Первый инженер императора – I (СИ) - Вольт Александр - Страница 37
- Предыдущая
- 37/56
- Следующая
А вот спусковой механизм заставляет меня усмехнуться. Простейший «орех» из бронзы, без предохранителя или блокировки. Тяжелая железная скоба вместо курка и для того, чтобы выстрелить нужно нажать сжать всю кисть, чтобы сработал двуплечный рычаг… технологии, до которых человечество шло веками, воплощены здесь с трогательной тщательностью.
Тетива сплетена из конопли и пропитана пчелиным воском. При утреннем солнечном свете под углом заметны потертости от частого использования. В мою эпоху такой материал считали бы ненадежным — слишком растягивается от влаги, теряет упругость на морозе. Но здесь, в двадцать шестом веке, что напоминал мне пятнадцатый, это вершина инженерной мысли.
На прикладе ни амортизации, ни регулируемого упора. Просто стальная пластина, что приклепана к дереву и от этого элемент слегка кривоват — мастер экономил металл, повторно используя обломок какого-то доспеха. Но именно эта неровность цепляет взгляд: на стали проступают следы гравировки в виде стилизованных волков, пожирающие солнце.
Этот арбалет не просто оружие. Это история, выкованная в металле и дереве. И глядя на него, я ловлю себя на мысли: технологии моего времени создали бы идеальный арбалет… но он никогда не обрел бы этой души, этой грубой поэзии борьбы человека с материалом.
Заключая осмотр, я мог сделать лишь один вывод: оптимизация обязательна. В голове сразу вспыхнула картинка с чертежами Да Винчи и его многозарядным арбалетом и следом появился чо-ко-ну, арбалет из Азии.
Первый был сложным и лишь фантазией легендарного человека с невероятным типом мышления для того времени, а второй реальный прототип, которым воевали и выигрывали битвы. Сделать можно и то и то, если постараться, но нужно найти компромисс между этими двумя вариантами. Либо придумать что-то свое.
— Ну, что скажешь? — спросил Иван. — Сможешь его улучшить?
— Не вижу никаких проблем, — отозвался я. — Что думаешь, если я сделаю его многозарядным и добавлю оптический прицел?
Лицо Ивана вытянулось в недоумении, как и у его товарищей. Мы стояли по центру их временной стоянки у давно потухшего костра. Десятеро человек, включая самого предводителя хламников, стояли вокруг меня, слушая каждое слово.
— Какой прицел? — переспросил он.
— Оптический, — повторил я. — С его помощью ты сможешь видеть цель с дистанции лучше, потому что она будет в приближенном для тебя варианте.
Да, мы перешли на «ты», поскольку сотрудничество предстояло тесное и длительное, а формальности этикета соблюдать в обстановке, когда нам будет угрожать опасность, мягко говоря, неудобно.
— То есть как это — приближенном варианте?
— Словно смотришь через увеличительное стекло.
Иван нахмурился, почесав заросшую щеку.
— Никогда такого не видел, но, допустим. А как ты собираешься сделать много зарядов и этот твой прицел на одной планке? Места-то хватит?
Хороший вопрос. Соображает.
— А это уже не твои заботы, — ответил я, улыбнувшись. — Моя задача все собрать и улучшить, а ваша — помочь мне с поставкой деталей и другими пунктами, которые мы обсудили.
— Я помню, — отозвался хламник. — Это и в моих интересах тоже.
— Несомненно, — ответил я добродушно. — Что у вас еще есть?
Они показывали каждый свое оружие. Мужчины и женщины. Меня даже слегка удивило, что их женская часть отряда сражается наравне с мужской и борется за выживание. Смело. Дерзко.
Из оставшихся оружейных изощрений особо интересного ничего не было. Полуторный бастард, знавший лучшие времена. Стандартное одноручное копье и каплевидный щит, скимитар и клевец. И, конечно же, каждый был вооружен арбалетом, как основным бесшумным оружием, позволяющим пробираться через дикие земли.
Надо будет рассмотреть способ производства маленьких одноручных арбалетов для ближней дистанции. Очень удобные и практичные штуковины, если бой перешел до непростительно интимной близости. И к ним можно рассмотреть небольшие болты с какими-нибудь наконечниками, например, с капсулами с кислотой, или что-то в таком духе. Действенная вещь.
