Лейтенант космического флота (СИ) - Борчанинов Геннадий - Страница 19

— Каргин, передайте на станцию, что всё в порядке, — сказал я. — А мы пока слетаем поглядим.

Без самодеятельности, так ведь? Ну, я вошёл во вкус.

По уставу, который я помнил наизусть, я всё сделал правильно. Ну, или почти всё. Уверен, сунься мы на «Гремящем» в туранскую систему, нас расколошматили бы гораздо быстрее. И без всяких предупреждений. Одно дело, когда из гиперпространства в твою систему выходит грузовик или курьер. Совсем другое, когда ты видишь боевой корабль. Если бы этот самый Елдыз прошёл по краю системы, снова занырнув в гипер, я ограничился бы докладом о происшествии. Но он взял курс на станцию, а это уже чревато неприятностями.

— Каргин! Соедини с медотсеком, — попросил я.

— Что-то случилось? — забеспокоился он.

— Просто соедини, — вздохнул я.

Через пару секунд в колонках послышался мелодичный женский голос.

— Медотсек, старший мичман Фидлер слушает.

— Госпожа старший мичман? Говорит вахтенный офицер, лейтенант Мясников, — сказал я. — Меня беспокоит состояние нашего капитана.

— А что с ним? — спросила медичка.

— Не могу знать. Полагаю, он сейчас спит, — сказал я. — Я буду очень признателен, если он проспит ещё часов десять. У нас тут… Кхм… Кое-какие неприятности.

Старший мичман Фидлер рассмеялась. Голос у неё был красивый, поставленный, и смех оказался такой же, завораживающий и звонкий.

— После вахты жду вас в гости в медотсеке, лейтенант, — произнесла она. — Насчёт капитана не волнуйтесь. У меня к нему свой подход.

— Хорошо, госпожа старший мичман, премного благодарен. Конец связи, — сказал я.

Ну, теперь можно хотя бы не переживать, что этот алкаш опять заявится в командирскую рубку в самый неподходящий момент. Хотя… Самый неподходящий уже был, а сделанного не воротишь.

Обломки TCG Yildiz сейчас летели через космос по самым хаотичным траекториям. Если среди этих обломков есть спасательные капсулы или просто выжившие члены экипажа, мы обязаны их спасти. Или хотя бы попытаться спасти. Поэтому я прочёсывал сенсорами место взрыва, на полном ходу приближаясь к нему. Будут это военнопленные или же просто космонавты в неясном статусе, оставлять их в беде нельзя. Пусть мы стреляем друг в друга, но смерть от нехватки кислорода или переохлаждения в открытом космосе куда мучительнее, и среди военных всех стран существовало негласное правило. Если можешь спасти — спаси, и тебе отплатят тем же.

«Гремящий» приближался к месту взрыва, первые обломки дробью ударили по щитам. Я в очередной раз порадовался, что мы с Сандиевым починили стабилизатор.

Щиты: 97%

Дождь из осколков не прекращался ни на секунду, барабаня по щитам и не долетая до брони и обшивки. Не представляю, как тут можно выжить без бронированной спасательной капсулы, но я не раз слышал истории о том, как после взрыва подбирали целых и невредимых операторов, умудрившихся выжить в одном только скафандре. Не всегда даже в бронированном. Возможно, дело в траектории разлёта осколков и ваших относительных скоростях.

Когда ты летишь через космос вместе с тысячей острых ножей, и ваши скорости одинаковы, то они будут казаться тебе неподвижными.

— Есть сигналы бедствия? — спросил я.

Спасательные капсулы транслировали его в автоматическом режиме. Даже если пассажир внутри успел отбросить коньки, отработавшая капсула всё равно продолжала кричать во всех диапазонах, призывая на помощь.

— Есть! Четыре! — отрапортовал связист.

— Выравниваю скорости, — сообщил я, замедляя «Гремящего».

Барабанная дробь по щитам начала затихать. Теперь эсминец крался между мелкими и крупными обломками корвета. Мимо проплыли несколько вздувшихся от нулевого давления тел. Бедолаги не успели надеть скафандры.

— Приготовить магнитный захват, встречайте гостей, — произнёс я в интерком.

