Хладная рать (СИ) - Командор Анастасия - Страница 21

— Мрачные мысли у тебя, княгиня, — улыбнулся гридин. — Так ведь про каждого потенциального жениха подумать можно.

— Да. Но если я буду знать, что княжество останется в надёжных руках, то и умереть не так страшно, — равнодушно бросила Мера.

— Ты… правда так думаешь?

— Это шутка. Разумеется, за свою жизнь я буду бороться.

После такого насыщенного переживаниями дня даже выпитый мед не помогал заснуть. Мера глядела в потолок, укутавшись покрывалом, и слушала, как воет ветер за окнами и как перелаиваются собаки.

Угроза купца, пусть тот и не высказал её прямо, вызывала беспокойство. Реши он и впрямь пригнать свое войско в Калинов Яр, защититься будет нечем. Деревушки, разбросанные тут и там в полудне пути друг от друга, станут лёгкой добычей. После их разорения Мера ни оброк собрать не сможет, ни те две тысячи ратников, что требует великий князь. А уж если Земовит решит вдруг брать саму крепость — тогда княгине вряд ли придется беспокоиться о выполнении обязательств перед Далибором. Единственный союзник, князь Пересвет, приходящийся Мере родным дядей, находился сейчас в похожем положении: тоже потерял множество воинов и тоже ломал голову над тем, откуда бы взять новых. Может, он и согласился бы отправить к Мере пару десятков ратников при возникновении угрозы, но это не поможет против сотен Земовита. И где он только набрал войско?..

Но даже и без вспыльчивого купца проблем хватало. Нечисть, еженощно досаждающая крестьянам. Недовольство, которое потихоньку возрастало после известий о повышении налогов. Да и от бояр Златомира и Торчина, которых Мера отправила от своего имени на переговоры с соседями, тоже пока хороших вестей не приходило.

Хотелось выть от отчаяния. Что бы ни делала Мера, этого оказывалось недостаточно. Да и что она могла? Она поручила холопам потихоньку распродавать украшения и платья — так тех денег не хватит, чтобы доложить недостающее к оброку великого князя и не поднимать налогов хотя бы год. Как ни крути, поднять все равно придется. Она поручила жрецам проверить защиту на окраинах — оказалось, что и обереги не могут считаться надёжной преградой для нечисти. Она отправила часть дружины по деревням искать добровольцев — тех было ничтожно мало, да и то все юнцы зелёные, которых в прошлом году не стали забирать.

Кажется, с каждым днём положение ее становилось лишь хуже, и как справиться со всеми навалившимися вдруг проблемами, как защитить народ и родное княжество, она не имела понятия.

Разве что…

Мера поднялась на постели, сердце гулко застучало от пришедшей вдруг мысли. Она глубоко вдохнула и выдохнула пару раз прежде чем робко позвать:

— Эй? Навий дух, нечисть, или кто бы ты ни был.

Но никто не откликнулся, тьма вокруг осталась неподвижной, и не было того холодящего кожу ощущения чьего-то присутствия, какое обычно приходило вместе с ночным гостем. Мера проглотила подступивший к горлу ком и тихо прошептала:

— Я… кажется… в отчаянии…

Слова давались с трудом. Обретя форму, они словно стали более реальными, чем когда крутились в мыслях. Тяжело было признавать их, как и то, что собственными силами Мере не справиться.

— Ты что-то говорил о силе? Теперь я готова слушать.

Но дух молчал.

Мера посидела ещё немного, приглядываясь к тьме, прислушиваясь к любому шороху в слепой надежде, что тот действительно выйдет из ее снов и возникнет перед ней. Поможет. Ведь он в конце концов оказался единственным, кто предложил ей помощь.

Однако ночной гость не появился. Мера не понимала, испытывает ли она больше разочарование или облегчение, но простая высказанная вслух правда отняла последние силы, и заснуть ей удалось без труда.

Как и во все их прошлые встречи, сон казался больше не сном, а каким-то странным отражением действительности. Мера понимала, что спит, но в то же время это не был обычный бесконтрольный сон, в котором как бы наблюдаешь со стороны, что делает твое тело. Нет, она ощущала запахи дерева и натопленной печи, чувствовала холодок на коже и могла сама решить, что сделать, что сказать. Поэтому, как только сгустилась мгла у дальней стены покоев, Мера села на постели, по-прежнему не понимая, испытывает ли облегчение или разочарование.

