Элегия войны (СИ) - Злобин Михаил - Страница 8

— Тьфу, ничтожные vaailen, — сплюнула себе под ноги Кер-Шаайна, когда мимо нее прошествовала парочка горожан, источающих стойкий аромат вчерашней браги.

Находиться на человеческих землях для темноликой было сущей пыткой. Полтора столетия она прожила в благословенном Блейвенде, где тротуары и дороги чище, чем посуда в здешних харчевнях. А в варварской обители невозможно отыскать свободной пяди, куда можно было бы безбоязненно ступить и не запачкать сапоги по самые голенища. Фу… как в подобных условиях вообще можно жить? Хотя, чего она удивляется. Это же двуногий скот. На севере, как поговаривают соплеменники, условия еще хуже. Раньше, когда на Старом континенте проживали одни альвэ, тамошние широты оставались незаселёнными. Но грязнорожденные плодились так быстро, что им в плодородных южных землях стало тесно. И целые племена оказались вынуждены уходить туда, где с неба зимой вместо дождя падает замёрзшая вода.

Скорей бы уже Высочайшие Кардиналы изгнали этих ничтожеств с исконных территорий алавийского народа…

— А чавой столь прекрасная иноземная милария позабыла в нашенских краях?

Чей-то голос раздался совсем рядом, и Кер-Шаайна без раздумий выхватила свой самзир. Могеральская дымчатая сталь со свистом рассекла воздух, но никого не зацепила. Ведь незнакомец стоял слишком далеко, чтоб его можно было достать.

— Твоё какое дело, отродье собаки? — грубо рыкнула альвэ. — Оставь меня в покое, иначе узнаешь, чем пахнут твои потроха!

— Ну-ну,глянь, какая злобная. А сдюжишь-то против нас? — усмехнулся презренный человечишка, и из-за его спины тотчас же вышел еще один грязнорожденный.

Второй варвар поигрывал небольшим самострелом, который выглядел совершенно непрезентабельно. Короткий, замызганный, явно сделанный кустарно. Однако судя по его толстым стальным дугам, натянутым до предела, дури в этом орудии предостаточно. Латы, конечно же, не прошьёт, но потроха под кольчугой отобьет запросто.

— Только попробуй, и я порублю вас обоих в мелкий vleiskoekie! — пригрозила желтоглазая.

— Давай проверим, — нагло ухмыльнулся тип с самострелом и, предусмотрительно не сокращая дистанции, начал прицеливаться.

Кер-Шаайна встала в стойку, занося клинок. Для настоящей Девы войны отбить летящий болт не так уж и сложно даже с близкого расстояния. Отменная выучка, звериная реакция и немыслимый боевой опыт позволяли проворачивать и не такие трюки. Зато потом она не оставит наглецам даже призрачного шанса перезарядить это убогое подобие оружия.

— Ну же, грязнорожденный… давай, спусти тетиву, — прошипела алавийка, прикипев взглядом к острию болта.

Незнакомец, картинно высунув язык, издевательски водил самострелом, наставляя его то в лицо Кер-Шаайны, то опуская вниз.

И вот раздался щелчок, с каким обычно расправляются стальные плечи арбалетов. Самзир в руках воительницы дернулся, собираясь отвести снаряд в сторону. Однако наконечник с оперенным древком так и остались в ложе неказистого орудия. Не успела желтоглазая удивиться, как что-то тяжелое ударило её по затылку. Небо с землёй поменялись местами, и темноликая осознала себя лежащей в грязи. В глазах плыло, тело потяжелело, но она как могла боролась с темнотой сгущающегося беспамятства.

— Фух, Бокун, ну и нервное же ты дельце затеял! — разобрала она варварский диалект.

— Зато какое прибыльное, а? Маэстро платит честно! Десяток солнечников за каждую черномазую головешку, шутка что ли? Где б еще так подзаработать?

— Так-то оно так, да токмо всё едино не легче мне! Ты ж рядом стоял, видел, как тварюка ента на меня глазела! Я уж думал амба! Порешит она нас…

— Тю, вот ты баба, Ернох! — присоединился к говорящим третий голос. — Чавой трястись, коли я паскуду эту со спины выцеливаю?

С некоторым запозданием, плывущий разум Кер-Шаайны понял, что произошло. Пока эти два грязнорожденных отвлекали её, в противоположном переулке притаился их третий подельник. Именно его выстрел услышала алавийка, прежде чем затупленный скругленный болт угодил ей в затылок. Как же глупо она попалась…

— Ну так что, братцы? Прям тут ей башку отчекрыжим, али оттащим куда?

