Глашатай бога войны (СИ) - Харитонов Дмитрий - Страница 26

Если идёт натяжение пальцами, то тетива скручивается чуть влево, что позволяет удерживаться стреле справа. И наоборот, если стреляешь с кольцом. Тогда стрела прижимается к рукояти лука слева. И на этом обычно сыплются новички из тех, кто и лука-то в руках не держал. На свою беду, ему дали нормальный боевой лук. Значит, представление получится гораздо более ярким.

Бард вытащил первую длинную стрелу. Попал тетивой в пропил на пятке стрелы и, аккуратно придерживая стрелу за хвостовик, наложил её на лук слева. Едва стража заметила его манёвр, как послышался слабый смех. Зрители пока ничего не заметили.

Натянуть лук, удерживая стрелу пальцами за пятку, практически невозможно. Особенно если лук не детский. Этот таковым не являлся, и поэтому, едва бард начал натягивать тетиву — стрела просто выскользнула из пальцев и упала под ноги.

Теперь смех послышался и со стороны людей Саркана. Зрители пока ничего не поняли — им вид закрывала его собственная спина.

Бард поднял стрелу и повторил манёвр, теперь показывая то, что он делает, зрителям, и словно не понимая, что за смешки слышатся вокруг.

Стрела опять выскользнула из пальцев, едва он начал натягивать лук. Теперь смеялись и зрители.

— Ты натягивай лук пальцами, а не стрелой, — не выдержал поварёнок.

— Пальцами? Вот так? — он схватил тетиву кулаком. — А стрелу куда?

— Не кулаком, а пальцами, — повторил поварёнок. — Стрелу пяткой на тетиву. Под стрелу два пальца — средний и безымянный. Указательный над стрелой. И стреляй.

Халлар мысленно улыбнулся тону поучающего его поварёнка. Точь-в-точь Наставник в те далёкие времена, когда он осваивал луки.

Но надо было показать, как он усвоил урок. Лук вертикально. Поместить стрелу прорезью в пятке на тетиву. Два пальца под стрелой, указательный над ней, и сама стрела лежит справа от лука. На большом пальце. Начал натягивать, и стрела, не удерживаемая ничем, под воздействием чуть скручивающейся при натяжении тетивы слетела с большого пальца и упала на землю.

Толпа взвыла от восторга.

— Стрелу надо на указательном пальце держать, не на большом! — воскликнул невольный учитель. Похоже, рушился весь ореол героического барда, что в одиночку спас возниц от разбойников. — Или горизонтально его поверни.

Халлар снова наклонился и подобрал стрелу. Лук, как учили, набок. Стрелу пропилом в тетиву, и саму сверху, на рукоять лука. Пальцы снизу на тетиву. Стрела между указательным и средним. Всё хорошо и ничего не падает, но лук в таком положении можно натянуть только до груди. Ни о какой дальности и точности стрельбы речи вообще не идёт, но зато стрела не упала. В мешок, правда, тоже не попала. Не долетела.

Поварёнок тяжело вздохнул.

— Хватит, следующий! — послышался сдавленный от смеха голос барона.

— А я говорил, что из лука стрелять не умею, и мне проще ножами жонглировать, — вслух повторил бард, возвращаясь на место.

Следующими стали бывшие разбойники, которых привёл в замок Ицкоатль. Эти стреляли безукоризненно — если не считать той самой, пятой короткой стрелы. С ней справился только один. Все пять стрел легли кучно, одна к одной.

— Ну, господин дознаватель, — сказал, поднимаясь со своего места, барон, — кажется, мы нашли нашего стрелка. Взять его и в камеру до прибытия королевских дознавателей.

Несчастного тут же скрутили и поволокли прочь под жалобные вопли:

— Это был не я, жизнью клянусь! Да вы на стрелу посмотрите — она же один в один как у Ночных Теней! Это они, они убили!

Это верно. Может, следовало устранить цель ножом? Кстати, а почему…

— Ваша милость, он же не один попал короткой стрелой? — поклонился бард.

Барон нахмурился, но всё же снизошёл до ответа.

— Мою стражу допросили первой. Никто не покидал своего поста, это установлено совершенно точно. Я лишь хотел посмотреть, справятся ли мои люди с задачей.

