Артефактор Пушкин (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 24

— Знаешь, — начал Дельвиг, попробовав шампанское, — Я всегда считал театр одним из древнейших искусств. Здесь мы можем увидеть жизнь во всей её полноте: радости и горести, страсти и предательстве.

— Согласен, — ответил я ему, — Но иногда мне кажется, что настоящая жизнь гораздо сложнее и многограннее, чем то, что мы видим на сцене. И зачастую, она не так пафосна и красива.

За соседним столиком вскоре разместилась парочка офицеров. Два гвардейских поручика заказали пару шампанского, хотя одному из них уже впору было прекращать пить. Не скажу, что он лыка не вяжет, но говорит уже чересчур громко и с жестикуляцией явные нелады. Судя по разговорам, они пришли «на Истомину». Похоже, моя недавняя пассия стала скандально знаменитой и невольно обратила на себя избыток внимания.

— Ты видел, как она позавчера сложнейший прыжок исполнила? А фуэте? Истомина восхитительна! — громогласно заявил пьяный поручик. — Она была великолепна! Я пойду к ней за кулисы!

Я и Дельвиг обменялись улыбками, наблюдая за юношами. Их искренние чувства восхищения были хорошо знакомы нам обоим.

— Ты уверен? — удивился другой. — Она может быть занята… Недавно из-за неё графа Шереметева убили на дуэли.

— Неважно! Я должен сказать ей, как она прекрасна!

— Тс-с-с. — попытался остановить пьяного гвардейца его друг, — Кажется, князь нас слышит.

— Какой ещё князь? — попытался навести резкость взгляда гвардеец.

Его товарищ склонился к уху пьяницы, что-то нашёптывая. Но нет, не помогло.

— Ваше Сиясясьво, — чуть пошатываясь, предстал поручик пред нашим столом, не выговаривая уже часть согласных, — Лично я считаю, что Авдотья Истомина — наипервейшая красавица. Или у вас другое мнение?

Вместо ответа я встал из-за стола, и заложив руку за лацкан, продекламировал:

Блистательна, полувоздушна,

Смычку волшебному послушна,

Толпою нимф окружена,

Стоит Истомина; она,

Одной ногой касаясь пола,

Другою медленно кружит,

И вдруг прыжок, и вдруг летит,

Летит, как пух от уст Эола;

То стан совьет, то разовьет

И быстрой ножкой ножку бьет.

Добрая половина публики в буфете, с жадным интересом наблюдая за этой сценой и ожидая скандала, с восторгом разразилась аплодисментами.

— Э-э-э, — огляделся поручик, вдруг поняв, что он не один, а находится в центре внимания, — То есть вы…

— Рекомендую, друг мой, — отправил я его лёгким жестом руки на выход, — И поторопитесь, а то уже второй звонок и вы можете не успеть.

Товарищ подвыпившего гвардейца глянул вслед своему сослуживцу, который упорно шёл на выход, иногда спотыкаясь о стулья, и уважительно кивнул мне, прищёлкнув каблуками. Лишь потом он кинулся вслед за ушедшим.

— Хех, как ты его, — одобрил Дельвиг мою эскападу, — А я уж думал, до дуэли дело дойдёт. Кстати, ты не против, если я двух барышень к нам в ложу приглашу. Случайно их заметил, и поверь мне, они обе миленькие и весьма не глупы.

— Они сейчас здесь?

— Да вон же, в углу за столиком две девушки сидят.

Стараясь сделать это не принуждённо, я развернулся, как бы в поисках официанта, а сам посмотрел в указанном направлении. Действительно, есть такие, и обе вроде ничего.

— Тебе какая из них нравится?

— Брюнетка, — потупился Антон.

А вот это жу-жу неспроста, как и скоротечно организованный поход в театр. Ой, хитрит мой друг, причём, не очень умело.

— Кто из них кто?

— Обе дворянки, пусть и не из знатных, но хорошо образованы. С Василиной мы иногда в литературном кружке встречаемся, а Татьяна, её подруга, та больше живописью интересуется, — окончательно раскололся Антон, даже не пытаясь как-то оправдываться.

— Иди, приглашай барышень, а я пока заказ к нам в ложу сделаю. Шампанское обе пьют?

— Думаю, да. И это… Татьяна сладкоежка.

— Понял. Беги уже, Отелло доморощенный…

Должен заметить, первый акт балета у нас прошёл весело. Мы уже в самом начале успели распить с девушками две бутылки шампанского, а перед перерывом заказали ещё, так как решили, что в ложе нам уютней, чем в буфете у всех на виду. Благо, столик на четверых, что скрывался внутри ложи, был практически никому не виден.