— Вот еще, таскать кобылу эдакую! Давай руби быстрей, пока никто на нашу добычу не позарился!

— Дык вродь баяли, что за уши токмо платят, а не за всю голову? — всё еще сомневался один из нападавших.

— Так вернее будет! Ухи и покрасить можно, согласитесь, братцы? А нам к чему эти кривотолки все, а?

— Ну, как скажешь, Бокун. Ты здесь глав… Создатель Многоокий! А тварюшка-то на нас еще смотрит!

Троица подлецов склонилась над темноликой, заглядывая в её затуманенные янтарные глаза.

— Ха, твоя правда, Ернох! Крепкая сука попалась!

— Так и чего? Мож добьем? А-то не по-людски как-то…

— Ну дык и она чай не человек! Посему лупи ей по шея́м! Заодно и добьешь, ха-ха!

Пожав плечами, бандит действительно снял с пояса небольшой мясницкий топорик с широким лезвием и присел на корточки.

— Звиняй, милария, но вам на ентих землях никто не рад, — пробормотал он, после чего грубо ухватил Кер-Шаайну за туго сплетенную косу и оттянул её голову вверх, оголяя шею.

Тесак с хрустом врубился в плоть алавийки, и та захрипела в предсмертной агонии. Второй удар она уже не услышала, но почувствовала, как болезненная вибрация прошлась по всему её позвоночнику. А на третьем ударе темноликая наконец-то провалилась во тьму. Каарнвадер Сиятельный, встречай свою незадачливую дочь…

Поспав всего несколько часов, я поднялся с первыми лучами солнца и засел за работу. Письма, грамоты от строителей, рабочих и каменщиков, послания от Орвандела, финансовые отчеты Эрмина… Милостивые боги, сколько же всего! Но самое ужасное, что этот ворох бумаг никогда не заканчивается. Стоит разобрать залежавшуюся стопку, как слуги приносят еще одну. Зачастую побольше первой. Вот бы я мог кому-нибудь делегировать всю эту письменную волокиту!

Будто вторя моим мыслям, в дверь постучали.

— Ризант, доброе утро, — неуверенно замаячил на пороге младший Адамастро.

— Велайд, — кивнул я и смерил брата долгим взглядом.

— Э-э-э… я войду? — замялся парень.

— Ты уже вошел, насколько я могу видеть.

— Кхм… да, ты прав, извини… — потупился визитер.

Еще, примерно, половина минуты понадобилась ему, чтобы собраться с мыслями.

— А ты действительно неплохо проявил себя на посту отца, — признал сын Илисии.

— Спасибо, из твоих уст это наивысшая похвала, — едко прокомментировал я.

— Слушай, Риз, я… я не ссориться пришел, а поговорить.

— И это хорошо. Поскольку нам действительно нужно многое обсудить, — активно включился я в диалог. — Мне совершенно ясно, что ты хочешь занять мое место.

— Риз, дело не в…

— Иначе почему бы ты со своей матушкой изводил меня все эти годы? — проигнорировал я попытку собеседника оправдаться. — Ты же помнишь, Велайд, что пакостил мне с того возраста, когда впервые самостоятельно выбрался из колыбели? А однажды и вовсе едва не заколол меня шпагой, из-за чего у нас потом случилась дуэль.

— Но ты ведь легко тогда меня одолел! — воскликнул братец.

— Да. Однако не забыл и не простил, — недобро прищурился я.

— Я… мне… у меня…

Лицо молодого Адамастро покрылось алыми пятнами, словно от аллергической сыпи. Но он не нашелся с ответом. В кабинете мы находились только вдвоем. И отрицать или оспаривать очевидные для нас обоих вещи не было смысла.

— Мы думали, что ты несёшь угрозу для всей нашей семьи, — выдавил из себя Велайд.

— «Мы» или всё же Илисия? — иронично хмыкнул я.

Младший брат стыдливо замолк, опустив взгляд. И все-таки, военная служба сказалась на нем благоприятно. Научила сдержанности и анализу ситуации. Раньше, уверен, он уже после первого моего вопроса кинулся бы спорить, а то и вовсе сыпать оскорблениями.

— Если ты хочешь вернуться в отчий дом, то тебе придется признать моё старшинство, — сжалился я над парнем, решив, что достаточно испытал на прочность его самообладание. — Род Адамастро слишком мал, а я остро нуждаюсь в надёжных помощниках.