Отшельник (ЛП) - Херд Мишель - Страница 42

С серьезным выражением на лице она снимает с меня ботинки и носки, и, когда я остаюсь голым, я ухмыляюсь.

— Даже не пытайтесь, мистер. Вы не в том состоянии, чтобы заниматься сексом, — говорит она строгим тоном.

Я хихикнул и, чувствуя себя королем, позволил ей одеть меня в чистые треники и рубашку.

— А теперь ложись и спи, — приказывает она.

Я хватаю ее за запястье, пока она не бросилась делать что-то еще, и, надув губки, говорю: — Я хочу больше внимания. —

Она присаживается у моего бедра, стараясь не касаться моего бока, и, потянувшись к моей голове, проводит пальцами по моим волосам.

Грейс замирает и долго смотрит на меня, затем ее лицо осыпается, и она испускает рыдания. — Я могла потерять тебя. —

— Никогда. Чтобы избавиться от меня, потребуется нечто большее, чем армия русских и ракеты. — Я поднимаю руку и подушечкой большого пальца смахиваю слезу с ее щеки.

Она бросает на меня циничный взгляд. — Как бы тебе ни хотелось верить, что ты Супермен, это не так. Ты мог умереть, Доминик. —

Мой тон наполнен нежностью, когда я говорю: — Но я этого не сделал. Ты застряла со мной еще на некоторое время. —

Ее лицо снова сморщилось, и она захныкала: — Я хочу остаться с тобой навсегда. —

Обхватив пальцами ее шею, я притягиваю ее к себе, но она качает головой. — Ты ранен. —

— Женщина, просто дай мне обнять тебя, — усмехаюсь я, притягивая ее к себе.

Я заставляю ее полулечь на меня, а затем бормочу: — Расслабься. —

— Я не хочу причинять тебе боль, — жалуется она.

— Я в порядке. — Я убираю несколько светлых прядей с ее лица и перекидываю через плечо. — Расслабься для меня. —

Я чувствую, как напряжение постепенно покидает ее, и прижимаю поцелуй к ее макушке. — Добре дивча. —

Некоторое время мы лежим в тишине, а потом она шепчет: — Был момент, когда парни подняли тебя с грузовика. Увидев тебя безжизненным... — , она задыхается и несколько секунд вдыхает дрожащий воздух. — Ты стал для меня всем миром, Доминик. Я люблю тебя так, что потеряв тебя, я буду полностью уничтожена. —

Ее слова глубоко западают в мою душу. Быть так сильно любимым женщиной, которой я принадлежу, — это мечта, ставшая реальностью.

Мечта, о которой я и не подозревал.

Да, мы с Эвинкой любим друг друга, но мы переживем, если кто-то из нас умрет.

Теперь у меня есть человек, который умрет, если потеряет меня. Я для нее — самое важное.

— Доминик? — шепчет она, поднимая голову и глядя на меня.

— Я никогда не знала, что это настолько невероятное чувство — быть любимой, — пробормотала я.

Она наклоняется и прижимается поцелуем к моему рту, а затем говорит: — Я люблю тебя, Доминик. — Она дарит мне еще один поцелуй. — Я люблю тебя. — И еще один поцелуй. — Я люблю тебя так сильно, что мне больно находиться в секунде от тебя. —

Подняв руку к ее голове, я беру ее рот в свой. Мой язык настойчиво гладит ее, а я полностью притягиваю ее к себе.

Я хватаю ее за рубашку, и мы расходимся только для того, чтобы ткань прошла между нами, а затем наши рты снова сливаются воедино.

Это рай.

У меня прекрасная жена и тишина и покой в горах.

О чем еще может просить мужчина?

Я стягиваю с Грейс лифчик, и мои руки находят ее грудь. Я стону от того, насколько они совершенны на ощупь, и в то же время теряюсь во вкусе ее притягательного рта.

Наши движения постепенно становятся все более настоятельными, и когда я не могу больше ждать ни секунды, я отталкиваю ее от себя. Она быстро встает и вынимает джинсы и трусики.

Я стягиваю с себя треники и боксеры, и Грейс берет их на себя, стягивая с себя.

Я потянулся к ее бедрам, когда она снова забралась на меня, и, усадив ее на свой член, расположился у ее мокрого входа.

Она надавливает на меня, когда я поднимаюсь, и мы оба стонем, когда ее киска принимает меня целиком.

