Мой босс - злодей любовного романа (СИ) - Орлова Марина - Страница 42

— Не поверит даже мне? — растерялась Рози. — Она ведь знает, что во мне пробудились силы святой. Она поверит мне, если я скажу, что ваше проклятье...

— Довольно, — прервал ее мужчина, строго посмотрев на девушку, которая недовольно поджала губы и с досадой потупилась. — Я сказал — оставь это. Через несколько дней она сама во всем убедится.

— Но Гейн... — начала она, было, однако замолчала, заметив, как ее господин со странной улыбкой достал из своего кармана белоснежную ткань, которую она изначально приняла за платок, но после заметила странность: края ткани рваные и неровные, точно его рвали второпях, а посреди белоснежного полотна, то, что она ошибочно приняла за странную вышивку, были темные бурые пятна... крови.

«У кого-то кровь из носа пошла? — задалась она вопросом, смотря на это. – Не было платка, и оторвали ткань, чтобы вытереться? Но почему он просто не выбросит ее в таком случае?»

Все это смущало Розали. Она не чувствовала спокойствия уже довольно давно, с того самого момента, как девушка, на которую она хотела ровняться, безжалостно покинула не только ее, но и господина.

Мисс Элла была первой, кто к ней, простолюдинке, отнесся с уважением и добротой, безоговорочно доверив такую важную миссию, как служение господину. Несмотря на то, что мисс Элла изначально была дворянкой, для Розали эта новость стала шокирующей, ведь никто из дворян, даже падших, никогда не относился к ней с такой добротой и уважением. Но это было не все отличие мисс от остальных известных Рози дворянок: помимо доброго, хоть и строгого нрава, мисс был трудолюбива и справедлива. А еще очень заботливой и преданной. В этом Рози убедилась как на собственном опыте, так и просто при наблюдении за тем, как она заботится об их несносном боссе.

Для Рози мисс Эстелла была почти что кумиром, а не просто наставницей.

Потому девушка уже в первый день знакомства почувствовала странную потребность во что бы то ни стало, помочь мисс, если это будет в ее силах.

Однако время шло, а мисс Элла казалась совершенной: ее нисколько не печалила ее новая жизнь в качестве простолюдинки, не тяготил тяжелый труд на службе у герцога и, казалось, единственной ее страстью — были материальные блага, с чем Рози, к несчастью, ничем не могла помочь.

Но Розали была наблюдательной и заметила то, что, казалось, даже сама мисс тщательно скрыла даже от себя самой. То, как она смотрела на господина. Это была не просто преданность и жалость.

Поняв, что мисс Стелла так старательно скрывает, Рози наполнилась решимостью, пока не узнала, что мисс планирует покинуть их. И в этом она обвинила... господина, который, по мнению Рози, стал причиной боли и желания мисс сбежать. А как иначе, разве любовь к такому порочному человеку может быть простой и нежной?

Однако, стоило лишь заикнуться об этом, как добрая мисс Элла, которая была терпелива во многих вопросах, какие бы ошибки прежде Рози ни совершала, в этот раз не смолчала и отчитала ее.

Хоть Рози и не была согласна, все же решила сдержаться и понаблюдать. И чем больше наблюдала, тем больше убеждалась в словах наставницы: пусть и порочный, но герцог — неплохой человек и, кажется, самый несчастный из всех ее знакомых, несмотря на его маску беззаботного ловеласа. Она и сама видела, в каком состоянии он возвращается после встреч с женщинами, сама стала свидетельницей того, каким пустым становится его взгляд в день свиданий и какой стыд кроется в нем, каждый раз, когда он смотрит на Эстеллу.

Для прямолинейной и искренней Рози такое поведение было странным, и она начала подозревать нечто более сложное в этой ситуации. Уже давно, еще с детства, она была немного другой, и многие в церкви считали ее ближе всего к богу из-за ее искреннего и доброго нрава. Но это не все, порой Рози чувствовала то, чего не должна была, видела то, что не могут видеть другие. Так и в случае с герцогом Ноксом. Уже при первой встрече Рози ощутила от него нечто скверное, темное и гнетущее. Она сначала просто подумала, что это проявление его натуры, но по мере службы у него, поняла, что герцог не настолько плох. И это липкое, неприятное чувство лишь усиливалось по мере того, когда наступали «дни свиданий».

