Мертвым – мертвое (СИ) - Глебов Виктор - Страница 22

Эл ехал на крылатом мутанте, ступавшем мягко, но выглядевшем устрашающе. Вывезенный из зитских земель, здесь он был настоящей экзотикой. На Горе красовались гербовые эмблемы герцога Ноксбургского, к которым добавили символы королевского дома — феникса и чёрного быка, вставшего на дыбы.

Въезд короля в городские ворота ознаменовался дружным рёвом труб: герольды были расставлены на крепостных стенах и вдоль намеченного маршрута.

Улицы нижних ярусов были оцеплены городской стражей, перегородившей их телегами. На крышах, помимо стражников и жителей столицы, находились люди с корзинами, полными лепестками роз. По мере приближения процессии они бросали горсти лепестков, так что казалось, будто с неба идёт красный дождь. Отовсюду доносился звон храмовых колоколов, воздух полнился приветственными криками зрителей, спешившими выразить будущему королю своё обожание.

Эл ехал медленно, позволяя желающим рассмотреть свою огромную фигуру. Время от времени он поднимал затянутую в перчатку руку и приветствовал зрителей, что каждый раз вызывало бурную волну восторга.

Некромант был облачён в традиционные одежды будущего короля: белый плащ с красным подбоем, чёрные штаны и куртку, сапоги со шпорами. Голова будущего короля должна была оставаться непокрытой, пока на неё не будет возложена корона.

Следом за Элом ехал Маршал Риаллей Турвар Ллей, одетый не менее роскошно, но в другие цвета: в его костюме преобладали синий и серый. К его седлу была приторочена боевая секира, символизирующая военную мощь Малдонии. На руке Маршала сидел сокол с зашоренными глазами. Риаллей Турвар был одним из самых преданных поклонников Эла. Участвовавший под его началом во всех кампаниях против носферату, он буквально молился на будущего короля. Правда, он не знал, что Эл видит в нём только прекрасного военного, а вернее, исполнителя, и потому предпочитает общество тех, кого подбирал в своё ближайшее окружение сам. Тем не менее, на церемонии Маршал занимал самое почётное место — позади будущего короля.

С двух сторон от них шагали тяжеловооружённые гвардейцы, большая часть которых прежде входила в число телохранителей Железного Герцога. По случаю праздника на их доспехи нанесли с помощью трафаретов гербовые рисунки, а на панцирях изобразили фениксов. Гвардейцы были вооружены короткими мечами, подходящими для боя в условиях большого скопления народа, когда трудно делать широкий замах, и заряженными арбалетами. Один дружный залп мог в случае необходимости проделать в толпе брешь.

За Элом и Риаллейем Турваром следовала вереница пышно одетых вельмож, ехавших в окружении вассалов. У каждого на плаще можно было увидеть родовой герб — как и на попонах лошадей. Всего их было около полутора сотен. За ними двигались отцы города во главе с мэром, низкорослым плотным стариком, державшимся в седле совершенно прямо. Он был в пурпурных одеждах и небесно-голубом плаще, на груди сверкала толстая золотая цепь. Мэра звали Дуар Зиэв, и он уже двенадцать лет занимал свою должность. По обе стороны от него ехали телохранители в серой форме, вооружённые моргенштернами. Иметь арбалеты на коронации разрешалось только королевской гвардии.

Далее следовали представители торговых, ремесленных и прочих гильдий, одетые в свои лучшие наряды, так что многие не уступали даже вельможам. В их рядах наблюдалась некоторая сумбурность, поскольку этим людям редко приходилось принимать участие в торжественных процессиях, и им не хватало дисциплины. Но будучи ограничены с двух сторон домами, представители не нарушали общей стройности шествия. Они несли знамёна с эмблемами своих гильдий, и многие зрители с интересов их рассматривали, пытаясь вспомнить или угадать, который из делегатов какую гильдию представляет.

Шествие замыкал взвод ветеранов. Шесть рядов старых воинов, чьи заслуги перед отечеством позволили им продолжить службу в столичном гарнизоне. По большей части они состояли в почётных караулах. На плечах они несли алебарды — такие же малоэффективные в бою, как и сами престарелые воины.

