Поймать хамелеона (СИ) - Григорьева Юлия - Страница 43

Олег кивнул и последовал за девушкой. Она вела его к дому, стоявшему неподалеку. Дача была небольшой и совсем простенькой. Владелец ее явно был небольшого достатка. Возможно, служащий нижнего чина, или мастеровой из простого сословия, имевший доход, который не делал его зажиточным. Впрочем, это уже не имело значения… пока, по крайней мере.

В доме и в самом доме было мало комнат, да и обстановка их говорила о том, что хозяин может позволить себе иметь дачу, но обставить ее с шиком уже не способен. Здесь было всё, что необходимо для жизни: где есть, где спать, где приготовить пищу, — но не больше. Почти никакого декора, кроме пары безвкусных картин в таких же безвкусных рамах, да один гипсовый бюст с небольшим сколом. Да и скудная мебель имела потертый вид.

— Прошу вас, присаживайтесь, — Глафира Алексеевна указала рукой на продавленное полосатое кресло. — Уж не обессудьте, Олег Иванович, за жалкий вид нашего нынешнего жилища, но, признаться, мне довольно и небольшого садика и тишины, которой нет в Петербурге. Я скучаю по нашему поместью…

Она замолчала и, присев во второе кресло, расправила складки платья на коленях. Руки девушки слегка подрагивали, выдавая так и не оставившего ее волнения. Глашенька опустила взгляд, поджала губы и больше не произнесла ни слова. Щеки ее заалели, и Олег невольно улыбнулся, любуясь смущением девушки, чем бы оно ни было вызвано. Близостью ли постороннего ей мужчины, с которым она опять осталась наедине, но уже без свидетелей, или же попросту не могла решиться быть откровенной, но была она в эту минуту невероятно прелестна и трогательна.

— Глафира Алексеевна, — заговорил первым Котов, решив помочь своей собеседнице, — что в точности произошло в тот злополучный день в лесу, когда погиб блаженный? — Девушка бросила на розыскника затравленный взгляд, и он улыбнулся: — Произошедшее для меня не выдумки и не безумие, вам нечего опасаться, что я дурно о вас подумаю. Клянусь, — и он поднял руку в клятвенном жесте.

Однако ответить Глаша ничего не успела, потому что в комнату шагнула женщина лет сорока. Черты лица ее были грубы, фигура массивна, и ступала она тяжело, оттого приближение не осталось незамеченным. Котов первым обернулся к двери, и лишь после этого раздался стук.

— Это Дарья, — негромко сказала Глашенька и повысила голос: — Что ты хотела?

Женщина шагнула в комнату, посмотрела на визитера, и он отметил, что у нее, похоже болят зубы, потому что на голове ее была повязка, проходившая под подбородком и через левую щеку. Концы скрученного платка забавно топорщились на макушке, словно заячьи уши. Дарья запоздало поклонилась и произнесла:

— Показалось, что пришел кто-то, — голос ее оказался на удивление приятным. — Думала, что братец ваш вернулся. Накрывать ли на стол, барышня? Может, надо чего? Вы говорите, я накрою.

Глафира перевела взгляд на незваного гостя, но он отрицательно покачал головой, и девушка ответила:

— Нет, Дарья, ничего не надо, отдыхай пока.

— Да вроде и не устала, — сказала та, но уйти не спешила.

— Что тебе? — с заметным удивлением спросила Воронецкая.

Похоже, Дарья назойливой обычно не бывала.

— Вы уж простите меня, барышня, — сказала женщина, — но нехорошо это, с мужчиной-то наедине. Давайте, я тихонько в уголке посижу. Мешать не стану, но так братец вас бранить не станет.

— Ступай, — досадливо покривилась Глашенька. — Михаил Алексеевич знаком с господином Котовым.

— Ну раз так, то как скажете, — пожала плечами Дарья. — Может, хоть воды принести?

Олег обернулся к ней и ответил сам:

— Нет, благодарю. Мне ничего не надо.

— Так может, барышня хочут?

— Да, мне воды принеси, — согласилась девушка и облизала губы.

Дарья вышла, и Котов сменил тему беседы, пока они ожидали возвращения служанки.

— Кто такой Мефодий Парамонович?

— Это наш знакомец, — ответила Глаша. — Мы встретились с ним в Петербурге на третий день после того, как приехали, и он сказал, что мы можем пожить на его даче. Сказал, что самому ему сейчас дом не нужен, а нам будет удобней тут, чем в гостинице.

