Развод со зверем (СИ) - Владимирова Анна - Страница 9

А еще Князев был быстрее кровотечения… Я просто стояла и пялилась с отсосом, ошарашено наблюдая за тем, с какой скоростью он делает швы…

— Я никогда такого не видела, — вырвалось у меня. И я обернулась к Саве. — Как ты так спокойно воспринимаешь то, что увидел?

— Я просто понял, что никогда так не смогу, — пожал он плечами. — И что Князев — супер крут!

Ну что за святая простота…

Хотя, может, Сава думает, что крутые хирурги все поголовно так оперируют? Откуда ему знать, что это не так? Что он там видел в одной единственной больнице? А вот я видела крутых хирургов. Они так не работают. Им всем далеко до Князева вместе взятым…

— Лара, у нас два часа, потом вторая операция.

Я не ответила.

Когда Князев говорил, что заставит меня выть от собственной никчемности, он ничуть не преувеличивал. Я чувствовала себя неповоротливым тюленем в сравнении с ним.

— Как он так оперирует, — изумленно вопросила я, чувствуя, что не могу ни о чем другом. — Ты видел, как он делает шов?

— Видел-видел. Ты кофе будешь? Лар, надо пожрать, а то вторую операцию не отстоим.

И стало вовсе не обидно признаваться себя, что я чувствую себя наравне с Савой, будто я — интерн, как и он. «Ты ни черта не умеешь», — звучали у меня в голове слова Князева.

— Лар, а куда тебя Азизов водил?

— А? — перевела я взгляд на Саву. — Азизов?

— Ну, директор хирургии.

И все-то он знает!

— Показал отделение, — осторожно ответила я, принимаясь потирать шею. — Удивлена, что ты его знаешь. Или он тоже с тобой лично знакомился?

— Нет, конечно, — округлил он возмущенно глаза. — Я такой чести не удостоился, поэтому и спрашиваю.

Сава оказался по натуре местной сплетницей. А такие «сплетницы» не только собирают информацию. Они ее еще и разносят, добывая себе бонусы у руководства. В любом коллективе водятся такие экземпляры.

— Я тебе пытался подать знак, что за тобой пришел не просто врач, но ты с Азизова взгляд не сводила, — нахально ухмылялся парень.

— Еще бы, — закатила я глаза, поднимаясь. — Он ведь такой неотразимый.

— Но я бы тебе советовал быть с ним начеку, — авторитетно продолжал Сава. — Азизов очень непростой мужик. Поэтому я ошалел, когда он появился на пороге ординаторской, да еще и по твою душу.

— Сава, ты просто душка, — покривила я душой. — И кофе делаешь самый лучший.

— Ну да, — покачал он головой и продолжил умничать, только я отвернулась к аквариуму, а перед глазами снова возникли руки Князева. Как они двигались — это же с ума просто сойти! Он вообще ни в чем не сомневается! Ни в одном действии! Ему и правда не нужен ассистент. Гад даже зашить мне за собой не дал…

— Зачем Князеву ассистент? — вырвалось у меня.

— Положено, — пожал плечами Сава. — Ой, Лара, ну что ты так переживаешь? Делать меньше, зато рекомендации какие!

— Какие? — фыркнула я. — Ты представляешь, что Князев кому-то из нас дает рекомендацию?

— Ну, у меня, может, и нет шансов, а вот ты бы могла и не надевать противозачаточное выражение лица…

Я еле подавила желание запустить ему кружку с остатками кофе в голову. Ну что за придурок!

— Не все в хирургии достигается через секс, Сава.

— Расскажи, ага, я же тоже не вчера скальпель в руки взял.

— А позавчера, — не сдержалась я.

— Тебе точно в хирургии ничего не светит, — бросил он и направился к выходу из ординаторской.

Я лишь напряженно вздохнула и растеклась по спинке дивана. Все произошедшее утром стало неважным. Что меня там так напрягло? Хамил мне Князев и угрожал выжить отсюда? Плевать! Я хочу быть с ним в операционной на любых условиях!

Только уже на следующей операции он доказал мне, что мои шансы остаться в его ассистентах стремятся к нулю.

***

— У тебя руки что ли атрофировались? — рявкнул вдруг Князев так, что я едва не выронила зажим. — Ты кровотечение видишь?

