Печать зверя (СИ) - Кас Маркус - Страница 10

— Признаюсь, тут-то нам проще, — вздохнул служитель. — Зверь пусть и разный, но мало кто из них к нам с воли пришел. Поэтому людей не так боятся, оттого и связь легче дается. Уж не знаю, встреть я дикого волка, смог бы управиться.

Ну хотя бы честно сказал и подтвердил мои мысли. Этот анималист оказался гораздо умнее того, что погиб в охотничьих угодьях графа.

— Вы если желаете про вольных зверей узнать, лучше в академию идите. Там учат с такими обращаться, — подал он мне идею.

Навестить ректора я как раз и собирался, пусть по другой причине. Но совет был отличный. Юных анималистов натаскивали не только в стойлах и на пастбищах, но и в условно дикой природе. Конечно же, пусть под строгим контролем и защитой, но давали «понюхать пороха».

— Благодарю вас, вы мне очень помогли, Святослав Андреевич, — поклонился я ему.

— Да будет вам, — засмущался Авдеев. — Поболтать я всегда рад. Вы заходите и меня зовите, ежели что понадобится. И деду вашему низкий поклон передавайте.

— Обязательно, — пообещал я.

Распрощавшись с этим чудесным человеком, я отправил сообщение Ряпушкину в академию и ещё немного прогулялся по парку. Уж больно хорошо тут было.

Ректор ответил быстро и согласился на встречу незамедлительно. Я лишь усмехнулся его трудолюбию. Вряд ли нашлась бы минута, когда его невозможно было застать на месте.

Но время шло к закату, так что я позвал Драговита Ижеславовича отужинать. Благо там рядом было прекрасное местечко, которое мне показал Казаринов. Тихое, спокойное и при этом с недурственной кухней.

Ректор моему приглашению явно обрадовался. Прибыл даже раньше меня, выбрал уединенный столик во дворе и уже заказал напитки со сладостями. Смена обстановки его взбодрила, хотя на лице были заметны следы усталости, но глаза горели.

— Александр Лукич! — вскочил он, когда я зашел, и оживленно потряс мою руку. — Рад встрече! Вы как нельзя кстати.

Что было так кстати я узнал не сразу, разговор мы отложили на потом. Сначала обстоятельно потрапезничали, попробовав предложенные сезонные блюда. Неспешно выпили кофе и только после этого ректор с ликованием произнес:

— Я так рад, что вы согласились! Вы не представляете, какая гора с плеч свалилась. Я только навел порядок в делах и разобрался с составом комиссии, как тут это… Ох, Александр Лукич, вы меня снова спасаете!

— Кхм, — кашлянул я. — Что, это?

— Ну как же, — было рассмеялся он, но резко осекся. — Как, он вам что, не сказал?

Ощущая, что меня ждет не самый лучший сюрприз, я медленно помотал головой.

— Кто он? И что он мне должен был сказать?

Впрочем, я уже догадывался, о ком речь.

— Князь Левандовский, — нахмурился Ряпушкин и улыбка совсем пропала с его лица. — Его светлость срочно отбывает по семейным делам на восток. Что-то у них там случилось, что требует его присутствия.

— И? — напрягся я.

— И оставляет кафедру… На вас, получается, — едва слышно закончил ректор.

— Замечательно! — наигранно весело воскликнул я.

— Правда? — ректор совершенно не оценил мою чувство юмора.

— Нет, — помрачнел я.

— Простите, Александр Лукич, я же был уверен, что князь с вами договорился! — Драговит от расстройства махнул чашкой и пролил кофе.

Тут же подбежал официант и быстро поменял скатерть, принимая от меня заказ на ещё один кофейник.

— Но что же делать? — в прострации спросил Ряпушкин, даже не заметив уборки и новой чашки. — Александр Лукич, спасайте, молю вас.

Что я знал об управлении учебной кафедрой главного магического имперского заведения? Ничего. Смотрел я на ректора соответствующе, то есть в крайней степени недоумения.

— Иначе кафедру придется закрыть… — пробормотал он, немного сжавшись под моим взглядом.

— Отчего же?

— Таковы правила, ваше сиятельство. Кафедру направления может возглавить только обладатель аспекта. И лишь из утвержденного состава преподавателей.

