МотоКлуб «Ковбои». Книга 3 (ЛП) - Шмидт Эстер Э. - Страница 2

Что-то твёрдое тычется в меня, и голос Ника отрывает меня от созерцания женщины, которой я должен обладать всеми возможными способами.

— Отнеси это. Сделай так, чтобы леди чувствовала себя как дома и продолжала дышать.

Я чертовски уверен, что она будет дышать, чертовски тяжело дышать. Для меня; только для меня.

— Убирайся отсюда к чёртовой матери, малыш Ники. Я разберусь, — рявкаю я и беру гитарный футляр, который он мне пихает.

Я снимаю спортивную сумку с плеча Мюриэл и разворачиваюсь на пятках. Я должен пока игнорировать её и взять бушующее тело под контроль, прежде чем скажу или сделаю какую-нибудь глупость. Например, заявлю о своих претензиях или прижму её к забору, сорвав узкие джинсы, чтобы погрузиться в тело и довести нас обоих до умопомрачительного оргазма. Я издаю резкий свист, и Хаммер бежит впереди меня, прежде чем я успеваю моргнуть. Большое здание впереди — огромное пространство, которое мы в основном используем как наш клуб. Здесь есть главная комната, в которой мы можем отдохнуть и поесть, а также большая кухня и комнаты для большинства байкеров, которые находятся здесь. У меня там тоже есть комната, но я строю хижину рядом с Ропером и Уэстоном. У каждого из них есть личное пространство и женщина. Я? Мне нужно время и пространство для себя и Хаммера. Последние несколько месяцев я со многим разбирался здесь, на ранчо, и на свалке, которой мы владеем. Работа без перерыва даёт мне привилегию иметь собственное пространство. Многим моим братьям это не нужно, и они довольны комнатой в главном доме, но они ещё молоды, а я становлюсь старше и время от времени жажду немного тишины и уединения.

— Чувствуй себя, как дома, — говорю я ей, заходя в хижину.

Хаммер запрыгивает на диван и начинает свой поединок в гляделки, пока Мюриэл неловко стоит посреди комнаты.

— Учитывая, что ситуация может быть неловкой для нас обоих, позволь прояснить некоторые моменты, чтобы мы знали, чего ожидать. Это могло бы облегчить нам задачу.

Шелковистый, хрипловатый голос доносится до моих ушей, когда она говорит:

— Спасибо. Я ценю это.

Мягкий, как шёлк, и в то же время грубоватый вкус виски десятилетней выдержки: обжигающий вкус заставляет чувствовать его — ценить — дольше. Да, неудивительно, что она чертовски хорошая певица.

— Я всегда отвечаю за ситуацию. Поверь, я знаю лучше, и от этого может зависеть твоя жизнь. По этой причине мы всегда рядом. Ты не должна упускать меня из виду, пока я не отдам тебя в безопасность двух моих братьев, но этого не произойдёт. Твоя безопасность — мой приоритет, и только мой. Одна спальня, мы будем делить её. Ванная там, кухня там, мы стоим в гостиной. Хаммер — моя собака. Оставь его в покое, и он, в свою очередь, будет терпеть тебя. Ясно?

Грозно-серые глаза сужаются, когда она говорит:

— Ты представил собаку, но не себя. А часть о совместной спальне? Я не думаю…

— Это не подлежит обсуждению, — рявкаю я, перебивая. — Я буду следить за тобой двадцать четыре часа в сутки.

— Может быть, первые два дня. Потом ты устанешь, и тебе придётся закрыть глаза. И мы не будем делить постель, — огрызается она и упирает руки в бёдра.

Хаммер низко рычит, и её взгляд скользит к нему, когда она опускает руки, и паника заметно начинает заполнять глаза.

— Расслабься. Он не нападёт, и я тоже. Когда я упомянул, что мы будем спать в одной спальне, я имел в виду, что буду спать в кресле, которое стоит у меня в углу рядом с кроватью. Это не первая моя работа по охране и уж точно не первое дело о преследователях, за которое я взялся. И Хаммер атакует, только если люди дерутся или если я отдам команду. Ты в полной безопасности и без забот, когда рядом со мной.

— Это надо написать, потому что безопасность и беззаботность я точно не понимал или принимала, пока их не стало. — Она выдыхает с поникшими плечами, что вызывает у меня желание сократить дистанцию и притянуть её в свои объятия.

Но это непрофессионально.

