Усатое наследство Изабеллы (СИ) - Ганова Алиса - Страница 11

Чтобы Марта смотрелась выигрышно и более «презентабельно» на фоне других служанок, я слегка изменила привычный фасон.

Марта осталась довольна заказом. И как оказалось, её хозяйка тоже оценила фасон и захотела обновить служебную форму всех служанок.

Когда Марта прибежала вечером и передала, что завтра меня ждут в одном из особняков Львиного округа, я не поверила.

Лишь когда Марта передала красивую визитку с золотыми вензелями, от которой пахло чудесными, просто чарующими духами, я поверила и, едва распрощалась с уставшей заказчицей, бросилась к маме.

— У меня появилась новая заказчица! Знаешь, откуда она? — я хотела выглядеть степенной, но не сдержалась. Обняла маму со спины и повисла на ней, положив подбородок на плечо.

— Я с тобой не разговариваю. И вообще, кто вы? — проворчала мама.

— Изабелла, дочь твоя. Смотри, что у меня есть! — я помахала визиткой.

— Угу, замечательно, — равнодушно ответила мама, продолжая крутить ручку мельницы. — А сто золотых давали только за кота! Всего-то стоило поставить подпись.

— С такими заказами мы сами заработает сто золотых.

— К старости. Твоей.

— Но ведь заработаем! Смотри, — сунула визитку почти под нос. — Меня завтра приглашают посетить особняк.

Мама сердилась, но чарующий запах нежных духов почувствовала. Отложила мельницу, вытерла руки о полотенце, взяла визитку… Прочитала и, покусав в растерянности губы, взмолилась:

— Белла, возьми меня с собой! — умоляя, она сложила на груди руки, испачканные молотым горохом. — Ну, пожалуйста!

— Ну… — я изобразила задумчивость. — Если только ты не будешь ворчать из-за Красавчика.

— Не буду!

Я с сомнением посмотрела в мамины карие глаза, и она нехотя уточнила:

— В поездке точно не буду. Буду сидеть тихо-тихо, как мышка. И буду молчать и не пищать.

— Ну, смотри. Иначе больше с собой не возьму.

Раньше мама иногда помогала мне снимать мерки, когда я была юная и совсем не опытная. Сейчас же я вполне справлюсь одна, но поездка может помочь нам с мамой помириться. Только ради этого стоило её взять с собой.

На радостях мама тут же отложила все домашние дела. Даже забыла про ягодный пирог в печи — так увлекалась подбором наряда, в котором поедет в Львиный округ.

Я дождалась, когда корочка пирога подрумянится, вынула его из раскалённой печи, поставила на подставку и, убедившись, что больше ничего не подгорит, отправилась искать Красавчика. Мне не терпелось поделиться с другом радостью.

Обошла весь дом, но нигде его не нашла. Уже начала переживать, что он решил пока что переселиться в одно из своих укромных мест, как за окном, на наружный подоконник прыгнул знакомый хвостатый силуэт с жёлтыми, горящими глазами и требовательно застучал лапкой по мутноватому стеклу.

— Вот ты где! — обрадовалась я и ринулась скорее открывать створку. — Замёрз?

Пушистый мех друга сверкал на свету множеством капелек воды, оставшихся от растаявших снежинок. Но самым удивительным было то, что в зубах он держал зелёный пушистый листик. Бережно положив его передо мной, довольный Красавчик промурчал бархатно:

— Нет. Но мог замёрзнуть лист редкой розовой кружевной фиалки, что я принёс. Ты же любишь фиалки? Да?

— Люблю, — я подхватила друга, прижала к груди и услышала ворчание:

— Фу-фу-фу! Что за запах? — впервые он отчаянно вертел мордочкой, упирался в мою грудь лапками и пытался отстраниться.

Не сразу я поняла, про что он говорит, смутилась. А когда сообразила, удивилась:

— Тебе не нравится? Но ведь запах чудесный, — достала визитку из кармана фартучка. Хотела протянуть другу, но он брезгливо сморщился, отступил от меня, ещё и зажал розовый носик лапками.

— Неть!

— А мне нравится. Я бы хотела иметь такие. И думала, тебе они тоже понравятся.

В растерянность я не сразу вспомнила, что хотела поделиться с другом радостью. А когда спохватилась, рассказала, то услышала в ответ… молчание.

