Стиратель границ. Том 2 (СИ) - Степанов Андрей - Страница 42

— Конечно, останусь, — охотно согласилась она. В ее облике больше не было злости, как когда она вышла, хлопнув дверью.

— Уровни, Бавлер… и Фелида, — Иерипон попробовал лечь поудобнее, чтобы видеть нас обоих, но ему это не удалось, и он начал говорить в потолок. — Уровни — это старая система. Бавлер, насколько я понимаю, чего-то слышал об этом. Видел барона Баризона…

Я хотел было вставить свои пять копеек, но решил в итоге не перебивать старика. Барон был тем еще подлецом, а Миолин его вроде бы как сослал — но не убил. Сам в этом признался мне.

— И у тебя наверняка есть вопрос, как могут существовать уровни и титулы одновременно, например.

— Меня не только это беспокоит, — ответил я.

— Насколько историю знаю я, — по виду Отшельника было понятно, что его история будет очень длинной. — Все началось с титулов и привязки их к территориям. Но это было давно. Ты же понимаешь, что вся эта территория когда-то была единой.

— Доводилось слышать, и не раз.

— Хорошо. Большая территория подразумевала единого правителя, который руководил людьми на местах. Наместничество, — он особенно выделил это слово. — Наместником был, к примеру, Миолин. А его Совет уже занимался конкретными территориями. Тоже старое слово. Понимаешь ли ты эту структуру? — спросил Иерипон, тогда как Фелида хмыкнула. — Что смешного?

— Очень много слов поменялось за считанные годы. Раньше был царь. Или кайзер. Он же — цезарь. Три смены названия на две тысячи лет! — воскликнула она. — А у вас… даже названия растений и животных поменялись!

— Люди меняются, меняются и названия, — старик пожал плечами. — Мы говорим о мире и политике, а не о словах и языке. Люди создают язык. Глупо препятствовать этому, — он вздохнул, точно хотел закончить эту тему, но остался последний штрих: — Язык — как живое существо. Постоянно растет и обновляется. Меняется. Совершенствуется. Или гибнет под напором других таких же.

От серьезности его речи у Фелиды пропал голос. Она притихла и позволила Отшельнику говорить дальше.

— Раньше, и это помнил даже мой отец, бароны и графы значили лишь владение определенными землями. Кто-то владел крупной деревней. Кто-то небольшим городом. Графы. Графья. Как их только не называли. Бароны имели меньшие наделы. И, например, если смотреть на Пакшен, то Неогон близок к графу. Арин — к барону. Миолин был наместником и Арин с Неогоном входили к нему в Совет.

— Но Неогон… — начала было Фелида и осеклась.

— Именно, — кивнул Иерипон. — Именно так. Когда Миолин стал правителем, в Совет он набрал совершенно других людей. В первый раз структура рухнула примерно так же. Как только люди на местах получили больше власти при меньшей ответственности или увидели, что их роль может перейти другим людям… Была такая резня!

— И ее следы остались возле Рассвета? — спросил я. — Огромное кладбище, горы костей под землей.

— Значит, место великой битвы ты нашел, — выдохнул Иерипон. — Она действительно была великой?

— Тысячи погибли, — ответил я, хотя и сам был не до конца уверен в оценке.

— Значит, где-то к западу… Нет, легенды, — он сам отмахнулся от своих слов. — А мы сейчас говорим не о легендах, а об уровнях. Так вот представь, когда все это, — старик смог приподнять руку настолько, чтобы пальцем нарисовать круг над собой, — распалось на отдельные селения и города, маленькие государства и территории. И каждый стал называть себя… да как захотел, так и стал называть. И поэтому графы и бароны перемешались, утратили прежний смысл. Появились уровни.

— Кто их ввел? — спросила Фелида. — И почему уровни? Раньше же были… разряды.

— Что такое разряды? — не ответив на ее вопросы, поинтересовался Иерипон.

— В книгах о старых временах такое было у дворян. Задолго до нас. Потом, позже… много позже, — она смутилась, — такое было у рабочих. Но я думаю, что тот, кто вводил это, явно мыслил не как коммунист.

Слово ударило мне в голову:

— Это произносил один из тех, кто напал на меня в последний раз, — выпалил я. — Это же не ругательство⁇

— Я не знаю об этом ничего, — ответил Иерипон.