А для обычных арбалетов было бы неплохо наделать облегченных, но металлических болтов с цельной сердцевиной, которые будут прошивать тварей насквозь. Но сделать это сейчас практически нереально. У меня просто нет такого легкого, но прочного металла под рукой. А жаль.
Глядя на все предоставленное вооружение в голове невольно рождались идеи улучшений. Апгрейды, которые могли показаться дикими или даже мракобесными. Что насчет копья, к которому в нижней части можно смонтировать натяжной механизм с ложе, в которое потом укладывать тротиловую шашку? Да, буквально гранатомет моего времени и грозное холодное оружие в одном лице.
А как насчет щита с потайным шипом в центре с наружной стороны, который будет выскакивать, если дернуть рычажок? А если переделать щит или заменить на полностью круглый, то я смогу создать щит-пилу с потайными лезвиями.
Столько идей и столько возможностей…
— Мне нужно понимать, что у вас есть из деталей, — сказал я, возвращаясь в реальность. Все эти идеи можно будет сделать только при условии нормального оборудования, а его сейчас как раз и не было.
Иван хмыкнул, скрестив руки на груди.
— Идем, — сказал он и развернулся на сто восемьдесят градусов. Не нужно быть гением, чтобы догадаться, что двигался хламник к повозкам, которые стояли прикрытые полотнищами, скрывая их содержимое. — Большую часть мы уже распродали.
Он остановился у борта одной из повозок и, развязав тесьму, откинул покров, оголяя внутренности. Чего тут только не было. Новеньких смазанных тисков не было. Ручных валков для прокатки тонких листов металла тоже не было.
Зато были почти истлевшие куски металла, которые явно давным-давно принадлежали автомобилям. Я бегал глазами по металлолому, определяя, что чем являлось и в целом оставался доволен. Даже такой груды рухляди мне хватит на многие улучшения.
— О! — воскликнул я, запуская руку в борт. Мне на глаза попалась шестеренка, которая может послужить идеальным образцом для того, чтобы снять с нее все размеры и сделать форму для отлива будущих элементов. Отлично.
Но копошась в этом хламе нужно оставаться осторожным, потому что не хватало подхватить еще столбняк, если поранюсь о всю эту ржавчину.
Были старые пружины, которые одним своим видом обещали мне лопнуть при первом натяжении. Были остатки каркасов кузовов, автомобильные лонжероны, что спустя сотни лет все еще были целы, хотя истлели минимум на четверть. Компенсаторы, болты, поршни. Остатки былого величия техники.
И почти весь этот хлам я просто отправлю на переплавку, потому что пилить даже старую стальную перекладину мне попросту нечем и, откровенно говоря, я опасался, что обычной доменной печи кузнеца мне не хватит, чтобы все это переработать.
— Отлично, — снова подал я голос, заметив, что все вокруг стоят в полной тишине и наблюдают, как я завороженно вожу руками по ржавому старью, словно шаман, гадающий на кофейной гуще. — На первое время этого будет достаточно. Я займусь вашим оружием в ближайшие день-два и разработаю план улучшения. За это время нужно привезти весь этот металлолом ко мне в поместье и выкинуть под кузницу.
— Нашел себе бесплатную рабочую силу, барин? — возмутился какой-то из мужчин. — А кто нам заплатит за все это дело?
Я повернулся на голос и посмотрел на него в упор. Средних лет, до сорока. Виски тронула легкая проседь. Глаза красные от недосыпа или излишнего употребления алкоголя, а под веками расплылись огромные темно-синие мешки. Стресс, усталость, озлобленность.
— Я делаю вам всем бесплатные улучшения снаряжения, в обмен вы идете со мной за новыми припасами, — сухо процедил я сквозь зубы, не вдаваясь в подробности.
Иван попросил меня ничего не говорить о потенциальном путешествии в Санкт-Петербург и о том, что он хочет попробовать вытащить с моей помощью его людей. Только поэтому я аккуратно подбирал слова и там, где было удобно — недоговаривал истины.
- Предыдущая
- 37/56
- Следующая