Лукан. Конец (ЛП) - Бринн Адриана - Страница 15

При этой мысли меня охватывает тошнотворное чувство.

О, нет.

Он ведь уехал?

Карма не может быть так жестока ко мне.

Последние пару лет я вела себя вполне прилично. Я бы не пожелала этого мужчину, даже своему злейшему врагу.

Я обернулась, и моя догадка оказалась верной.

Капо Святой Троицы.

Босс Вольпе.

Отец моего сына.

Лукан.

— Привет, principessa¹⁵.

АНДРЕА

ПРИВЕТ, PRINCIPESSA

«О, черт!» — Андреа

Привет, principessa.

Два слова из этого грешного, извращенного, лживого и коварного рта сильно испортили мне настроение.

Приблизившись к нему, я вижу, как годы изменили его внешность. Его волосы подстрижены короче, чем раньше, а светло-коричневая щетина делает его старше и солиднее для своих двадцати трех лет. Он не выглядит бесшабашным, как в молодости. Этот ублюдок действительно умеет носить костюм от Armani и туфли от Tom Ford.

Он выглядит хорошо.

Пахнет на миллион баксов.

Я даже не собираюсь врать.

Он всегда был красив, но теперь, став мужчиной, он стал, красив до потери трусиков. К счастью, на мне их нет, а если бы и были, то у него нет ни единого шанса снова оказаться в них. Лукан ходит вокруг меня кругами, как охотник перед нападением на добычу. Если он думает, что я трясусь в своих дизайнерских сапогах, то его ждет серьезное разочарование. Он нервирует меня, но я готова противостоять ему.

Сейчас, как никогда.

Мне надоело неловкое молчание, когда он подошел вплотную и потянул меня за кончики волос.

Как школьник, который влюблен.

О… черт… нет.

Я делаю шаг, чтобы пройти мимо него, но этот засранец грубо хватает меня за шею и толкает назад, пока мое тело не упирается в стену. Я пытаюсь оттолкнуть его, но он сильнее меня. Я пытаюсь вцепиться в его лицо своими длинными ногтями, но он все равно не сдвигается с места. Больной ублюдок только улыбается, словно ему нравится моя борьба, и придвигает свое лицо ближе к моему.

Он получает от этого удовольствие.

— Черт бы меня побрал, детка, это приятно. — Смеется он.

— Я вижу, ты все еще гребаный псих, отвали от меня. — Я толкаю его назад, но снова безуспешно. Он намного сильнее, чем был раньше, и если я не смогла остановить его тогда, то теперь у меня нет ни единого шанса сделать это. — Отпусти меня, моя охрана уже в пути. — Я не вру, Кертис приходит за мной, если я отлучаюсь больше чем на пару минут без ответа. Чокнутый урод смеется еще громче.

— Тс-с, тс-с. Ты же знаешь, что тебе лучше не лгать мне, principessa. — Он отпускает меня, и я чуть не теряю равновесие и не падаю на задницу. За пять лет он так и не научился хорошим манерам. — Если ты имеешь в виду милого Кертиса… он не придет тебе на помощь. Не в ближайшее время. — Он уже не смеется, но его голубые глаза стали почти черными.

Что с ним не так?

— Что, черт возьми, ты сделал с ним, Лукан? Что, черт возьми, с тобой не так? Ты не можешь врываться сюда и вести себя так, будто тебе принадлежит это место или я. — Я сильно толкаю его, и мне удается заставить его попятиться назад. Совсем чуть-чуть, но все равно приятно чувствовать себя не такой уж бессильной перед ним. — Скажи мне, что ты сделал с моим телохранителем, или, клянусь Богом…

Не успела я закончить мысль, как Лукан подошел к моему лицу с безумным взглядом в глазах. Он всегда был обаятельным и коварным, иногда пугающим, но никогда не был таким страшным.

— Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты никогда не клялась Богу? Только мне, детка, вся твоя вера и молитвы принадлежат мне. — Он шепчет мне на ухо, проводя своей тяжелой рукой по моему лицу, пока снова не обхватывает мою шею. Что у этого придурка за причуда с шеей? — Ты облажалась, Андреа. Может, я и делал тебе гадости в прошлом, но то, что ты сделала, действительно не укладывается у меня в голове, а ты знаешь, как я ненавижу, когда со мной играют.