— Тебе я потом расскажу, братец, когда у тебя больше времени будет, — отозвалась Фелида. — Значит, уровни по большому счету ничего не значат?

— В своей жизни я встречал людей, свято веривших в эти уровни. Недопуск в города одно время был широко известной мерой. Потом, по мере уменьшения населения, эту меру убрали — перестало хватать рабочих рук. И об этом забыли. Но для низших. А верхние, — тут уже и сам Отшельник фыркнул, причем не особенно сдерживаясь. — Эти просто хвалятся между собой. И при этом есть категория людей, которая к ним стремится, которая считает, что некоторая упорядоченность важна.

— Я и сам хотел создавать Гильдии, — ответил я больше для того, чтобы остановить старика. — И в этом как-то помогать людям.

— Рано или поздно тебе придется поступить иначе, чем сейчас, Бавлер, — сказал он. — Пока к тебе идут люди, ты можешь направить их на любые работы, причем сложные и опасные в том числе. Как только поток людей иссякнет, как только появится свободное жилье и свободные руки — ленивых станет больше. А значит, надо будет подумать о деньгах. А уровни… Отмахиваться от них не стоит, но надо хорошо продумать, как ты сможешь их использовать. И не злоупотреблять этим.

Он замолчал, оставив меня в раздумьях, правда, недолгих:

— А не проще ли отказаться от этого всего?

— Приди к Неогону или выцепи кого из Совета, чтобы он перешел на твою сторону, заяви, что у тебя нет и не будет уровней, к которым они привыкли — и получи новый кровавый конфликт. Тебе придется лавировать.

— Я уже почти привык, — выдал я.

— Между Монастырем и прочими? Это не лавировать, — улыбнулся Иерипон. — Но ты поймешь. Некоторые вещи гораздо лучше понимать на собственном опыте. А сейчас… я устал. Мне нужно отдохнуть, — он помолчал немного и добавил: — Наш с тобой эксперимент провалился, конечно, но я считаю, что ты определенно получил свой новый уровень.

Мы с Фелидой вышли от Иерипона в раздумьях.

— И что ты думаешь делать дальше? — спросила меня сестра.

— Лавировать, конечно же, — ответил я, не раздумывая. — Надо умудриться сделать хорошо всем.

— Так ты по-прежнему будешь пытаться спасти этот мир?

— Только людей, — ответил я. — А разве у тебя нет интереса к его загадкам?

— Их не так и много.

— Ну да, — фыркнул я. — Как же, немного! Загадочные руины города к западу, неизведанные территории, что находятся к югу и востоку, Северный Союз, в который надо попасть, несмотря ни на что. Яма с мертвяками. Огромные звери, от которых надо избавить окрестные леса. Да она только Нируда — чем не загадка!

— Река не может быть загадкой, — улыбнулась сестра.

— Сама по себе — да. Но ведь она куда-то впадает!

— Должна. Она не срывается с края мира. Он ведь круглый. Это ты хотя бы не забыл?

— С моей сообразительностью уровня четыре… — я притворился, что не понимаю, о чем она говорит, а потом сделал серьезное лицо. — Мне, может, и попали камнем по голове… ты чего смеешься? — нахмурился я.

— Да так, ничего. Песня такая была. Давным-давно. Я ее даже слушала когда-то.

— Слушала песни… может быть, в этом мире мы сможем создать тот баланс, когда технологии будут использоваться только для в мирных целях?

— Не знаю. Не уверена, — она боязливо повела плечами. — Ты хоть представляешь, сколько врагов сейчас у тебя в этом мире? Тебе так или иначе придется играть по их правилам!

— Представляю, — кивнул я. — А ты представляешь, сколько раз я слышал те же слова, что ты мне сейчас сказала?

— Да, — уверенно отозвалась сестра. — Так что будем делать?

— Прикинемся, что мы сильнее в десять раз, чем кажемся, — выдал я первое, что пришло в голову. — Но при этом, что мы обычные. Даже несмотря на использование, — я порылся в карманах и вытащил руну, — этого. Волшебство полезно, нам надо его накапливать.

— Это — технологии! — ответила Фелида.