Элегия войны (СИ) - Злобин Михаил - Страница 9

— Я готов! — охотно отозвался Велайд. — Мама говорила, что ты показал себя очень мудрым и прагматичным хозяином. А еще ты открыл собственный магазин, приносящий семье неплохой доход. У меня нет причин считать, будто бы я смогу стать лучше тебя.

Юноша воровато огляделся и плотнее притворил за собой дверь.

— Кроме того, возглавить тайное братство, которое внушает опаску даже сильнейшим фамилиям Клесдена, по плечу лишь крайне целеустремлённому и умному человеку, — прошептал Велайд.

— Я рад, что мы можем быть честными друг с другом, брат, — удовлетворенно кивнул я. — Тогда вот тебе задачи, выполнение которых поможет процветанию фамилии Адамастро. Во-первых, отныне ты будешь работать с бумагами и активно вникать в родовые дела. Во-вторых, станешь моим делегатом. На тех мероприятиях, где не смогу присутствовать я, тебе придется представлять интересы нашей семьи. В-третьих, ты подыщешь себе выгодную партию, чтобы укрепить позиции рода в обществе. Список кандидатур мы с Илисией согласуем позже. Твое слово, разумеется, тоже будет учтено. Есть возражения?

— Нет! — без колебаний вздернул подбородок Велайд. — По сравнению с тем, что выпало на мою долю на западном фронте, твои поручения звучат совсем пустяково!

— О, как! Ну посмотрим, надолго ли хватит твоего запала, — криво ухмыльнулся я. — Тогда вот тебе еще и «в-четвертых». Будешь обучаться у моих Безликих на общих началах, не получая никаких скидок за кровное родство. Как я уже упоминал, представителей Адамастро мало. И мы обязаны быть сильными. Тебе же предстоит стать лучшим в братстве, дабы не опозорить меня.

При упоминании о тайном братстве, которое заставляет клесденскую знать трепетать от ужаса и любопытства, братец Ризанта закусил губу. Я видел, что эта тема интересует визитера больше прочих. Но он не знал, каким образом к ней вообще подступиться.

— Риз… объясни мне, как? — вперился в меня Велайд хмурым взглядом. — Как ты стал Маэстро?

— У меня был небогатый выбор. Либо я превращаюсь в того, кого все боятся и обходят стороной, либо умираю, — пожал я плечами.

— На тебя охотится Пятый Орден…

— Не только. Еще алавийцы, верховный отец одного кьеррского улья и крайне неприятный тип, называющий себя покровителем пустошей.

— Боги… и ты столь спокойно об этом говоришь⁈ — отвисла челюсть у парня, явно не совсем точно понявшего мой пассаж про властелина всей Абиссалии. — Как тебе удается находить могущественных врагов, да еще и умудряться выживать при этом?

— Я изменился, Велайд. Я больше не тот тюфяк, которого ты поколачивал в детстве. Теперь на мне крови больше, чем на клинках знаменитого отряда Ронхеймских палачей.

— Я верю, Риз. Каждому твоему слову. И я, если честно, очень горжусь тобой, брат. Теперь я вижу, что в тебе действительно течет кровь нашего отца.

Удивительно, но парень мое признание воспринял очень серьезно. Не как фигуру речи, а буквально. А еще… еще он впервые за всю жизнь искренне назвал Ризанта братом.

— Риз, я не подведу тебя, — в глазах младшего Адамастро загорелся огонь неподдельной решительности. — Признаюсь, раньше мне было тяжело смириться с мыслью, что мы с тобой принадлежим одному роду. Но теперь… теперь ты стал именно тем старшим братом, о котором я всегда мечтал. Жаль, что папа так и не увидел твоего преображения…

Сдержав лезущую на лицо скептическую гримасу, я невозмутимо прикрыл веки, как бы благодаря Велайда за откровенность. Над подоплекой его странных желаний я предпочитал не задумываться. Ну какой нормальный человек будет жаждать иметь в братьях мясника? Причиной такого когнитивного искажения явно послужила какая-то психологическая травма. Вполне возможно, что нанесённая когда-то вспыльчивым Одионом.

— Тогда ступай, — приказал я. — Корреспонденцию, на которую нужно будет дать ответ, слуги принесут тебе позже. А пока, позови ко мне Илисию.

Младший братец отвесил мне глубокий поклон и скрылся в коридорах поместья. А спустя несколько минут в дверь снова поскребли.