На границе третьего и второго ярусов Ялгаада была сооружена триумфальная арка, в барельефах которой скульптор запечатлел победу над носферату при Комариных Топях. Её венчала фигура Эла, выполненная в полный рост. В одной руке Железный Герцог держал щит, а в другой — отрубленную голову вампира. Когда некромант проезжал через арку, народ начал буквально бесноваться от восторга, и стражникам пришлось применить силу, чтобы сдержать натиск толпы.

Вступив во второй ярус, Эл развязал увесистый мешок с мелкими монетами, притороченный к седлу Гора, и принялся разбрасывать сверкающие пригоршни направо и налево. Это вызвало ещё больший восторг.

Чем дальше двигалась процессия, тем роскошнее было убранство улиц. Из окон свешивались разноцветные флаги, многие жители украсили свои дома большими шарами из лёгкой ткани. На дорогу перед Элом ежесекундно падали букеты цветов. Колокольный звон усиливался: ближе к центру города находилось больше храмов.

Процессия извивалась по улицам Ялгаада, с высоты птичьего полёта походя на гигантского пёстрого дракона, голова которого сверкала сталью гвардейских доспехов. Через час после того, как будущий король въехал в городские ворота, она достигла, наконец, Храмовой площади, где и предстояло совершиться главной церемонии этого дня.

Верховный Жрец стоял перед витражным окном, часть стёкол которого была оставлена прозрачными, чтобы через них можно было незаметно наблюдать за верующими, собирающимися на площади. Толпа внизу пестрела всеми мыслимыми цветами и оттенками, такой праздничный вид город не имел уже очень давно.

Негромкий кашель за спиной заставил Верховного Жреца обернуться. Барон Бригельм с достоинством поклонился и приблизился. Как всегда, он держался очень прямо, отчего казался выше, чем был на самом деле. Жезл власти он держал под мышкой, руки же сцепил на животе. Его тёмные глаза смотрели на Верховного Жреца с ожиданием.

— А, это ты, — проговорил священник, кивнув. — Ну, что? — в его голосе отчётливо чувствовалось волнение, да и фигура Верховного Жреца выдавала владеющее им напряжение.

Великий Магистр выдержал короткую паузу, а затем медленно поклонился всем корпусом.

— Всё идёт по плану, мой господин, — проговорил он низким хрипловатым голосом. — Человек, о котором мы говорили, будет доставлен через минуту. Артас сопровождает его.

Великий Жрец поморщился.

— Неужели это так необходимо⁈ — спросил он раздражённо. — Почему он настаивает на аудиенции?

— Мой господин, он хочет удостовериться, что боги одобряют то, что ему предстоит совершить.

— Да-да, мы говорили об этом! — священник махнул рукой и посмотрел через витраж на площадь. — Герцог скоро появится.

— Мы успеем, — сказал барон, угадав скрытый смысл фразы.

— Никто не должен заподозрить храм.

— Об этом позаботятся. Все проходы будут завалены, как только свершится неизбежное.

Великий Жрец резко обернулся и пристально посмотрел на барона.

— Ты так уверен в успехе?

— Разумеется, мой господин. Что может пойти не так?

— Да всё, что угодно! — воскликнул Великий Жрец. — Боги! Да в делах такого рода всегда что-нибудь идёт не так! — его голос неожиданно сорвался.

Барон Бригельм молча ждал продолжения. Он интуитивно чувствовал, что ответные реплики будут неуместны.

— Где он⁈ — нетерпеливо спросил священник, отходя от окна и усаживаясь в кресло.

— Мне позвать его?

— Разумеется!

Великий Магистр подошёл к двери и, приоткрыв её, негромко отдал распоряжение. Тотчас в комнату вошёл начальник телохранителей герцог Артас в сопровождении двух храмовников. С ними был высокий худой мужчина с коротко стрижеными волосами и бородкой клинышком, в сером камзоле и коротком шерстяном плаще. Никакого оружия при нём, естественно, не было.

Великий Жрец вгляделся в черты его лица. Посетитель казался бесстрастным. В нём не было заметно ни благоговения, ни волнения, ни страха. Он прямо взглянул в глаза священника — без вызова, но и без трепета.