. Я бы многое могла сказать, но она не услышит. Она не поверит мне. Ей больно, и она превращает все эти темные чувства в силу. И вот я стою здесь, собираясь сражаться с сестрой за корону, которую я никогда не хотела, но которая была необходима мне для безопасности. Чтобы обезопасить всех нас и изменить эти чертовы правила.