Первая градостроительница (СИ) - Дюваль Эмила - Страница 14

Мои сундуки продолжали пополняться: заказы на вязаные изделия продолжали поступать (начался сезон свадеб). Но через месяц я прогнозировала спад, хотя это уже не имело особого значения, ведь у меня был ещё один уверенный источник дохода — ароматизированное мыло. Пусть оно приносило и не такой большой доход, но всё же…

Мы с Селимом присматривались к главным управленцам города: оставшимся военачальникам, казначею, судьям, старостам. Также присматривались к их женам, дочерям и сыновьям.

Меня не покидала мысль, что в городе есть предатель, но никак не могла его вычислить. Поэтому подозревала всех сразу.

В отличие от моего мира здесь зима начиналась внезапно: обычно сразу после Самайна — местного аналога нового года. В буквальном смысле сразу после праздника начинался сильнейший снегопад и температура падала на десять градусов. Казалось бы, ещё вчера шёл дождь и осыпались листья с деревьев, а сегодня уже всё заселило белое одеяло. В этом был один большой плюс — вместе с приходом зимы, за стуки, на реке вставал лёд и я могла отправиться в путь.

Ещё по приезду в город я озадачилась двумя вещами: верховой ездой и военным мастерством. Нападение на княжеский свадебный караван доказал мне, что я действительно слабая женщина, которую каждый может обидеть или вовсе убить. И если на слабый характер жаловаться мне не приходилось, то вот с навыками моего тела точно нужно было что-то делать. Пришлось приплатить одному из старых войнов, чтобы он научил меня приёмам рукопашного боя, владению мечом, стрельбе из лука и метанию кинжалов — всему, что однажды поможет мне выжить. С верховой ездой было немного сложнее: женщины редко ездили верхом, но тут мне повезло — дядя одного из спасённых мною солдат служил конюхом при княжих конюшнях и тайком от посторонних глаз учил меня держаться в седле.

Часть пути до Холодной скалы я планировала проделать в седле. Заботы о еде и ночлеге я возложила на плечи управляющего и его помощников.

На третий день зимы караван из 40 обозов тронулся в путь.

— Млагиня, если Вы устали, может пересядете в фургон? — в который раз спросил меня Ринц — командир моего отряда сопровождения.

Его предложение было очень заманчиво. Я ехала в седле не более пяти часов, но у меня затекла буквально каждая мышца, кажется я навсегда отсидела жо… в общем мягкие меховые штаны меня особо не спасали. Но я со всей серьёзностью осознавала, что сейчас в буквальном смысле решается судьба всех будущих наездниц княжества: я собиралась легализировать верховую езду для женщин, поэтому стиснув зубы, терпела.

Меня беспокоили семьи, примкнувшие к моему обозу: далеко не все имели действительно теплую одежду, а ведь по мере приближения к северным землям становилось всё холоднее. У меня был запас овчинных шкур и шерстяных полотен, но его явно не хватило бы для всех…

К вечеру мы наконец-то добрались до первой стоянки. Большое поселение давало надежду, что эту ночь мы проведем в тепле.

Меня и часть отряда было решено разместить в доме местного старосты, остальных расселили по домам. Как отчитался позже сам староста места хватило всем.

С лошади я буквально свалилась, благо сопровождающие предвидели подобный исход и вовремя меня поймали, на время закрыв от посторонних взглядов. Ринц только покачал головой, тихо проговорив себе под нос:

— Млагиня, млагиня… Что ж вы…

Переваливаясь, как медведь, я дошла до гостеприимного дома и долго стояла у камина, уперевшись руками о каменную полку. Со стороны казалось, что я отогреваюсь после мороза, но на самом деле я пережидала судороги. Перед сном обязательно попрошу Ладу (помощниц я тоже взяла с собой) сделать мне массаж.

Поскольку нас ждали, ужин был давно готов и подвешен над огнём, чтобы оставаться горячим. Ятага с Ладой споро сняли с меня верхние меховые одежды, оставив в вязанном свитере и шерстяных брюках. Голову я перевязала платком-повойником.