О, черт, он знает.

Нет…

Выходы в свет, которые я устраивала со своим другом Кэмденом, создавали впечатление, что у нас бурный роман, а слухи о наших недолгих отношениях украшали обложки всех журналов и блогов сплетников. Я все устроила на тот случай, если общественность заподозрит, что Роман на самом деле мой. Будто, Роман стал результатом нескольких ночей, проведенных вместе в Англии, где мы снимались для журнала Vogue. Мой друг и иногда партнер по фотосессиям Кэмден Уэст с охотой помог мне придумать эту ложь.

У Лукана нет доказательств.

Ведь так?

Черт, я думала, что у меня будет больше времени после того, как я объявлю всему миру о существовании своего сына, прежде чем дьявол снова постучится в мою дверь. А он все это время таился в тени и ждал, когда же он даст о себе знать.

Ждал меня.

Долгое и неловкое молчание продолжается. Никто не говорит друг другу ни слова, слышно лишь неровное биение моего сердца. Не знаю, возможно ли это с научной точки зрения, но я действительно слышу, как мое сердце бурно бьется у меня в груди.

Удар. Удар. Удар.

Раньше я не чувствовала себя так рядом с ним, но теперь я могу потерять больше, чем раньше. Почему между нами всегда есть обман? Раньше это была тайна гибели моей мамы, а теперь — мой маленький мальчик.

Наш сын.

Тот самый маленький мальчик, который уже мог встать в любой момент и не увидеть меня утром, как я ему обещала.

С каждой минутой я все больше раздражаюсь.

После долгой паузы Лукан первым нарушает молчание.

— Мальчик мой? — Он шепчет так мягко и почти нежно, прежде чем с силой схватить меня за волосы. — Не смей мне врать.

Вина.

Вот и опять.

Почему?

Почему я чувствую себя виноватой?

Во-первых, я не собиралась говорить парню, из-за которого я чуть не погибла, что беременна его ребенком. Я никому не доверяла тогда и, очевидно, не доверяю ему сейчас. Я не знаю, каким человеком он вырос.

Судя по шрамам на лице и костяшках пальцев, можно предположить, что последние пять лет он не жил как святой.

Кроме того, я знаю, что он получил то, что хотел, то, ради чего так безжалостно работал.

Быть боссом.

Быть капо.

Я никогда не имела для него значения, так какого черта возвращаться спустя столько времени.

Я зарылась в эту яму так глубоко, что едва вижу свет. Если он узнает правду, неизвестно, что он сделает. Убьет ли он меня? Заберет у меня сына? Такая участь хуже смерти.

Я едва знала этого парня тогда и не хочу знать его сейчас.

Теперь, когда я стала мамой.

Это пугает меня.

Решение принято.

— Нет, он не твой. Если ты здесь из-за этого, то можешь спокойно уйти. Роман не твой. — Я звучу убедительно, верно? Мой голос не дрожит, я не спотыкаюсь о слова.

— Ты хочешь сказать, что уехала из Детройта, а через пару месяцев родила, и я не отец? Я знаю, что ты много кем являешься, principessa, но шлюха — не одно из них.

— Ты никогда не знал меня по-настоящему, очевидно. Я продолжала жить так, будто после нашей ночи, Лукан, ничего не произошло, потому что ничего не произошло. У моего сына есть отец, и ты им не являешься, можешь идти.

— Я планировал быть с тобой помягче, principessa, но ты сама это сделала. — Он подходит ко мне ближе. — Тебе лучше не лгать, Андреа. То, что ты скрывала от меня моего сына все эти годы из-за того, что я сделал с тобой пять лет назад, будет детским лепетом по сравнению с тем, что я сделаю с тобой, если узнаю, что Роман — мой сын. — Его глаза пусты, голос мрачен, а температура в комнате, как бы невероятно это ни было, стала еще холоднее.

По позвоночнику пробегают мурашки.

Черт.

— Я не боюсь тебя, Лукан, не боялась раньше и никогда не буду. — Я стараюсь звучать убедительно, но на самом деле он действительно пугает меня, но все же я не та девушка, которая сбежала из Детройта, молясь, чтобы ее мир не вспыхнул.

Пламенем, которое он разжег.