— Ну так найдите другого артефактора. И утвердите его по быстрому тоже, — поморщился я.

От удивления моя речь стала совсем простой. Разве что ругательства кабацкие сдерживал. Чёрт бы побрал этого Левандовского! Вроде нормальным же начал становиться, и вот тебе фортель.

— Если бы это было возможно… Поверьте, Александр Лукич, на место преподавателя артефакторики давно искали подходящего человека. Но увы, никто его светлость не устраивал. До вас. А без согласия заведующего кафедрой принимать на эту должность я не могу.

Я шумно выдохнул, представляя каким именно способом получу согласие князя принять каждого артефактора в столице и за её пределами.

— Князь уже отбыл, — прочитал мои мысли ректор.

— Кто бы сомневался…

Мне пришлось вспомнить дыхательные упражнения и плотно ими заняться, чтобы унять гнев. Ряпушкин сидел молча, справедливо опасаясь моей реакции. Но его вины тут не было, и, как бы я не злился, уж на нём точно не стал срываться.

А вот Левандовского по возвращению ждет если не дуэль, хотя хотелось, то очень серьезный разговор с крупной компенсацией морального ущерба.

— Какие у нас ещё варианты? — окончательно придя в себя, спросил я.

— Либо закрыть кафедру до следующего учебного года, либо поставить вас в её главе, — виновато посмотрел на меня он. — Я могу вам выделить помощника, который…

— Благодарю, но вот этого лучше не стоит делать.

Предыдущий назначенный им помощник пытался меня убить. Ректор и сам это вспомнил, и залился краской. Несмотря на подпорченное новостью настроение, такой эффект вызвал у меня улыбку. Ну и где тот хладнокровный непроницаемый человек, с которым я когда-то познакомился?

Вспомнив, как он чеканил слова и вечно держался так, словно палку проглотил, я совершенно оттаял.

Ладно, что я, с десятком студентов не справлюсь? Или сколько их там?

— Так. Времени у нас ещё полно. У князя же есть секретарь? — обнадеживающе сказал я.

— Аркадий Власович не очень доверяет людям… — ректор запнулся, раскашлялся и взял стакан с водой.

Ясно, с теми подозрениями, что его хотят подсидеть, он попусту всех разогнал. Для меня это означало, что всё совсем худо. Я мог пойти на многие подвиги, кроме одного. Бюрократические игрища. Уж лучше нашествие теневых монстров…

— Вы можете этим не заниматься! — вернув себе голос, быстро заверил меня Ряпушкин. — Вообще никакой документации не вести. Главное подпись на учебном плане поставьте.

В этот момент я понял, в какой степени отчаяния находится Драговит Ижеславович. Бумаги и имперские заведения это две части одного целого. Всё должно быть учтено, записано и заверено.

Ректор был готов пойти на страшное преступление.

Да и не мог я подписать что-то, не глядя. Наверняка же князь ещё и в плане глупостей понаписал. Нужно проверить. Да и секретарь найдется. Позаимствую у другой кафедры. Всё можно решить, было бы желание.

Не хотел я, чтобы в этом году не было артефакторики.

Вот только тянуть и управление, и преподавание в полном объеме, я не собирался. Не настолько радел за образование, чтобы как ректор сидеть сутками в академии.

Я так широко улыбнулся, что Ряпушкин испугался.

Но мысль моя была отнюдь не кровожадной. Князь, безусловно, за свою беспардонность ответит. Однако я, будучи заведующим кафедрой, как раз таки смогу принимать кого угодно. Лука Иванович вернется отлично отдохнувшим и полным сил. Полагаю, патриарх не откажет мне в просьбе спасти юные умы и научить их настоящему мастерству.

— Вот что, Драговит Ижеславович. Я согласен, но с одним условием. Точнее, с несколькими… — задумался я.

Насчет бумаг мне всё таки идея понравилась.

— Да что угодно! — тут же поклялся он. — Александр Лукич, я вам выдам любые полномочия, разрешения и средства.

— Не горячитесь, — остановил его я, хотя было приятно. — Обещаю, что требовать невозможного не стану. Пока же пришлите мне все бумаги. И один вопрос есть. На кафедре истории хороший заведующий?