Если Дельвиг с Василиной ещё уделяли внимание балету, то мы с Татьяной просто болтали. Стоило ей выпить второй бокал, и она превратилась во вполне нормальную девушку, без излишней чопорности и скромности.

— У вас, наверное, трудности с барышнями? — вполне искренне поинтересовалась моя собеседница, пока Дельвиг и его пассия любовались балетом, о чём-то оживлённо общаясь меж собой.

— С чего вы это взяли? — удивился я.

— Я не про Петербург. Вы же в глубинке решили проживать?

— Да, и что?

— Так если нечаянно от вас у кого из местных барышень ребёночек родится, то это будет невозможно скрыть, вы уж извините.

Надо же, какие мысли у барышень в голове, а ведь и правда. В том же Арапово я своих родственников сразу вижу. Гены Ганнибалов не пропьёшь!

— Танечка, не хочу вас расстраивать, но похоже вы сильно отстали от французской моды, по крайней мере, в некоторых её проявлениях, — вздохнул я, подливая в наши бокалы шампанское, — И я вроде бы и рад вам что-то рассказать, но поверьте, это не та тема, которой я готов делиться, только познакомившись с девушкой. Просто есть уже довольно модные способы, гарантированно не предполагающие беременность.

— Ну отчего же, — прикусила она губу, и застучала пальцами по столу, — Думаю, наше знакомство уже вполне многое позволяет…

— Вы точно так считаете? — перехватил я её руку, положив её себе между ног.

— Э-э-э, я не уверена, а что нужно делать?

— Танечка, не переживайте, я вас всему научу… Хотя французы такие затейники…

И не соврал ведь. В тот же вечер и научил. Вроде ей понравилось, ну, или она очень старательно делала вид, что понравилось. Мода — великое дело.

В один из дней, когда у нас наметился перерыв в строительстве колодца, я решил посетить квартиру Пушкиных. Запрягли дрожки, и я уже совсем было готов был отдаться праздным наблюдениям и своим мыслям в дороге, как увидел, что на одном очень знакомом пустыре началось движение.

— Григорий, останови! — скомандовал я кучеру, и спрыгнув, отправился посмотреть, что тут происходит.

А происходило следующее: два мага, довольно пожилых мужчины, начали рыть котлован под наш будущий доходный дом. Пока они только верхний слой земли сняли, обозначив размеры будущего котлована.

За ними довольно безучастно наблюдали с десяток работников, рассевшихся кто где.

Понаблюдав за работой минут пять, я вроде высмотрел главного, кто то ли заправляет тут всем, то ли контролирует процесс. Мужик дет сорока сидел под наскоро склоченным навесом, а над небольшим костром перед ним висел изрядно закопчённый чайник.

— День добрый. Я князь Ганнибал-Пушкин, и если вы в курсе, то это я заказчик строящегося дома, — представился я мужчине.

— Солоухин Илья Петрович, десятник, — поднялся тот с места и торопливо сдёрнул шапку, — Вот, изволите видеть — руковожу работами. Фундамент сооружаем.

— Не подскажете, сколько времени это займёт?

— Пару — тройку надо дней на яму. Потом начнём вывозить песок и завозить бутовый камень с карьера — это ещё неделя — две, а дальше дней пять на заливку потребуется, если погода позволит, — загибал пальцы Солоухин, — Думаю, недели три — четыре провозимся, если повезёт, а то и весь месяц.

— Так-с, понятно, — кивнул я головой и отошёл, обдумывая одну идею.

— Августин Августинович, — вызвал я Бетанкура по связи, — Я сейчас на место строительства дома подъехал. Здесь только начали рыть котлован. А у меня родилось предложение. Как вы смотрите на то, чтобы песок не вывозить, а наделать из него кубиков пудов в шесть — семь каждый? Тогда не придётся ни возить камень с карьера, ни песок за город вывозить. Полагаю, что я за день с такой работой справлюсь.

— Александр Сергеевич, получаемую вами стекломассу я оценил и даже лабораторно проверил. У вас, по прочностным характеристикам, выходит нечто среднее между базальтом и обсидианом. Для закладки фундамента такой материал вполне подойдёт, но верх фундамента мы всё-таки давайте будем выводить по-своему. Но предложение у вас очень интересное. Мало того, что фундамент заметно дешевле обойдётся, так ещё и больше недели можем по срокам выиграть.