Рози обратилась в церковь, но, хоть и была осторожной, чтобы не выдать правду, не смогла собрать достаточно информации. Тем не менее, она загорелась помочь ему в их плане заставить мисс Эстеллу передумать и остаться в столице.

Однако и этот план провалился, а мисс Эстелла покинула поместье. Герцог в своем отчаянии и горе несколько дней провел в своей лаборатории, отказываясь даже от еды, так что у Рози не было даже шанса с ним увидеться. Да и не только он, казалось, все поместье погрузилось в траур, просто из-за отъезда одного человека.

И чем больше Рози ощущала грусть, тем сильнее стали проявляться ее способности. Когда очевидное было уже бессмысленно отрицать, она наполнилась волнением и страхом. Ей так хотелось все рассказать мисс Эстелле, не сомневаясь, что она бы нашла решение и помогла советом, но мисс уже не было. Зато был Нокс. Выбора не было, и Рози набралась решимости поговорить с господином, но не нашла его ни в лаборатории, ни в его кабинете, ни в спальне...

После долгих поисков, он обнаружился в пустой комнате мисс, спящим на неразобранной постели. Он был болезненно-бледным и осунувшимся, а его сон в обнимку с ее подушкой — беспокойным. Рози не посмела его будить, решив подождать, пока он сам проснется.

Но что еще более странно... Рози больше не ощущала исходящую от господина скверну. Лишь тоску и печаль. Впрочем, она могла ошибаться и хотела удостовериться в этом позже. Однако она не ожидала, что когда это произойдет, все поместье содрогнется от его крика.

Незадолго до этого она наткнулась на одну горничную, которая пожаловалась, что господин запретил забирать старую одежду и простыни в стирку, включая банные принадлежности, и буквально отобрал их, выгнав горничную прочь. Как раз в этот момент весь дом услышал изумленный возглас герцога.

Вопреки опасению, когда Рози с встревоженным Говардом прибежали на звук, они осознали, что это был не вой отчаяния, а возглас радости. И помятый, но до странного воодушевленный Нокс сидел в куче какого-то рваного женского платья и знакомого мужского плаща на полу перед раскуроченной постелью, до глупого счастливо смеясь и сжимая в кулаке то самое белое полотно.

От исходящего от него отчаянья и следа не осталось, а сам Нокс решительно выпрямился и громко сообщил:

— Говард, готовь мой отъезд, мы с девчонкой отправляемся за Эллой.

— Что? — опешил Говард. — Но как?

— Не знаю как, но я просто обязан это сделать во что бы то ни стало... Кстати, — внезапно переключился он на взволнованную Розали и внимательно ее осмотрел. - В тебе что-то изменилось... - прищурился он. Рози сглотнула, а после кивнула и призналась. Но если дворецкий был весьма изумлен, то услышавший это Нокс весьма задумчив: — Святая, говоришь? Твое появление по настоянию Эллы так удачно и вовремя... И почему же мне кажется, что это не случайность? — хмыкнул он и вновь сосредоточился на девушке. — Предлагаю сделку: ты поможешь мне, я — тебе.

— Вы о чем? — опешила девушка.

— Проклятье, — обхватил он ее за плечи. — Чувствуешь во мне проклятье? Раз святая, должна быть чувствительна к таким вещам.

— Проклятье? — переспросила Рози, когда все кусочки пазла начали постепенно складываться в ее голове. Она прислушалась к своим ощущениям и покачала головой. — Нет, не чувствую, — уверенно заявила она.

— Значит, никакая не святая, — с разочарованием легонько оттолкнул он девушку и вздрогнул, когда она добавила:

— Но я чувствовала прежде. Сейчас, не знаю почему, но этого ощущения, исходящего от вас, больше нет, — заверила она взволнованно и сглотнула, надеясь, что он ей поверит.