Усатое наследство Изабеллы (СИ) - Ганова Алиса - Страница 10

— Угу, — скептично хмыкнула она, сердито бросив каменный пестик на кухонное полотенце, что лежало на стол. — А десять золотых у нас не лишние!

Я готова была отдать ей всю свою заначку, отказаться от мечты о курсах Шитро. Подбирала лишь подходящий момент. И наверняка смогла бы отговорить маму продавать наследство, если бы в обед, когда я ходила покупать фурнитуру, мама не получила письмо от месье Парди.

Когда я вернулась, она вышла в коридор, развернула письмо и торжествующе зачитала:

— … Учитывая вашу особенную привязанность к наследству, мой клиент делает последнее предложение и согласен выкупить его за пятьдесят золотых…

Я застыла. От осознания, что теперь мама не угомонится и не отступится.

Так и вышло.

— Изабелла, ты обязана подписать бумаги. — Мама подбоченилась и преградила дорогу. Смотрела она так грозно, что мне стало неуютно в родном доме. — Это всего лишь жалкий помоечный кот. Таких пятнистых по округе, знаешь сколько, бродит.

— Я не стану этого делать.

— Тогда считай, что матери у тебя нет! — мама рывком стянула с себя фартук и заплакала, прикрывая им рот. — Потому что… ты… считаешь облезлого кота… важнее счастья матери, которая все эти года работала не покладая рук, только бы ты ни в чём не нуждалась! — Она потрясла передо мной красными, натруженными руками.

— Я ценю твою заботу, мама. И теперь ради тебя я старательно тружусь. Мы больше не бедствуем, покупаем хорошие продукты, красивые и тёплые вещи, добротную обувь.

— Но могли бы жить ещё лучше! Купить красивый дом в хорошем пригороде! С садиком!

— К лету мы сможем продать наш дом и купить новый с садиком.

— А может, меня завтра не станет! И я так и помру в этой халупе, не дожив до лета! Если ты готова променять родную мать на какого-то кота, то ты мне не дочь! Я от тебя отказываюсь! — залетев на кухню, она громко закрыла дверь и демонстративно заперлась на щеколду.

Красавчик, свидетель перепалки, прятался на лестнице за балясиной и не спешил ко мне, уверенный, что уж под таким давлением я не выдержу и откажусь от него.

— Да не отдам я тебя! — прорычала я, едва сдерживая обиду и гнев. Стянула сапожки и босая, перешагивая через ступени, поднялась к другу. Подхватила его и понесла в нашу комнату.

Чтобы не сталкиваться с мамой, весь оставшийся день провела в мастерской. Продолжала придумывать и зарисовывать разнообразные эскизы сумочек, которые чуть позже предложу покупательницам. Вечером перекусила сухим печеньем и приняла работу у помощниц, расплатилась с ними, дала новые заказы.

В целом день прошёл, если не считать скандала, удачно. Но раскладывая эскизы, ткани, ленты по жестяным коробочкам и полкам, я грустила.

Мне сейчас так нужна поддержка, а мама не верит в меня.

Красавчик, притаившийся в углу за столом, иногда высовывал розовый носик, поглядывал на меня. Когда заметил, что я совсем загрустила, подошёл, ткнулся мордочкой в ногу.

— Изабелла, хочешь, я принесу тебе что-то более ценное, чем пятьдесят золотых?

Я перестала жалеть себя, опустилась на корточки перед другом, чтобы видеть его красивые, изумрудные глазки.

— Очень заманчиво, Красавчик, но не надо брать чужого, правда. Мы не голодаем, не бедствуем. К тому же ты принёс мне больше, чем деньги.

— Что? — На друга с поникшими ушками и несчастным видом было грустно смотреть.

— Дружбу. Уверенность в своих силах. Знаешь. — Похлопала по колену. Красавчик ловко запрыгнул и, усевшись, вздохнул. Я погладила его, чтобы приободрить. — Рядом с тобой я больше не сомневаюсь, что многое мне по плечу.

— Но Миранда… Она…

— Она всегда была такой. Хотела лучше жить, и папа ввязался в рискованное дело. Так что не всегда надо прислушиваться к её желаниям.

Красавчик коснулся моей руки, и я ощутила, что подушечка чёрно-белой лапки слюнявая и очень шершавая. Это он, нервничая, зализал её до трещинок. Так сильно переживает.