К черту непрофессионализм. Она может быть работой, и правительство выплачивает мне солидную зарплату за услугу, которую я им оказываю, но, в конце концов? Меня никто не контролирует. И я всегда из тех людей, которые следуют своим внутренним инстинктам, потому что я никогда не ошибаюсь. В три шага я сокращаю дистанцию и грубо прижимаю Мюриэл к себе. Может быть, немного слишком грубо, потому что она ворчит и хватается за мою кожаную куртку, чтобы сохранить равновесие. Она не жалуется ни на грубость, ни на то, что её обнимает совершенно незнакомый человек. Единственное, что она делает, это испускает вздох, будто всё сдерживаемое разочарование, страх и беспокойство последних двух недель вытекают из тела.

Её реакция заставляет меня зарычать:

— Неужели никого не было рядом, чтобы просто утешить тебя объятиями?

Она прижимается ближе, крепче обнимает меня, и, клянусь, слышу, как она бормочет:

— Кто знал, что огромный гризли первый проявит немного человечности? Остальные не стали бы действовать, не подумав.

Я беру её шляпу и одним броском бросаю на середину стола. Изгибы этой женщины идеально вписываются в мои ладони, и всё же она едва достаёт мне до плеча. Я легко могу положить подбородок ей на макушку.

— Полагаю, это означает «нет». И я не могу припомнить, чтобы кто-нибудь называл меня гризли.

Она снова прижимается, потираясь изгибами о моё тело и, заставляя мой член ожить. Я переминаюсь с ноги на ногу и с сожалением отхожу. Затем прочищаю горло и бросаю на неё тяжёлый взгляд, пытаясь отстраниться. Она в беде, и это должно быть моим главным фокусом, а не размышления о том, насколько напряжено её тело или как звучит голос, когда она выкрикивает моё имя во время оргазма.

— Тебе следует убрать вещи, переобуть эти блестящие ботинки, потому что ты придёшь ко мне на работу через полчаса.

— Присоединяюсь к тебе по работе? — Она округляет глаза. — Что за работа?

— Я уже проверил домашний скот. — Я пожимаю плечами. — Мы разводим лонгхорнов и скакунов. Ты пропустила это сегодня. Теперь мне нужно отправиться на свалку. Мы также собираем и перерабатываем… Ну, знаешь, всё то, что отправляют на свалку.

Она подходит к столу и хватает шляпу.

— Нет, не знаю. Я практически родилась с гитарой в руках и микрофоном в виде погремушки. Мои родители никогда не позволяли мне заниматься любой другой деятельностью или устраиваться на постоянную работу, независимо от того, как сильно я хотела. Ты не можешь ожидать, что я внезапно сделаю что-то, о чём ничего не знаю. Я облажаюсь. А такого никогда не бывает.

Если бы я подумал, что она запаниковала из-за преследователя, я бы ошибся. Эта женщина запаниковала от перспективы выполнять обычную работу.

— Не нервничай, бусинка. Я сказал, что ты присоединишься ко мне на работе. Возможно, моя главная цель обеспечение твоей безопасности, но я не буду пренебрегать моими задачами в МК, частью которого являюсь. А значит, ты присоединишься ко мне и наблюдаешь, как я работаю, в то время как твои руки будут свободны и чисты. Достаточно чисты, если не возражаешь, что пыль везде вокруг.

— МК? Байкеры? Но мы на ранчо, а ты выглядишь как ковбой. И работаешь на свалке? Почему Ник сказал, что ты лучший сотрудник ФБР, в то время как очевидно, что у тебя совершенно другие планы, работа и всё такое? — В её голосе слышится панический писк, и это заставляет меня улыбнуться тому, как она выбита из равновесия.

— Я лучший сотрудник ФБР. Даже если больше не работаю на них, я время от времени присоединяюсь в качестве консультанта или, как сейчас, охранника, если им нужно что-то быстрое и независимое. Хотя это не постоянное занятие, поскольку я явно сменил карьеру. — Я одариваю её лёгкой улыбкой, но она быстро сползает с моего лица, когда я сообщаю ей суровую правду. — Моя прежняя работа оставила достаточно шрамов, чтобы я сам почти отказался от жизни. Мотоклуб вернул меня в мир живых, дал сосредоточенность и новую цель. Свалка — одно из наших предприятий. Если пришла ко мне на работу, это не значит, что должна работать, поэтому худшее, что может случиться, — скука. Когда ты застряла, ожидая, пока я закончу дела на день. — Я смотрю на часы. — Мне нужно быть там через двадцать минут. Поэтому, выезжаем через пять минут. Если хочешь переодеться, советую пошевелить пышной задницей.