— Ты не рад? — Я села на постель, где растянувшийся Красавчик недовольно подёргивал кончиком хвоста. Хотела погладить его, как делала обычно, но, вспомнив о запахе, сцепила пахнущие духами пальцы замком.

— Нет, — качнул он мордочкой и хлестнул раздражённо хвостом по лоскутному покрывалу. Так сильно, что раздался шлепок.

— Почему? Разве мы не этого хотели?

Не понимаю, что с другом происходит? Спеша рассказать ему о приглашении, я думала, он обрадуется. Но он рассердился и теперь вредничает.

Как не расспрашивала Красавчика, ответа так не добилась.

Лишь когда тщательно вымыла руки, переоделась перед сном в ночную сорочку, пахнущую щелоком, он привычно забрался под одеяло, прижался ко мне, обнял и тихо замурчал.

— Не понимаю, почему ты рассердился, — вздохнула я, поглаживая друга.

Красавчик не ответил, сделав вид, что спит.

Утром мы с мамой встали пораньше и продолжили подготовку к поездке в дом новой заказчицы.

Чтобы успеть, носились ураганами.

Поели, уложили аккуратно волосы. Затем мама надела любимое голубое платье из полосатого драдедама и занялась выбором шляпки. Я остановилась на тёмно-зелёном костюме, в котором смотрелась солиднее, зато взяла любимую сумочку и собрала кофр.

Дождалась помощниц, раздала указания; перепроверила ещё раз, ничего ли не забыла, и, убедившись, что всё необходимое взяла, спустилась на первый этаж.

Красавчик забрался на самую высокую полку в мастерской и оттуда, свысока, хмурый, следил за мной.

Я ничего не сделала, чтобы он сердился на меня, и всё же уезжать из дома, не примирившись с другом, не хотела. Когда мама оделась и вышла на крыльцо, я подошла к нему.

— Не сердись, — встала на цыпочки, погладила друга. — Я не могу взять тебя с собой. Но чтобы ты не скучал дома, оставила незапертым слуховое окно. Ты только прикрывай его, чтобы не выстудить дом.

Красавчик упрямо молчал, смотря мне за спину.

— Не грусти, мы быстренько снимем мерки и вернёмся, — пообещала я, почесывая друга по пушистой белой шейке.

Так и не дождавшись ответа, вздохнула и пошла обуваться.

Зашнуровала сапожки, надела шляпку, накинула на плечи плащ. Повернулась, чтобы взять кофр и сумочку, и увидела Красавчика, вышедшего в коридор.

— Изабелла, я не хочу, чтобы ты ехала туда.

— Почему, глупыш? — я опустилась перед ним на корточки. — Это наш шанс заработать денег, найти состоятельных клиенток.

— Знаю. Но если я попрошу, ты откажешься от поездки? — он поднял грустную мордочку и проникновенно заглянул мне в глаза.

Ради него я бы отказалась от заказа, но мама уже мысленно ехала в особняк Львиного округа. Если я скажу, что мы не поедем, и не назову с десяток веских причин, разразится буря.

— Не могу, Красавчик. Я ведь еду, чтобы мама забыла про сто золотых, чтобы у тебя был надёжный дом, где тебе будет уютно и спокойно. Понимаешь?

Друг горестно вздохнул.

— Мне пора, — улыбнулась я и, поцеловав друга, вышла на улицу, где меня в нетерпении ждала мама.

Извозчик привёз нас на окраину столицы, где на живописных холмах располагались роскошные особняки, принадлежащие богатейшим родам империи.

Когда коляска остановилась перед дворцом, окружённым высокой оградой из кованого железа, я перестала дышать, не в силах поверить, что это тот самый адрес.

— Вы что-то напутали, — растерянно пробормотала мама.

— Глаза разуйте. Вот же герб ди Брассов, — проворчал извозчик, кивая на ворота, над которыми возвышалась изящная арка. Украшенная витиеватыми узорами и вензелями, покрытая инеем, она так блестела на солнце, что нам пришлось сощуриться и приложить ладони козырьком к глазам, чтобы разглядеть герб в виде двух скрещённых мечей.

Мы с мамой переглянулись, украдкой начертали на груди знак Светлой, собрались уже спешиваться, но привратник в ливрее бесшумно открыл ворота, пропуская коляску во внутренний двор.

Пока ехали по аллее, а мы с мамой вертели головами, разглядывая невероятную, утончённую красоту, которую видели впервые и, возможно, в последний раз.