— Наконец ты позвала меня, дитя. Долго же пришлось ждать, — разлился по комнате знакомый мягкий голос.

— Пришел всё-таки… — прошептала в ответ Мера.

— Как не прийти, я ведь обещал. Вот только не могу я появиться в Яви. Пришлось ждать, пока заснешь.

— Почему?

— Почему… — протянул ночной гость задумчиво и как-то печально. — Самому хотелось бы знать. В давние времена братья и сестры, испугавшись, что могу затмить их силу своей, заперли меня в Нави, сковали. Ограничили правилами и законами, прямо как тебя хотят ограничить бояре. И у них получилось, потому что много их было, а я один. Но я нашел лазейку. Сны. — Силуэт из тьмы полностью оформился в человеческую фигуру, приблизился на шаг. — Во сне человек ближе всего к Нави, и мне хватает сил дотянуться.

— Вот как… Говорят, я уже бывала в Нави однажды.

— Правда, была. — Ещё шаг. Его тело непрестанно колыхалось, клубилось, словно вот-вот растворится. — Но нет никакого проклятия, разумеется. Ты ведь не всему веришь, что болтают?

— Я никогда не считала себя проклятой. Только другие… Но это неважно. — Мера решительно вздернула подбородок. — Ты говорил, что можешь помочь мне.

— Наделить силой, да. А уж как распорядиться ею, решать тебе. Хочешь, прикажи нечисти убраться в леса, а хочешь, обрати в нечисть врага своего.

Дух приблизился ещё на шаг. От него явственно веяло холодом, не здешним, не таким, какой идёт из открытого окна в зимний день. Этот холод словно пробирался до самых глубин души. Он не пугал, а казался чем-то… чем-то знакомым, но давно забытым.

Сердце Меры застучало быстрее от осознания, что в этот самый момент решается ее будущее — и, возможно, всего Калинова Яра.

— И что же ты хочешь взамен? — севшим голосом спросила она.

— О, сущий пустяк. Стань вестником моего слова, моим жрецом. Возводи мои идолы везде, где пройдешь. Напомни людям обо мне — вот и все, что я прошу взамен.

— Идолы? — удивилась Мера. — Жрецом? Ты… Кто ты?

Дух подступил уже совсем близко. Протяни руку — и можно коснуться. Он улыбался, хоть и не было видно его лица.

— Думаю, ты уже сама догадалась. Холод — мое дыхание, тьма — мое сердце, нежить — слуги мои в царстве вечного морока. Скажи мое имя вслух, позови, чтобы я мог явиться.

Севшим от волнения голосом, сбитая с толку и слегка напуганная Мера прошептала:

— Неужели… Чернобог?

Тьма, из которой состоял силуэт, вдруг расползлась, рассеялась, открывая постепенно бледный лик высокого мужчины и его статную фигуру, облаченную в темные одеяния. У него были длинные черные волосы, шевелящиеся под потоками нездешнего ветра, улыбка, в которой пряталось что-то хищное, и серые глаза, такие же холодные, как у Меры. Взгляд проникал в самую душу и, казалось, читал в ней все самое сокровенное.

Мера глядела на него с трепетом, расширенными от изумления глазами, все ещё не до конца уверенная, правда ли это. Гадала, как быть, что сказать, или, может, поклониться? Никто не готовил ее ко встрече с богом.

— О, не нужно ничего говорить, — словно прочитав ее мысли, протянул Чернобог. — Мы ведь уже так давно знакомы. Почти союзники и точно друзья! Осталось лишь провести ритуал, который свяжет нас накрепко и позволит мне дать тебе силу.

Голова уже кружилась от всего этого и мысли путались, но Мера попыталась сосредоточиться на главном:

— Ритуал?

— Ну разумеется! Без него никак. Одного желания мало, чтобы стать колдуньей. — Бог весело прищурился и склонил голову набок. — Но скажи-ка мне, разве тебя больше не беспокоит, что подумают твои люди? Что сделают они, узнав о твоей силе?

Мера нахмурилась. Ее взгляд скользил по лицу бога в поисках чего-то, за что бы зацепиться. Его черты странным образом притягивали, но одновременно неправильным казалось глядеть на него в упор.