Город Богов 4 (СИ) - Парсиев Дмитрий - Страница 21

— Да ладно, — мы с Лулой не поверили, — В чем подвох?

Сова обвел нас с Лулой строгим взглядом, убедился в должной степени нашей заинтригованности и продолжил.

— А теперь слушайте, в чем подвох. Подвох в том, что в те времена не было единой фракции зверобогов в том виде, какой мы знаем ее сейчас…

— Ну я так и знала, — перебила его Лула, — Сейчас будет лекция по истории.

— Помолчи, пожалуйста, — попросил Сова, — Лекции не будет. Я расскажу коротко… Так вот. Строго говоря зверобогами не следует называть всех подряд. Вот птицы… — Сова для наглядности ткнул себя пальцем в грудь, — … птицы не совсем звери, даже совсем не звери…

— Ну это понятно. Давай дальше, — поторопила Лула.

— Вот не надо меня подгонять.

— Мы тебя слушаем, Сова, — я посмотрел на Лулу, сделав «страшные глаза»

— Извините, вырвалось, — Лула сделала глубокий вдох-выдох.

— В те времена к зверобогам относили только тех, кто имеет тотем млекопитающего, живородящего животного, — продолжил Сова, — А таких совсем не большинство. Поэтому кроме зверобогов были птицебоги, змеебоги, насекомобоги и так далее.

— На Арене по сей день так, — подтверждаю слова Совы, — Там тоже нет общей зверобожьей фракции… рассказывай дальше.

— Рассказываю дальше, — Сова сухо кашлянул в кулак, — И вот те самые зверобоги, которые живородящие млекопитающие, в те времена пытались найти свою нишу.

— А Покапль уже тогда был среди них? — я не удержался и перебил Сову вопросом.

— Был, — кивнул Сова, — Коплепокапль уже тогда отличался амбициозностью. Он нашел канал поставки зеленых виверн и пытался их продавать. Но зеленых покупать никто не хотел, хотя цена была низкая. Дело в том, что серые виверны не только сильнее и выносливей зеленых, они еще и более агрессивные. Зеленые виверны просто боялись летать вместе с серыми.

— Так. И что придумал Покапль?

— Покапль имел не только амбиции, но и терпение. Вместе с молодой тогда еще фракцией технобогов он учредил городской совет.

— И ему так легко отдали власть?

— Вовсе нет. Поначалу этот совет не имел особого влияния. Занимался администрированием, решал мелкие городские вопросы, но постепенно… очень постепенно набирал влияние.

— Узнаю старину Покапля, — я ухмыльнулся, — Он тихой сапой подмял под себя город?

— На него не обращали внимания, не считали его влиятельной фигурой, а он тем временем забирал все больше функций.

— Этакий скромный первый секретарь ЦК партии, — вставляю ремарку.

— Типа того, — согласился Сова, — И вот в один прекрасный момент он заявил о себе во весь голос. Покапль запретил использование серых виверн.

— Это на каком основании, мне любопытно?

— На том простом основании, что серые виверны слишком агрессивны.

— Ай да Покапль… а скажи, Сова. Кто в те времена пострадал больше всех? Кто лишился заработка с продажи серых виверн?

— Его зовут Чгук, — торжественно объявил Сова, — Змеебог по прозвищу Большой Змей.

— И он по-прежнему живет в городе богов? Можешь дать его адрес?

— Легко. Ловите координаты.

Глава 11

Мы отправились по указанному Совой адресу.

— Что это за район? — спрашиваю у Лулы, — Я там пока еще не бывал.

— Без понятия. Я там тоже не бывала. Город Богов большой.

Лететь пришлось далеко. Мы облетали Олимп, а потом еще наматывали километры в сторону городской окраины. Нужный район расположен даже дальше, чем район восперов.

Тем не менее эта часть города не выглядит ни старой, ни обшарпанной. Даже многоэтажки попадаются, хотя их и немного. Гор сел на приличной оборудованной парковке, и я сверился с навигатором.

— Похоже, вон тот дом, — сообщил я Луле.

Дом Чгука скорее можно назвать домиком, на гордое звание особняка не тянет. И все же в Городе Богов, как впрочем и в любом большом городе, владение отдельным домом — признак достатка. В большом городе маленький дом солидней большой квартиры.

Я втопил кнопку дверного звонка. Нам открыла миниатюрная женщина с неморгающим змеиным взглядом.