— Ризант, ты хотел меня видеть? — осторожно вошла мачеха.

— Ты не сказала ему? — полуутвердительно спросил я, опуская такую мелочь как приветствие.

— Нет, — побледнела женщина, сразу поняв, что я имею в виду.

— И почему же? — склонил я голову набок.

— Риз… пожалуйста, не надо… не говори Велайду о том… о том, что это я виновата в гибели Одиона. Он… он не простит мне…

По щекам вдовы побежали слёзы, словно я ей чем-то угрожал.

— Илисия, успокойся, — ровным тоном попросил я. — Мне нет нужды рассказывать брату об этом.

— Правда? — с надеждой подняла милария раскрасневшиеся глаза.

— Конечно. Ты ведь уже сама всё поведала в своих письмах.

Кровь отлила от лица мачехи, отчего та сделалась похожей на оживший труп.

— Ты… ты хочешь показать ему моё признание? — осипшим голосом спросила она.

— Пока ты не замышляешь за моей спиной никаких игр, то у меня нет в этом нужды, — постучал я ногтями по столешнице. — Просто помни, что наша семья воссоединилась по моей воле. Но в моей же власти сделать так, что ты лишишься сына окончательно. И для этого мне даже не придется его убивать.

— Ты жесток, Ризант, но я не могу тебя судить. После всего того, что произошло между нами, ты действуешь совершенно разумно. Я бы на твоём месте действовала схожим образом. Я сделаю всё, чтобы мы с Велайдом оправдали твои ожидания.

— Спасибо, Илисия, это всё, что я хотел услышать. Можешь идти.

Вдова Одиона поклонилась мне даже ниже, чем совсем недавно кланялся её сын, и ушла. А я откинулся в мягком кресле отца Риза и с хрустом потянулся. Да-а, Сашок, ну и взаимоотношения у тебя с семейкой. Волей-неволей приходится быть сволочью, чтобы держать всех в узде. Ну а что поделать? Таковы уж здешние реалии. Иначе сожрут тебя, и даже косточек не останется.

А, кстати о семье. Не пора ли мне поговорить со своей дражайшей матушкой? Думаю, Лаайда уже созрела для задушевной доверительной беседы. Да и в целом давно пора проведать, как там Насшафа обустроила своё новое гнёздышко.

— А-а-а… прошу-у, убей меня-я-я! А-а-а…

Подземная темница, выстроенная под конюшней, встретила меня заунывным воем одного из пленников. Судя по голосу, это стонал убийца Ульки. Надеюсь, абиссалийка превратит жизнь ублюдка в настоящий ад.

Охранник из Безликих, дежурящий тут для безопасности (всё-таки, когда держишь в заточении пару озарённых, лучше подстраховаться), вскинул руку в приветственном жесте при моем появлении. Он явно нервничал, слушая, как надрывается узник. Но ничего, пусть привыкает. Будет один из аспектов психологической подготовки для моих молодых бойцов.

— Как твои дела, экселенс нор Аурлейн? — заглянул я в камеру с прикованным к стене убийцей.

Надо признать, что Насшафа работала с Рафайном качественно. От былого лоска молодого представителя аристократии не осталось и следа. За время заточения дворянчик лишился половины зубов, обоих ушей, носа и даже скальпа. Что там творилось с его ступнями — для меня оставалось тайной. Потому что после применения «Пираньи», как я обозвал алавийское пыточное заклинение, они разлезлись, будто размокшая бумага. И абиссалийка постоянно держала на ногах Аурлейна лечебные повязки с примочками, препятствуя возникновению инфекции.

Завидев в полумраке подземелья силуэт, пленник, подслеповато щурясь, вперился в меня немигающим слегка безумным взглядом. Он совершенно точно узнал мой голос.

— Р… Риз⁈ Риз, пожалуйста, останови её! Я больше не могу-у-у! Дай мне хотя бы умереть!

— Я, вообще-то, о другом спрашивал, но ладно. Насшафа, почему у этого куска дерьма еще остаются силы на разговоры? — с укором воззрился я на абиссалийку.

— Это потому ш-што я только начала, мой шаас, — плотоядно усмехнулась нелюдь, демонстрируя острые зубки. — Обещаю, совсем скоро он с-сможет лишь невнятно хрипеть.

— Хорошо, тогда не сдерживай полет своей фантазии. Загляну еще чуть попозже.