Староста с женой посадили (!@!!*) меня как дорогого гостя во главе стола, отчитываясь о жизни поселения.

Наконец-то через час с формальностями было покончено и я смогла принять горизонтальное положение. После трудного в физическом плане дня, я уснула сразу же как только голова моя коснулась подушки. И проспала до утра без сновидений. Ну практически…

Перед рассветом мне приснился полусон-полувидение. Словно я снова в дороге, но лица моих спутников хмуры… и когда раздался приказ «К оружию», я проснулась.

В комнате было довольно прохладно — поленья давно прогорели, а синий свет указывал, что утро уже наступило. Из-под нагретого одеяла вылезать не хотелось, но я была слишком встревожена странным сном, поэтому стараясь не разбудить девушек, быстро оделась и выскользнула за дверь. Хозяева и моя стража уже не спали. Первые занимались завтраком, а вторые — собирались в дорогу: задерживаться более, чем на ночь, мы не могли…

Глазами отыскав Ринца и перехватив его взгляд, я кивнула на заднюю дверь. Дождавшись, пока мужчина закроет дверь в дом, сказала, не глядя на него:

— Командир, сегодня ночью мне приснился сон… Мне приснилась засада. Я понимаю, что это просто могут быть мои страхи, поэтому просто прощу вас не терять бдительность.

— Вы можете подробно описать место? — судя по серьезным интонациям, командир охраны и не думал отмахиваться от меня, как это обычно делал князь.

Я на секунду задумалась.

— Вроде бы ничего примечательного. Это было в лесу. Единственное — было намного больше снега…

— Я вас понял, млагиня. Будут ли какие-то ещё распоряжения?

— Нет. На этом пока всё.

Сразу после завтрака наш многочисленный обоз снова тронулся в путь.

Примерно через неделю, проведенную в седле, я поняла, что вполне привыкла с верховой езде (з… перестала болеть, как бы двусмысленно это не звучало). Минимум три раза нам пришлось ночевать в открытом поле. И, если я с моим отрядом нормально переносила подобные ночёвки, то среди «примкнувших» к нам семей случились обморожения и простуды. Люди были не готовы к путешествию зимой.

Пришлось в ближайших деревнях скупать любую теплую одежду, чтобы хотя бы как-то утеплить людей. Но ни одна из семей не повернула назад: Холодная скала была их единственной надеждой на сытую зимовку, а в дальнейшем и на нормальную жизнь.

Раздавая теплые одеяла и маленькие меховые шкуры нуждающимся, я понимала, что необходимо налаживать разные производства: ткаческое, кожевенное, валяльное, прядильное… а ещё мне нужны были врачи, чтобы открыть больницу, учителя, чтобы открыть школы…

Если мой сон сбудется, мы надолго «задержимся» в северных землях, а значит должны быть готовы к жизни в суровых климатических условиях. А значит помимо еды нужно было обеспечить людей кровом и теплой одеждой.

К исходу второй недели нашего пути начался сильный снегопад, заставивший нас остановиться в одном из селений на несколько дней. Местный староста был также любезен, как и предыдущие, но мы не могли себе позволить задерживаться. Поэтому едва метель превратилась в редкий снегопад, как наш «караван» продолжил путь.

Если бы я заранее знала, что нас ожидает впереди, то осталась бы в гостеприимном селение, как минимум, ещё на пару дней.

Из-за снегопада я не сразу поняла, что мы добрались до горной местности. Идти по реке дальше не имело смысла: она петляла, то расширяясь, то заужаясь, во многих перемежаемая порогами (об этом мне рассказали войны из отряда). Наш путь теперь пролегал через невысокие перевалы, заросшие сосновым лесом. Дороги не было видно за сугробами, поэтому нам пришлось довериться провожатому — сыну старосты, где мы провели несколько дней.

Но чем дальше мы углублялись в лес, тем сильнее сердце сжималось от непонятной тревоги, словно я упускала из виду что-то важное… И тут я вспомнила: это место было очень похоже на то, что мне приснилось не так давно. Сделав знак командиру стражи приблизиться, я сказала так, чтобы меня мог расслышать только он: