Усатое наследство Изабеллы (СИ) - Ганова Алиса - Страница 24

— Хорошо, что всё хорошо закончилось, — вздохнула я. — Ты снова человек.

— Но я всё так же, Изабелла, нуждаюсь в верном друге. Мне предстоит непростой путь — доказать, что я — Базильверд ди Брасс и вернуть наследство.

— Я помогу тебе всем, чем смогу.

Он улыбнулся, и у меня ёкнуло сердце.

— Я никогда не забуду твою доброту, дорогая Изабелла.

Мы обыскали несколько комнат. Нашли пожелтевшую от времени бумагу и высохшие чернила. После чего Базиль написал несколько писем и вручил их мне.

— Изабелла, что бы ни случилось, не возвращайся в особняк, пока не увидишь меня лично, и пока я сам не скажу, что здесь безопасно. Понимаешь?

— Мне лучше остаться с тобой! Ты совсем один! — я не хотела покидать друга. Но он положил руки на мои плечи, посмотрел мне в глаза и произнёс:

— Я один, пока все думают, что я сгинул в путешествии. Но если ты передашь письма, жадные слуги не посмеют мне ничего сделать.

— Меня не выпустят из особняка.

— Выпустят, если скажешь привратнику тайной слово.

— Я сделаю так, как ты скажешь.

— Тогда не медли, скорее покинь этот особняк, где всё пропахло колдовством и предательством.

Я спрятала письма на груди под платьем, оделась и с грохочущим сердцем подошла к воротам.

— Куда собралась? — рявкнул привратник, загораживая дорогу.

— Мне миледи позволила. Проявила милость, потому что мама заболела, — я расправила плечи и произнесла: — Соргерена ботере.

— Хм… — За несколько мгновений, что он буравил меня маленькими глазками, мне стало жарко от волнения. — Надо же, поумнела. А то всем крови попила. Будешь и дальше умной, заживёшь хорошо. Иди. И возвращайся вовремя, иначе миледи огорчится. И будет худо.

— Конечно, я не хочу злить миледи, — улыбнулась я, протиснулась мимо привратника и ворот и побежала ловить извозчика.

В этот вечер мне предстояло совершить несколько важных поездок и передать письма Базильверда ди Брасса нескольким влиятельным вельможам, верным родственникам и друзьям семьи, чтобы все знали: единственный наследник графа вернулся и готов объяснить, что случилось с ним и его семьёй.

До поздней ночи я ездила по адресам и разносила письма.

Я думала, что мне придётся пробиваться, уговаривать принять письма, но стоило упомянуть имя ди Брассов, передо мной открывались все двери.

Меня приглашали в роскошные кабинеты, где я, сбиваясь от волнения, рассказывала, что Базильверда заперли в его родном особняке и не выпускают, и что ему нужна помощь, потому что слуги подкуплены мачехой…

Уже скоро к особняку ди Брассов спешили его знакомые и друзья на помощь. А я… сделав дело, с тоской на сердце вернулась домой.

Увидев меня на пороге, без вещей, денег и кота, мама ехидно хмыкнула:

— У всех дети как дети, а у меня глупая гусыня. Ни польстить, ни соблазнить, ни замуж выйти. Тьфу.

Я сняла накидку, шляпку и, оглядев опустевший без Красавчика дом, прошла в мастерскую.

***

Слухи, что единственный наследник ди Брассов вернулся из затянувшегося путешествия, волной прокатился по столице. О нём написали во всех газетах, даже в одностраничных. Особенно поле того, как Базильверд удостоился аудиенции у королевы.

Одну из таких купила мама и, читая на кухне, проворчала:

— Ну вот! Зачем ты вернулась домой? Надо было оставаться в особняке. Пишут, что этот самый ди Брасс молод и хорош собой. Если бы ты, Белла, была поумнее, мы бы уже жили в новом доме.

Я чуть не подавилась пирогом, услышав её слова.

— Ты что, мама?! Ты мне… предлагаешь… — я чуть не подавилась пирогом.

— Ничего я тебе не предлагаю. Дурочка ты у меня. А вот была бы я моложе… — она мечтательно закатила глаза.

Мне было очень грустно и одиноко находиться дома.

Чтобы не расклеиться, я старалась гнать воспоминания о том, как мне было здорово с Красавчиком. Он был, а теперь его нет. Теперь это красивый, влиятельный граф, перед которым трепещут самые милые аристократки столицы. И мне, простой швее, о нём лучше и не мечтать.