— Но вы переехали не сразу, — заметил Олег.

— Да, — девушка бросила на него вороватый взгляд и отвернулась. Щеки ее вновь полыхнули румянцем. — Это из-за вас, Олег Иванович. Мишенька недоволен, что мы назвались супругами. Он сказал, что ему неловко и дальше лгать, а вы намеревались свести с нами более тесное знакомство. Выходило так, что нам и вовсе пришлось бы завраться. Да и ваше знакомство с Федором Гавриловичем… — Она вновь бросила вороватый взгляд на гостя. Похоже, про Ковальчука Глаша говорить не хотела. — Так и вышло, что Миша решил принять любезное предложение Мефодия Парамоновича.

Вновь послышались тяжелые шаги, вернулась Дарья. Она поставила на стол поднос, на котором стоял графин с водой и два стакана. Поклонившись, она задержала взгляд на Котове, после перевела его на Глафиру Алексеевну, а уж затем вышла, наконец оставив их наедине. Олег поднялся на ноги и, подойдя к двери, прикрыл ее. О чести дамы он, конечно, заботился, однако сейчас был иной случай, да и Дарья ему не понравилась.

Котов обернулся и увидел, что Глашенька наливает себе воды. Она уже взяла стакан, поднесла его к губам, но вдруг вернула на поднос, сжала кулаки и тряхнула головой. Вид у нее был до невозможности решительный и забавный одновременно, но розыскник скрыл улыбку.

— В тот день я вышла на прогулку, — заговорила девушка. Она обняла себя за плечи и отошла к окну. Все-таки болевого настроя ей хватило всего на минуту, но говорить она всё же начала. — Я, знаете ли, люблю побродить в одиночестве. Не сказать, что я окружена шумным обществом, чтобы желать уединения, однако такие прогулки мне по сердцу. — Глаша вздохнула. Она провела пальчиком по мутноватому от пыли стеклу и продолжила: — Федот встретился мне, когда я уже подходила к лесу. Не думайте, Олег Иванович, я вовсе не легкомысленна, и бродить по лесу не в моих привычках. Гуляю я по кромке, никогда не углубляюсь. А тут вышло так, что мне нашелся спутник. Я не опасалась Федота, он всегда был добродушен и весел…

Всхлип прервал девушку. Она глубоко вдохнула и подняла лицо кверху, кажется, сдерживая слезы. Олег уже хотел направиться к ней, но передумал, не желая спугнуть откровений. Впрочем, она быстро взяла себя в руки и, полуобернувшись, виновато улыбнулась:

— Простите меня, Олег Иванович, мне безумно жалко Федота. Он не заслужил такого страшного конца… — Глашенька опять повернулась спиной к гостю, и он увидел, как она украдкой стерла слезинку. — Федот был весел, как обычно, всё прыгал вокруг меня на одной ножке и пел свои совершенно невразумительные песни, но меня это забавляло. Без злости. Было и вправду забавно. Я смеялась, а Федот продолжал выписывать коленца, желая порадовать меня.

Признаться, я даже не заметила, как мы углубились в лес. Там я остановилась и попросила вывести меня назад. Федот послушался. Он бы ни за что не причинил мне зла, я знаю. Напротив… В общем, когда мы уже пошли в обратную сторону, за спиной раздался странный звук. Знаете… будто шипение или… даже не знаю, какое определение дать.

Федот обернулся первым. Он поднял руку и указал мне за спину. Лицо его стало удивленным… какое бывает у маленького ребенка, право слово. Так же и пальцем тыкал. Я обернулась и успела увидеть что-то вроде молнии или вспышки света, полыхнувшей недалеко от того места, где мы стояли еще недавно.

Меня немного ослепило. Я закрыла лицо ладонями, а когда убрала их, увидела странное существо… Оно было похоже на человека, разве что одет как-то странно. У нас такого не носят. Но вот его лицо и глаза… — Котов впился в девушку взглядом, но она этого не увидела и продолжила: — Лицо его было необычайно узким и вытянутым. Острый подбородок, рот без губ… или же они были столь тонкими, что я их попросту не разглядела. Но что рассмотрела прекрасно, так это глаза. — Глаша порывисто обернулась и воскликнула с ноткой истерики: — Змеиные глаза! Такие желтые, совсем желтые, и зрачки узкие, как черточки. Страшные глаза.