Седьмое небо - Найтов Комбат - Страница 6

– Вы прибыли первым, курс только объявлен. Придется немного подождать. Летную книжку дайте. – сказал начальник Высшей летно-тактической школы ВВС, поправляя зачесанные назад темно-русые волосы, не тронутые сединой.

– Не понял, вы же двадцатого года, почему училище в сорок третьем закончили?

– В октябре сорок второго поступил, в марте сорок третьего закончил.

– А где были до того?

– С конца июня 1938 года проходил службу в горнострелковых частях РККА. В сорок втором, после излечения в Алма-Ате, прошел ВЛК и был направлен в летное училище, по 246-му приказу от сентября 1942-го.

– А почему на боевые летали так мало? Черт знает, что творится! Вы посидите в приемной. В моем приказе ясно говорится, что направлять на переучивание лучших летчиков.

– У меня восемь сбитых, товарищ генерал. Два, из них, месяц назад.

– Иди, посиди, я уточню.

Я пожал плечами, мне ведь так и не сказали ни слова ни о каком приказе, по которому меня направили в ЗАП. Номер я видел, остальное было покрыто мраком секретности. Прошло минут десять, когда адъютант снял трубку и показал мне, что надо вновь посетить человека, который сейчас выставит меня вон с этих курсов. Тот не сказал мне ничего из того, что я ожидал услышать.

– Ваши документы приняты, Вы назначены в первое звено первой учебной эскадрильи переменного состава. Проверять Вас буду лично.

«Нашел, чем испугать!» – подумал я, забрал бумагу, подписанную генерал-лейтенантом, и попросил разрешения выйти. Расспросил адъютанта: где найти первую переменного состава. Из-за этих дурацких записей в летной книжке столько проблем! Но деваться было некуда. Того городка, который здесь раньше был, Вы уже не увидите. Место было шумное, известное, но меня направили не совсем туда. Там жил постоянный состав, нам же, слушателям школы, отводились места «согласно купленным билетам». Совсем недалеко от штаба. Буквально метров 150-200, и домик, где размещался штаб эскадрильи. Рядом – трехэтажные здания казарм, правда, с комнатами на двоих. Две спортивные площадки. За шоссе – несколько прудов, с пляжами и даже вышками для прыжков в воду. Хорошо сделанный городок. По этому типу многие летные военные городки были построены, давно, правда. Сейчас таких не строят. В эскадрилье вопросов не возникло, летную книжку никто не смотрел. Ко мне особо не приставали. За ужином сказали, что со мной хотели бы встретиться инженеры из Москвы. Так получилось, но курсы я закончил первым из строевых летчиков. После ужина майор, командир эскадрильи, представил меня двум москвичам, одного из которых я знал, не лично, звали его Михаил Иосифович Гуревич. Второго я не знал, его звали Владимир Ромодин. Отчество он так и не сказал. Одет был в летную куртку, я посчитал его летчиком, из-за специфических вопросов.

– Нам сказали, что вы прошли переподготовку для полетов на «МиГ-9», первым из строевых летчиков.

– Наверное это так, я не в курсе: заканчивал до меня кто-то или нет.

– Где Вы проходили эти курсы?

– В Улан-Удэ, в Забайкалье.

– Нам тут всю плешь проели из-за кучи аварий в этом центре!

– Да, аварии были, были взрывы двигателей и их остановка при сбросе газа на посадке. Документация поступила только на синтетический бензин «В-4», а его в тех местах просто нет, а таблицы для других бензинов мне пришлось составлять самому. Провели переоборудование лаборатории ГСМ и сделали девять таблиц для бензинов разных марок. У меня вопрос по этому поводу. В Германии мы подлетывали на трех типах немецких реактивных самолетов. Два из которых летают на этой адской смеси, а один, самый массовый, летает на керосине. Он не взрывается и не так легко воспламеняется, как высокооктановый бензин. Судя по всему, на BMW надо ставить топливную аппаратуру с Jumo, и использовать это топливо.

– Тяга падает, бензин более энергоемкий. – ответил Владимир.

– На тех высотах, где предстоят будущие бои, выгоднее использовать керосин.

– А вы вели бои на большой высоте?