Лишь наплыв клиенток не дал мне упасть духом. Я набрала заказов и должна была выполнить их. Но вечерами или в обед, когда находила тоска, и мне становилось невмоготу, я покидала дом и шла по местам, где мы когда-то с Красавчиком гуляли.

На улице подтаивал снег, уже чувствовалось приближение весны, оживлённо щебетали птицы, а я сидела на скамейке, жевала булочку, купленную у лоточницы, и смотрела на городской парк.

Рядом кто-то сел.

Я подвинулась, чтобы никто не нарушал моего уединения и, подняв булочку, откусила от неё кусочек.

— А мне? Мр-ра… — раздался до боли знакомый бархатный голос.

Я вздрогнула, обернулась и увидела улыбающегося Базиля! Закинув ногу на ногу, как столичный щёголь, и постукивая пальцами по набалдашнику дорогой трости, он смотрел на меня так нежно и ласково, что я не удержалась и бросила ему на шею.

— Как же я рада тебя видеть! — прошептала, не сдерживая слёз.

— И я тебя, Изабелла!

— Это были суматошные дни, — Базиль погладил моё запястье большим пальцем, смотря так нежно, что у меня за спиной выросли крылья. Он рядом, и больше нет тоски и грусти. — Некоторые родственники уже потирали руки, надеясь урвать часть наследства, но им не удалось, и теперь они задыхаются от злобы, распускают слухи, что я непочтительный сын, легкомысленный повеса, который не вернулся домой, даже когда с родителями случилась беда.

— Тебе больно это слышать?

— Мне плевать. Главное — Королева знает правду, я смог подтвердиться, что я истинный Базильверд ди Брасс и единственный наследник. А поддельное завещание, сотворенное с помощью колдовства, исчезло, оставив после себя лишь пыль. Я вернул себе то, что по праву рождения принадлежит мне, и больше нет повода для печали.

— И всё же ты почти два года провёл в теле кота.

— Да-а, — закинул Базиль голову, разглядывая голубое небо, без единого облачка. Со вздохом пригладил свои темные, вьющиеся волосы. Я покосилась на них, на благородный профиль друга и сглотнула, чтобы справиться желанием погрузить пальцы в его пряди, ощутить их шелковистость.

Наверное, они такие же приятные на ощупь, как и шерстка… Осадила себя и вздохнула.

— Было непросто, но… — Базиль повернулся ко мне. — Я многое узнал, будучи маленьким пронырой, и познакомился с тобой.

От его улыбки на душе стало тепло. Промозглая погода, которая обычно царит в конце зимы и угнетает серостью, вмиг обратилась в чудесное начало весны, когда в воздухе пахнет грядущей свободой и счастьем.

— А идём-ка, Изабелла, на прогулку, — Базиль встал со скамьи. — Ведь давненько мы с тобой не гуляли, да? Куда бы ты хотела пойти?

Да куда угодно! Только бы Базиль был рядом.

Как-то не сговариваясь, получилось, что мы пошли привычным нашим путём, держась за руки и посылая друг другу улыбки.

Базиль шутил и вёл себя также, как когда был Красавчиком. Однако теперь стоило мне встретиться с ним глазами, я заливалась румянцем от смущения.

Чтобы вернуть беззаботность, которая раньше была между нами, Базиль сыпал шутками и уже скоро у меня от смеха болел живот.

Хохоча и переглядываясь, мы брели по улицами, вспоминали прошлое. Базиль рассказывал много интересного про статуи, разные арки, дома, скверы, ведь он знаток истории и хорошо образован. Я слушала его с замиранием сердца.

Вдруг Базиль остановился перед витриной магазина, у которой мы когда-то стояли и рассматривали изысканный модный ансамбль.

Тот ансамбль уже давно купили, однако на манекене появился новый — весенний.

Его основой служило платье красивого голубого оттенка из альпаки. Длинные, слегка расклешенные рукава и роскошную струящуюся юбку украшала искусная вышивка.  К н и г о е д . н е т

Серые сапожки на каблучке привлекали внимание кокетливыми пряжками и идеально сочетались с кашемировым пальто темного-голубого цвета, длинною до колен. Для создания более утонченного, нарядного образа его манжеты и подкладку отделали кружевом.