— Господи, да. — Я крепко держу ее за бедра и тяну вниз при каждом толчке.

Ее руки шлепают по моим плечам, а груди подпрыгивают — зрелище чертовски горячее.

Для человека, которому час назад казалось, что он умирает, энергия пульсирует в моем теле, когда я трахаю свою жену.

Она — все, что мне нужно для восстановления сил. Никакой сон не может сделать для меня то, что может она.

— Джебат, — проклинаю я, увеличивая темп, мои бедра качаются так, будто от этого зависит моя гребаная жизнь. — Мне нужно, чтобы ты кончил. —

— Так близко, — стонет она, двигаясь вверх-вниз, оседлав меня.

Не в силах остановить мой оргазм, он прорывается сквозь меня с силой, которая может соперничать со взрывом, едва не убившим меня.

В тот момент, когда я кончаю, тело Грейс напрягается, и она испускает крик от собственного удовольствия.

Она теряет все силы и опускается на мою грудь, ее дыхание отдается в моей шее.

Экстаз прокатывается по моим венам, и я вхожу в нее еще несколько раз, пока не остаюсь под ней.

— Намного, — отчаянно вздохнула я, — лучше. Ты — мгновенное лекарство от любой болезни или травмы. —

Она хихикает, приподнимаясь, и когда она слезает с меня, я вижу, как моя разрядка покрывает внутреннюю поверхность ее бедер.

— Это зрелище никогда не устаревает, — простонала я.

— Что? Я голая? — спрашивает Грейс, хватая нашу одежду.

Когда она идет к лестнице, я говорю: — Моя сперма капает из твоей киски. —

— Господи, Доминик, — усмехается она.

Когда она поднимается по лестнице, я кричу: — Куда ты собралась с моей одеждой?. —

— До конца ночи они тебе не понадобятся. Тащи свою задницу сюда, чтобы я мог еще немного тебя полечить. —

Я быстро встаю и, не обращая внимания на боль в боку, поднимаюсь по лестнице по двое, чтобы добраться до жены.

ГРЕЙС

Одев леггинсы и спортивный бюстгальтер, я отправляюсь в спортзал.

Когда я захожу внутрь, Доминик занят тем, что толкает гири, и вид у него чертовски жаркий.

Пока я жду, пока он закончит сет, я встаю на беговую дорожку и начинаю бегать, чтобы разогреть мышцы.

Я слышу лязг гирь, затем Доминик говорит: — Сегодня мы будем работать над твоей ловкостью. —

— Хорошо. — Я продолжаю бегать трусцой в течение пятнадцати минут, прежде чем слезть.

Доминик тренирует меня уже две недели.

Каждый день.

Когда мы только начинали, я думала, что умру, потому что мой муж — строевой сержант, когда дело доходит до обучения.

Но я понимаю, почему. Чем раньше я смогу сражаться, тем раньше ему не придется беспокоиться о моей безопасности во время поездок.

Я также изучаю язык жестов, чтобы лучше общаться с Эвинкой, но это занимает немного больше времени, чем тренировки.

Я прохожу в другой конец комнаты, где он устроил небольшую полосу препятствий, и занимаю позицию на стартовой площадке.

— Не забудьте использовать импульс, который вы получите к концу, — бормочет он, готовя секундомер. — Сегодняшнее время — одна минута и шестнадцать секунд. Я хочу, чтобы оно было меньше шестидесяти секунд. —

— Да, сэр, — говорю я, даже отдавая честь.

— Готовы? — спрашивает он. Когда я киваю, он кричит — Вперед! —

Я бросаюсь прочь от исходной точки и, ухватившись за ящик, закидываю ногу на ногу и забираюсь на него. Я продолжаю двигаться, подбрасывая свое тело в воздух, и, схватившись за кольцо, раскачиваюсь вперед, прежде чем упасть и проползти под сеткой.

Выбравшись из-под него, я вскакиваю на ноги и бегу зигзагом через контейнеры, в которых мы заквашиваем овощи.

— Одна минута и семь секунд, — бормочет Доминик. — Опять. —

Я иду к месту старта, глубоко вдыхая воздух.

Заняв свою позицию, я представляю Доминика, стоящего в конце с пистолетом наперевес.

— Вперед! —

Я рвусь вперед и, помня о Доминике, давлю на себя сильнее, чем когда-либо. Мое тело движется инстинктивно, прыгая, пригибаясь, ползая и извиваясь, пока я не перелетаю финишную черту.