– Да, на «Кинг кобре». На вашем «МиГе» будет очень сложно вести бой с бомбардировщиками типа «Б-29»

– Почему?

– У Кобры пушка длиннее, она позволяет стрелять с большой дистанции, как на «Як-9У». «Б-29» очень неплохо вооружен оборонительным оружием. 12 пулеметов 12,7. Дальность эффективной стрельбы 600-650 метров. Я пользовался шагом винта, чтобы не накатываться на огневые точки. На «МиГе» почти автоматом окажусь под огнем. И пушка стоит явно неудачно. Пороховые газы летят в двигатели.

– Какие будут предложения? Критиковать умеют все.

– Видимо, аэродинамический тормоз. Щитки в задней части фюзеляжа.

– Это будет, но не на этой модели. Считайте ее промежуточной. Новый самолет мы уже готовим, в следующем году он уже будет.

– Так ведь щитками еще научиться пользоваться надо…

– Это, да. Можно попробовать их применить и сейчас, как Вы считаете, Михаил Иосифович? – задал вопрос Ромодин.

– Овчинка выделки не стоит, нас и так рубят по набору скорости и недостаточной маневренности.

– Недостатка маневренности я как-то не ощутил. Единственное «но»: сами двигатели получились очень короткими. Им бы удлинить сопло и иметь возможность изменять его сечение.

– Чем охлаждать его?

– Обдувом, воздухозаборники довольно большие, часть воздуха можно пропустить между корпусом и соплом.

– Посчитать надо. А что это даст?

– Как мне кажется, даст машину нереданной схемы. И увеличит скорость истечения струи.

– Все равно, все затормозит крыло. Оно – прямое. У вас, когда занятия начинаются?

– Пока не говорили, но несколько свободных дней есть. Я пока один.

Комэск был гонял рядовой состав, которые весьма лениво убирались в комнатах общего пользования, и еще домой не уходил. Гуревич говорил с ним один на один, затем оба подошли к Андрею и Ромодину.

– Андрей Васильевич, говорят, что у Вас еще две недели занятий не будет, так что, предлагаю выехать в Москву, если не возражаете.

Я посмотрел на командира, мы еще толком и познакомиться не успели.

– Я не возражаю, но за свой счет, так как начштаба уже ушел, а Михаил Иосифович хочет сегодня же быть дома. Командировку выпишу, иначе в Москве замордуют, но… Сам понимаешь.

Я пожал плечами, болтаться в части хотелось гораздо меньше, чем побывать в златоглавой. На поезд мы успели, у ОКБ 155 была бронь в гостинице для переменного состава при Центральном аэродроме, так что, разместился бесплатно, и талоны здесь котируются. С утра, после завтрака, за мной заехал Ромодин, и мы поехали на 1-й завод, головной по производству «МиГ-9», там же готовится встать на крыло и их новая модель, зашифрованная под номером «И-320». Пока с двумя форсированными РД-20Ф. Внешне он фактически не был похож на те самолеты, которые пошли в серию под номером «15».

– Владимир Александрович, что хочется отметить, так это расположение двигателей. Я пробовал «Ме-163», очень напоминает полет на «этажерках» с «Роном» и «Гномом». Вираж вправо – машина разворачивается на пятке, только головой бьешься о фонарь, а влево не идет, хоть убейся, потом как рванет, и стремится нос в землю опустить.

– Гироскопический момент.

– Я в курсе. У вас этой проблемы нет, радиусы почти одинаковые. Вот это надо каким-то образом сохранить.

– На таком радиусе турбины не создать высокое давление.

– Создать, как раз, можно, снять проблема, но решаемая, через планетарный редуктор.

– Так, Андрюша, а ты где таких слов набрался?

– Видел у Хейнкеля в Ростоке, в день, когда перелетели в Росток. Потом еще пару раз заходил, этих двигателей там уже не было. Он открытый стоял, я его покрутил, а турбина с компрессором в разные стороны крутятся.

– Надо бы тебя с Люлькой свести, он двигателями для нас занимается. И с Климовым. Вот им и расскажешь, что видел. Давай к планеру вернемся.

Я согласился, это, действительно, была не его проблема. В первую очередь, меня интересовала пушка, ствол которой торчал чуть ли не на метр от кромок воздухозаборника.