Возможно, стоило бы сжечь все эти остатки корвета лазером или зацепить грави-захватом и пульнуть в звезду, чтобы скрыть улики. Но мы не пираты, чтобы так поступать, мы — космический флот. Хоть я и понимал, что неприятностей от этого Елдыза будет больше, чем профитов.

Первую из консервных банок мы зацепили удачно, притянули к шлюзу, втащили на эсминец. Вторая была искорёжена взрывом, хоть и продолжала исправно посылать сигнал бедствия. Третья капсула оказалась пуста. А вот четвёртую удалось поймать почти без труда. Итого после сражения у нас было два пленных туранца в анабиозе и целое облако космического мусора на орбите звезды. Ну и полная панамка возможных проблем.

Само собой, всё записывалось в журнале боевых действий, и это немного прикрывало мою задницу от высокого начальства, но полностью застрахованным быть я всё равно не мог.

— Говорит старший мичман Добрынин, — прогудел голос из колонок. — Тут это, туранцы очухались, чего делать с ними?

— Раненые? — спросил я.

— Никак нет, просто заморыши какие-то, — сказал Добрынин, который руководил приёмом гостей и стыковкой капсул.

По сравнению с ним мы все, можно сказать, были заморышами.

— На карантин, в медотсек, — приказал я. — Закрыть по отдельности.

— Есть, — отозвался он.

Банальная предосторожность. Но никогда не лишняя. Сотни, если не тысячи кораблей пропали вот так, подцепив какую-нибудь заразу. Ксеноугрозы, они такие. Инопланетные существа чаще всего это не какие-нибудь зубастые твари, норовящие откусить тебе задницу, а какая-нибудь безобидная с виду плесень или вовсе бактерия, которая неизвестно как поведёт себя в кислородно-азотной атмосфере и как повлияет на человеческий организм. Но и зубастые твари иногда тоже встречались.

Дверь в командирскую рубку открылась, вошёл старший помощник Макаренко, широко зевая, будто мы тут выбрались на прогулку в парк, а не расстреляли иностранное судно.

— Ну чё, эт самое… Пост сдал, пост принял? — спросил он. — Или тревогу объявишь?

— Да какая тревога, — буркнул я. — Поздно для тревоги уже.

— Тогда меняться давай, — пожал плечами старпом.

Я взглянул на таймер. Моя вахта и впрямь подошла к концу. Пролетела как один миг.

— Надо тут в обломках пошариться. Вдруг полезное что найдётся, — сказал я.

Макаренко вяло улыбнулся.

— За это не переживай, — сказал он. — Сандиеву прикажу, он тут всё пропылесосит. Ты, главное, отчёт сдать не забудь.

Я скривился, ничуть не скрывая своего отвращения ко всей этой писанине и бюрократии, но старпом был прав. После такого происшествия нужно прикрыть задницу бумажкой, и свою, и всего остального экипажа.

Мы достаточно быстро поменялись, Макаренко, равнодушный ко всему, принял вахту как есть, со всеми недочётами.

Теперь у меня было свободное время. Относительно свободное, потому что мне нужно было подготовить отчёт и разобраться со спасёнными с корвета. Пожалуй, даже наоборот, сначала туранцы, а потом отчёт, когда у меня будет понимание, с чего вдруг они вообще попёрлись на станцию.

Медицинский отсек «Гремящего» я ещё ни разу не посещал, не было нужды. И не посещал бы ещё столько же, если бы не приглашение старшего мичмана Фидлер и не пленные туранцы в карантине.

Дверь передо мной открылась сама, за ней — ещё одна, и я вошёл в белое стерильное помещение через небольшой шлюз. Госпожа старший мичман сидела с планшетом в руках и что-то в нём отмечала. Оказалась она высокой статной женщиной чуть за сорок, с чёрным пучком волос на голове и большими чувственными губами. Белый халат, накинутый поверх формы, только подчёркивал её фигуру и объёмный бюст.

— Здравия желаю, — сказал я, оглядывая помещение медотсека.

Пахло медикаментами, госпиталем. И, едва уловимо, духами.

— О, господин лейтенант, — наигранно улыбнулась Фидлер, подключая своё женское очарование.

— Как наши гости? — спросил я, игнорируя её чары.

— Сильно истощены, — ответила медик. — Я подключила их на аппарат жизнеобеспечения. В остальном… Анализы в норме, биологической угрозы нет.