— Мы бы хотели поговорить со Чгуком…

— С Большим Змеем, — добавила Лула.

— Вам назначено? — спросила женщина шелестящим голосом, наводящим на мысль, что кончик языка у нее раздвоен.

— К сожалению нет.

Женщина запустила нас в тесную прихожую и попросила подождать, скрывшись за комнатной дверью. Ладно хоть на улице не оставила. Предоставленные сами себе мы осторожно осмотрелись.

Дом явно знавал лучшие времена. Наметанный глаз сразу выхватил пустующие гнезда от пространственных матриц. Когда-то помещение изнутри было намного больше. Обстановка тоже носит следы износа. Сразу понятно, что на мане здесь экономят.

Женщина с вертикальными змеиными зрачками вернулась буквально через минуту и проводила нас в комнату, которую с некоторой натяжкой можно назвать гостиной. Хозяин встретил нас сидя за старым рабочим столом. Столешница испещрена царапинами и изъедена какими-то кислотными пятнами. Змеебог в самом деле чем-то напоминает индейца. Ему бы еще головной убор из перьев и трубку мира.

— С чем пожаловали, людобоги? — ровным голосом полюбопытствовал Чкуг.

Я решил не выдумывать на ходу. Уж очень проницательный взгляд у Большого Змея.

— Меня зовут Марк, а это Лула. Мы ведем расследование инцидента с серой виверной, — сообщил я.

Большой Змей не сыграл ни единым лицевым мускулом. М-да, считать его эмоции невозможно. Психолог-физиономист вешается на люстре. Его труп безвольно покачивается. Люстра противно скрипит под весом психолога…

— Вы как будто не удивлены, — Лула все же катит пробный чугунный шар в мимическую крепость змеебога.

— А почему я должен удивиться, бледнолицая богиня? — с индейской невозмутимостью уточняет Большой Змей.

— Ну… считается, что в Городе Богов не осталось серых виверн… с тех пор как их использование запретил Коплепокапль.

— Серых виверн давно не встречалось, бледнолицая богиня, — упоминание Покапля ни на градус не вывело змеебога из равновесия, — Хотя…

— Что «хотя»? — зацепилась Лула.

— … хотя серые виверны были лучше зеленых, — досказал Чгук с экспрессией мороженого картофеля.

Еще с полминуты мы сидели в молчании. Ни я, ни Лула не могли придумать никакого повода продолжить разговор о серых вивернах. Было ясно, что все попытки вытянуть хоть какую-то информацию ни к чему не приведут. Чгук нам не помогал. Он сидел как египетский сфинкс перед фотоаппаратом европейского ученого натуралиста.

— Скажите, у вас нет желания отомстить Коплепокаплю и Техносу за то, что лишили вас бизнеса? — прямолинейно брякнул я, сам не зная, на что надеясь.

— Нету, — ответил Чгук и уставился на свои руки, сложенные перед собой на столе.

— Извините за беспокойство.

— Вас проводят, — вежливо сообщил змеебог, не поднимая взгляда.

Миниатюрная женщина тут же появилась в комнате, довела нас до прихожей и выпустила на улицу.

— Вот и поговорили, — мрачно констатировала Лула, когда дверь за нами закрылась.

— И не говори. Я ждал, что напоследок он скажет индейское слово «хук».

— Хук? Что это за слово?

— Вообще-то это цитата из детского фильма: «…и они сказали друг другу „хук“, что по-индейски значит все сказано и к сказанному добавить нечего».

— Какое емкое слово. Ты думаешь, Марк, ему в самом деле нечего добавить?

— Ну нет. Ни за что не поверю, что этому Чгуку нечего сказать… попробуем за ним последить.

Мы сели в кабину, и я велел Гору перелететь на другое место за пару кварталов от дома Большого Змея.

— Вы надолго? — спросил Гор, когда мы сели на каком-то пустыре.

— Как пойдёт, — ответил я неопределённо, — Но раньше чем через час точно не вернемся. Можешь дрыхнуть со спокойной душой. Только не храпи очень громко. А то выдашь позицию.

Подколка про храп старикана задела.

— Буду бдеть и сидеть в засаде тише воды, — едко ответил дракон, — Разве могу я спать, когда великий белый следопыт по прозвищу «Длинное ружье» выходит на охоту?