Выслушав ответ, бард поклонился снова. Ох, как же будет недоволен Ицкоатль. С другой стороны, его люди, ему и выручать. Сам бард тут случайный человек в непонятной роли помощника целителя. Но повиниться перед братом всё-таки стоит.

За подбором нужной тональности заклинания уже совсем стемнело, когда во дворе замка послышался нарастающий шум. Шаман прервал музыкальные изыскания и выглянул за дверь, где обнаружил подслушивающего поварёнка.

— А ну, сбегай, узнай, что там такое, — велел он вместо обещанного проклятия.

Испугавшийся было мальчишка приободрился, убежал и вскоре вернулся с новостями.

— Отряд господина Саркана прибыл! — выпалил он. — С победой! Только что-то солдаты какие-то пришибленные и неразговорчивые.

— Ладно, — кивнул целитель. — А теперь…

— Господин Ласло, а мне кажется, то, что вы поёте, на пастушью песню походит! — выпалил поварёнок. — Я что-то похожее слышал, когда в деревне жил! Помогал старому пастуху, вот он напевал, говорил, коровы лучше рожают!

— Пастушья песня? — переспросил бард и взял несколько аккордов. — Эта?

Песен он знал великое множество. Мелодия действительно была похожа на то, что они пробовали каждый вечер. Похожа. Но и только.

Поварёнок закивал и удрал, пока не наградили подзатыльником или проклятием.

Пастушья песня. Много повторов. Петь можно с любого куплета и не ошибёшься.

Бард звучно хлопнул себя по лбу. Как же он забыл ещё один принцип построения заклинаний?

— Мастер, — начал он. — Под новую музыку и настраиваясь на свой Дар. Почувствуйте себя пастухом. Вас разморило солнцем, скучно, и надо дождаться вечера, когда можно будет отогнать стадо домой.

И бард взял первые аккорды.

— Что, маленький проказник навёл на нужную мысль? — поинтересовался шаман, но ответа не стал дожидаться. Откинулся на спинку стула, прикрыл глаза, представляя себе залитый солнцем луг, ласковый ветерок, погудку толстых мохнатых шмелей в клевере и добрые, печальные глаза коров с длинными загнутыми ресницами — на зависть любой красавице.

Отклик они почувствовали одновременно, не успел бард пропеть и пары слов. Если бы тут была цель для заклинания, целитель мог бы ощутить и то, как его Дар медленно, но верно справляется с болезнью.

— Мастер, оно работает! — всё ещё не веря себе прошептал бард, приглушив струны рукой.

Шаман звучно хлопнул себя по бёдрам.

— Вот паршивец! — расхохотался он. — Мы тут чуть все голоса себе не сорвали, а он — пастушья песня! Но ты молодец, тут же подобрал…

Он перестал смеяться.

— Но это же значит… Мы можем помочь его милости?

В этот момент за дверью послышались быстрые шаги, дверь распахнулась и заглянул стражник.

— Господин Ласло, там отряд вернулся, раненые есть. Вы бы посмотрели…

Бард тут же встал, закинул гитару за спину. Хоть Дара у него и нет, но помочь он всё-таки сможет. Да и целитель при его помощи истратит куда меньше сил, чем при обычном исцелении.

— Мастер, я с вами. Работаем так же, вы сосредотачиваетесь на Даре, я играю. Сил на лечение уйдёт намного меньше.

Согласно прокряхтев что-то себе под нос, Ласло выпустил барда из комнаты и запер дверь за собой.

В отряде оказалось всего несколько легкораненых солдат. Их исцеление много времени не заняло, но вот настроение вызывало вопросы. Когда возвращаются с победой, не выглядят подавленными и мрачными.

— Что случилось-то? — спросил шаман, покончив с лечением. — Как в воду опущенные все.

— Да господин Саркан, — отозвался один из бойцов. — Из-за него всё…

— Что, помер по дороге? — не понял Ласло.

Солдат помотал головой.

— На нём ни царапинки. Я про другое.

— Да он лютее лютого зверя, оказывается, — вмешался другой боец.

И тут всех как прорвало.

Перебивая друг друга, солдаты рассказывали, как господин Саркан велел перебить всех до единого людей барона Бертока, а его сына и вовсе лично казнил.

— И ладно бы просто голову отрубил! — выпалил кто-то. — Заживо кожу содрал с него, а потом сердце вырвал и в огонь кинул!