Я только хлопнуть глазами и успела, как в лицо брызнула кровь. Удивиться, как он предсказал разрыв сосуда, я не успела. Я вообще почти перестала думать, потому что просто не успевала, дрожа от напряжения. Но и просто механически действовать Князев мне не позволял.

— Возьми себя в руки, Лара! — процедил он. — Проснись!

— Тахикардия, — холодно отчеканила я, тяжело дыша. — Будет остановка.

— Не трать силы на бесполезные замечания!

— Это все антикоагулянты, — упрямо продолжала я. — Вы видели их дозировку?..

— Рот закрой, иначе удалю из операционной, — перебил он и обратился к медсестре: — Еще пакет крови!

Я глянула на неровный сердечный ритм на мониторе. Тот приближался к ста восмидесяти.

— Сердце не выдержит.

— Пошла вон, — рыкнул Князев, а в операционной тут же прозвучал приказ по громкой связи:

— Доктор Савина, пройдите к выходу из операционной.

На негнущихся ногах я отошла от стола, отложила приборы на поднос и направилась к дверям. Внутри все звенело от эмоций. Стыд, злость, негодование, обида. Что я такого сказала? Лицо вспыхнуло, будто меня облили бензином и подожгли. Я вышла в коридор вместе с конвоем, тяжело дыша, как во сне прошла за охранниками в ординаторскую и опустилась на диван, глядя перед собой. Мне казалось, что так я себя не чувствовала даже тогда, два года назад… Тогда меня оклеветали, а сейчас Князев унизил профессионально перед персоналом в операционной.

— Да хрен тебе, — процедила я, поднялась и принялась ходить туда-сюда вдоль аквариума. Так проще успокоить нервы.

Князев же этого и добивается — вывести меня из равновесия и заставить уйти по собственному желанию. Но я так просто не сдамся. Я задавала совершенно разумные вопросы. Я — ассистент, а не роботизированная операционная система! Мне нужно понимать, к чему готовиться в следующий момент!

Нужно успокоиться.

Я остановилась и оглядела себя. Форма неприятно липла к телу, волосы под шапкой скатались, а чувствительная кожа под перчатками привычно зудела. Я даже не сняла перчатки!

— Вот черт! — выругалась я и направилась в душ.

***

Когда Моль вывели из операционной, я сжал зубы до скрипа, механически продолжая работать. Любой, кто бы вякнул сейчас что-то поперек, последовал бы у меня за ассистенткой, но в операционной воцарилась идеальная нервная тишина. То, что нужно.

— Отсос! — рявкнул я, и кто-то бросился мне ассистировать, а ноздри забило резким запахом чужого тела.

Отстраненно заметив, что Моль пахла приятней, я ушел с головой в привычный контроль своих действий. Только мысли были быстрее моих рук. Она задавала нормальные вопросы. Только оперировали мы не человека, а для ведьмака частота сердечных сокращений была нормальной. Но Моль этого не знает.

— Зашивайте, — приказал я устало и отвернулся от стола.

Сердце билось в груди ведьмака идеально. Звериное сердце.

Я требовал личные дела доноров, хотя это и против правил. Лев не одобрял, презирая меня за эту слабость, но мне было важно, чье сердце я запускаю в чужом теле. Нет, в ликвидационной системе я не сомневался и не собирался перепроверять приговоры. Но я сомневался в своих вынужденных партнерах. На что еще они готовы пойти ради денег? Никто не скажет мне правды. Но даже если все чисто, и мне в руки действительно достается сердце убийцы и преступника, это все равно казалось мне дикостью.

Может, я и правда давно не жил среди своих? Но есть же Игорь. И он просто спасает жизни людям и нелюдям, равно выкладываясь ради тех и других. И Стас, который спасает беспризорных детей, вытаскивая их из не менее жестокой и беспринципной системы.

Всегда есть выбор.

— Ярослав.

Я выключил воду и потянулся за полотенцем, не поворачивая головы.

— Прекрасная работа, — похвалил Лев. — Наши все под впечатлением.

— Отрабатываю твои инвестиции. — И я уже прошел мимо него, когда он вдруг поинтересовался:

— Ты не слишком перестарался со своей ассистенткой? Так хочешь вынудить ее уйти?