Развод со зверем (СИ) - Владимирова Анна - Страница 20

— Это ты тот, кто планирует убить меня завтра? — оскалился он и дернулся.

— Смотрю, у тебя те же планы в моем отношении, — холодно констатировал я и углубился в изучение планшета, на котором собиралась динамика состояния донора.

Но зверь мой внутри угрожающе ощерился. Да, старик, мы влипли. Может, завещание оформить? Или как-то повеселее провести сегодняшний вечер — в спортзале, к примеру — вспомнить боевую подготовку, размяться… Хотя, раньше надо было.

— Не обломится тебе, волчара, — процедил «медведь».

— Ну а как бы ты предпочел сдохнуть? С пулей в голове? В сердце?

— Я предпочту не сдохнуть вовсе, — улыбнулся он, обнажая большие звериные клыки. — Думаешь, тут работают профи безопасности? Зря. Профи меня взяли и упаковали вам, а дальше все держится только на ремнях… — И он красноречиво дернул руками. — Но недолго им меня держать. Когда ты начнешь меня убивать, тебя уже ничто не спасет. И никого не спасет, кто окажется рядом.

Одной своей частью я понимал, что он давит мне на психику. Но другой я поддавался на провокацию, хоть и не подавал вида.

— А сладкая самочка, которую ты сегодня лапал, завтра будет? — издевательски посмеивался пленник. — У тебя есть запасная? Хотя, тебе точно уже не понадобится…

— Тебе вроде не вливают наркоты, чтобы ты нес этот бред, — холодно заметил я. Он не мог чувствовать Лару, так как я не терся об нее, а лишь брал за руку. На ладонях запаха не осталось — я смыл его в операционной. Но либо он изо всех сил пробует меня расшатать, либо в его присутствии кто-то глупо треплется, полагая, что пленник в отключке. — Твои попытки попасть в цель наобум выглядят жалко, медведь…

— Ты правильно думаешь, — не обратил он внимание на мои слова. — Они — не профи, волчара. Слишком много болтают и недооценивают противника.

Я сжал челюсти.

— Нет, ее завтра не будет. Еще какие-то стратегические слухи собрал? — вперил я в него взгляд, полный превосходства. — Нет? Тогда отдыхай и набирайся сил.

Пленник дернулся позади меня, когда я направился за стекло. Азизов так и стоял, хмурясь.

— Положиться на Льва? — усмехнулся я на его обескураженный взгляд. — Что же они не выболтали пленнику еще и код от сейфа с оружием в твоем кабинете, а то как-то слабо он осведомлен, не находишь?

— Я разберусь, — процедил он, зло сдвигая брови.

— Поздно. Мы все тут завтра сдохнем, — бросил я и направился из палаты.

***

— Я слышал, Волкодав потек прям на операции, — громко зашептал Сава, протягивая мне кофе, стоило мне выбраться из душевой.

— Что за патологическая одержимость сплетнями, Сава? — задохнулась я от возмущения. — Ты не ходил к психотерапевту?

— Бери кофе, Лара, — сунул он мне чашку, — и наслаждайся триумфом. Ты его покорила.

Не стала отказываться. А мой печальный вздох совсем развязал Саве язык.

— Вот видишь! Волкодав ценит настоящий профессионализм!

— Может, у него просто женщина появилась, и он наконец расслабился?

Я размяла напряженные плечи, усаживаясь на скамейку в раздевалке, и Сава бесцеремонно пристроился сзади, принимаясь их мастерски разминать.

— А ведь тебя просили не рисковать, — фыркнула я. — Ты же видел, что я отлично бью правой…

— Ой, брось, я же не лезу тебе в трусы. Мои намерения прозрачны — быть поближе к ключевым людям клиники. Кардиохирурги здесь главные. Вы приносите больше всего денег. — И он так мастерски надавил мне между лопаток, что я застонала от удовольствия. — Нравится? Видишь, чего-то можно добиться и без секса.

Я прыснула:

— Зря стараешься. У меня для тебя новостей сегодня нету.

— А я на перспективу. Вот подружитесь вы с Князевым окончательно, а ты ему разрекламируешь, как я божественно делаю массаж. Между прочим, у меня диплом есть.

— И когда ты все успеваешь?

— Тут, кстати, какой-то шухер, — понизил он голос, склоняясь к моему уху, — завтра операция важная. Но подробностей нет.