Отложив дела, я бережно промокнула мягкой чистой тканью розовую подушечку, намазала заживляющим бальзамом на гусином жире. Чтобы мазь дольше держалась, перевязала платком.

Посмотрела на молчаливого друга и укорила себя, что думаю только о своих трудностях.

Следующим утром, наспех перекусив остатками чёрствого печения, я занялась делом.

— Что ты шьёшь? — спросил сонный Красавчик, вытягивая спросонья лапки и сладостно зевая.

Заинтригованный моим молчанием, грациозно извернулся, скатился с подушки и перебрался на рабочий стол — ближе ко мне.

— Хм… — удивлённо поморгал, склонив голову набок и разглядывая итоги моего рукоделия.

— Я давно обещала. Наконец-то, сшила. Вот, Красавчик, это тебе.

Протянула на ладонях четыре миниатюрных сапожка из мягкой красной кожи, которую покупала для деталей сумочки.

— Красивые, — Красавчик осторожно коснулся одного острым коготком.

Я помогла другу надеть сапожки, поставила его на стол, чтобы примерился.

Красавчик потоптался, походил и довольно подытожил:

— Удобные. Мягкие.

Затем встал на задние лапки и, изображая человека, мастерски изобразил поклон.

— К вашим услугам, миледи.

— Ты такой милый, — я прихватила пальчиками юбку и присела в реверансе.

— Я теперь не просто кот, а приличный котосье. Но как бы мне, благородному коту, не перепутать: не надеть сапоги на передние лапы, а перчатки на задние. А тоже коты и кошки засмеют. Случится такой скандал в обществе.

Красавчик шутил, и впервые за несколько дней его глазки сияли от радости.

— Хочешь, я сделаю пометки вышивкой?

Он фыркнул и игриво манул кончиком хвоста.

— Думаешь, котовье общество поймёт разницу?

— Они — нет. А вот ты… — Я невольно улыбнулась и посетовала со вздохом: — Жаль, что ты не человек, Красавчик.

— Увы, Изабелла.

Болтая с милым другом, я развеялась. Когда пришли Анетта и Свельда, раздала помощницам указания, и мы с Красавчиком вышли на улицу, чтобы наконец-то позавтракать горячим гороховым супом, печёным картофелем и тёплыми пирожками с ревенём.

Конечно, домашняя еда вкуснее и качественнее, но лучше уж купить еды у лоточников, чем на кухне столкнуться с мамой и снова нарваться на скандал.

***

Прошло несколько дней.

Мама продолжала злиться, а в один из дней принарядилась и куда-то торопливо ушла.

Вскоре вернулась, расстроенная, и заперлась в своей комнате.

Она так и не разговаривала со мной, но Красавчик по запаху, исходившему от её уличной одежды, определил, что она наведывалась в контору Парди.

Зачем? От волнения я не находила себе места и предупредила друга:

— Не попадайся ей на глаза. А лучше спрячься.

— У меня как раз есть несколько укромных мест.

— А еда? Не хочу, чтобы ты голодал.

— Голодным я не останусь, — он лизнул меня в руку. — Но мне приятно, что ты за меня волнуешься, Изабелла.

Зачем мама наведывалась к Парди, мы узнали позже, когда она стояла у плиты и, думая, что её никто не слышит, раздражённо проворчала:

— Не понимаю, если им так нужен этот прокля́тый кот и за него готовы заплатить такие деньжищи, то какая разница: получат они его в мешке или из рук? Ух, эти богатеи с причудами!

Я расстроилась, что она так и не отказалась от мысли продать Красавчика. Но и немного успокоилась. Всё-таки прав Красавчик: силой его забрать не могут, поэтому похищать не будут. А я его добровольно не отдам. Теперь дождаться бы, когда мама смирится с этим.

Я верила, что это возможно, но не думала, что всё случится так быстро и внезапно, когда я получу срочный заказ.

Заказ от одной очень богатой дамы, я получила случайно.

Произошло это так.

Я сшила наряд для заказчицы с нашей улицы. Она недавно перешла работать в богатый дом, и ей срочно понадобились новые служебные платья.

Для утренней, тяжёлой работы Марта заказала пару хлопковых платьев с узорами и простыми фартуками. А для работы в главной части дома — элегантную чёрную униформу с безупречным белым, складчатым фартуком и чепцом с лентами.