А я вспомнила слова Азизова о завтрашнем дне...

— Да, мне Азизов тоже говорил. — И я потеряла бдительность. — Но меня на этой операции уже не будет…

— Почему? — подобрался Сава.

— Я уволюсь сегодня, — обреченно выдохнула я. — С Князевым согласовано уже.

— Та ну, ты чего?!

— Того, — передернула я плечами, но он не отступился — взялся за мои плечи с удвоенным рвением.

— Ты слишком чувствительная, Лара. Так нельзя. Подумаешь, характер у Князева тяжелый! Сегодня у него Меркурий в Юпитере, а завтра комета под вожжу попала!

— Может, у него свой кандидат есть в ассистенты? — размышляла я безжизненно. — И он меня выживает поэтому? А Азизов против…

— Ты правда поверишь, что Волкодав на это способен? Ему просто никто не нужен. Он социопат.

С одной стороны, Сава прав. Но с другой, Князев так меняется от человека к сволочи и обратно… только потому, что социопат?

— Он сложный.

— Все выдающиеся хирурги с заморочками, — продолжал философствовать Сава, перебирая пальцами вдоль моих позвонков так мастерски, что я уже готова была согласиться на все. — Так хорошо?

— Супер, — призналась я с блаженным выдохом.

Тут двери открылись, и в раздевалку ввалилась толпа врачей. Естественно, взгляды всех задержались на нашем с Савой дуэте. Пусть и ненадолго, но чужое внимание неприятно обожгло нервы. Сава вообще не придал значения.

— Пошевели теперь лопатками, — приказал он авторитетно. — Легче?

— Да, спасибо, — прокряхтела я и поднялась.

Пожалуй, по нему я даже буду скучать. Все же он забавный и беззлобный парень. А его пронырливость вполне возможно не такая уж и отрицательная черта для будущего хирурга. А на мой счет он действительно прав — я слишком чувствительная.

Уже в коридоре я тихо поинтересовалась:

— А тут только ты сплетни разносишь? Как скоро мы с тобой станем любовниками по новой версии?

— Ты мне льстишь, — усмехнулся он. — Нет, я бы не отказался стать твоим любовником. Да и Волкодав бы понервничал наверняка…

— Поверь, ему глубоко чхать.

— Да что ты говоришь? А этот список обследований, которые он тебе организовал?

Я поморщилась — совсем про них забыла. Да и черт с ними.

Стоя в очереди в кафетерии, я поймала себя на том, что рассматриваю людей за столиками. Одни забрасывали в себя еду на ходу, другие вскакивали и убегали, не успев притронуться к тарелке, третьим везло, и он непринужденно общались и отдыхали, растекаясь по стульям. Все же я соскучилась не только по хирургии, но и по этому вечному ажиотажу, в котором жил медицинский персонал. Все это было неотъемлемой частью медицинской гущи событий.

Да что же все сегодня так хорошо и правильно? Как специально, чтобы я извелась в душевных метаниях!

— Лар, заказывай…

— Бурбон, — буркнула я досадливо. Лица Савы и парня за стойкой вытянулись. — Шучу. Курицу и рис.

***

— Этого не повторится! — цедил Лев сквозь зубы. — Не нужно нагнетать, Ярослав.

Я молча смотрел в окно. Достало. Доказывать идиотам, что они идиоты, бесполезно.

— Яр, — хмуро позвал Азизов. Он бесцеремонно сидел на моем столе, сложив руки на груди и демонстрируя спокойствие всем своим видом. — Я проверил дозировки препаратов и состояние донора. Он в норме. А то, что он тебе говорил… ну так никто не может заставить его молчать. Кроме наркоза. А наркоз он получит только завтра…

— Хорошо, — равнодушно отозвался я, не двигаясь.

— Мать твою, Яр! — И Лев стукнул по столу. — Хватит уже всем нервы делать! Тебе удовольствие доставляет?!

— Завтра посмотрим, какое удовольствие нас ждет.

— Что заставляет тебя думать о неудаче? — серьезно спросил Алан. — Объясни, будь добр.

— У меня операция сейчас. После я приду к тебе с Ларой, подготовь все, чтобы она уехала отсюда в последний раз. А потом я объясню, что меня смущает. — Лев начала набирать воздуха в грудь, но не успел возмутиться. — Для фактов мне нужна динамика показателей донора. К вечеру данных будет достаточно.