Калинов мост (СИ) - Криптонов Василий - Страница 22

Через забор, сидя на Твари, я увидел, как афонина лучшая половина с двух рук из двух бутылок выливает в снег медовуху. Тварь тоже это увидела и мелко затряслась, как «Жигули» на низком старте.

— Почто⁈ — завопила кобыла. — Чем вам медовуха-то виновата⁈

Женщина подняла голову и уставилась на лошадь.

— Ой. И вправду — разговаривает…

— Нинок, — бубнил топчущийся рядом с женой Афоня. — Ну, ты чего… Я ж — так только, разочек.

— А ты молчи! — прикрикнула на него Нинок. — Отец у меня тоже — «разочек» да «разочек». Так и помер, до сорока лет не дожил, царствие ему небесное.

— Да я ж…

— Молчи, сказала! Забор лучше почини.

Афоня понуро поплёлся в сарай — должно быть, за инструментами.

— Хорошая баба, правильная, — оценила Мстислава, сверзившись с лошади. — Мужику спуску давать нельзя. А то на шею сядет, ножки свесит — и поминай, как звали. Уж и не мужик вовсе.

— Эти такие, — немедленно проявила женскую солидарность Нинок. — Ну да ничего, где наша не пропадала.

Мы зашли на двор. Тварь приблизилась к пропитанному медовухой снегу и замерла. На меня не косилась. Я внимательно смотрел на неё.

Наконец, вздохнув и покачав головой, Тварь отошла. Чудеса творятся, форменные чудеса! Эволюция в мире тварей происходит у нас на глазах.

* * *

В доме Афоня с женой расположили Мстиславу и Земляну, а нас, мужиков, определили в баню. Там было тесно, и воспоминания у Захара с ночной баней были связаны такие себе. Но — ничего, устроились. А скоро пришли ещё и Мстислава с Земляной. Сказали, что хозяева заснули, а им всё равно не спать. Мстислава, не слушая возражений, раскурила трубку, рассевшись на полке, и хрипло заговорила:

— Шуликуны, значится, резвые.

— Да это мы уж сами знаем, — сказал было Егор, но я толкнул его локтем в бок — не мешай.

— Резвые-то резвые, — продолжала Мстислава, — да только против неподвижных. Мы тот раз здесь дурака сваляли. Встали, как против крыс, Круг наколдовали защитный. Ну, Кругу через минут десять конец пришёл, так они на нас гурьбой и навалились. Ни вздохнуть, ни пёрнуть…

— Бабуля… — вздохнул я.

— Ты мне не внучок — не тошни, — огрызнулась Мстислава. — Хочешь шуликунов переиграть — играй по их правилам. Бежать нужно как можно быстрее, да петлять. Чтоб им интереснее было за тобой гнаться. Они покуда бегут — беззащитные, бери да руби, сноровка только нужна. А вот когда они на тебя стоячего кидаются — тут уж хренушки. Попадёшь по башке, что мечом, что Знаком — а им хоть бы хрен по деревне! Только искры летят. А когда бегут — они ж ещё и все разом не кидаются. По одному, по два догоняют — смотря как путать. В общем, братие и сестрие, хотим одолеть сучат — придётся побегать нынче ночью.

— Угу, — пробормотал я, впитывая расклад.

И сам уже понимал, что тащить сюда тяжёлую технику в виде Терминатора, паука и Разрушителя — не вариант, Мстислав лишь подтвердила догадку. На открытом пространстве, при той скорости перемещения, которую умеют развивать шуликуны, это стрельба из пушки по воробьям получится. Верно сказала бабка, с шуликунами надо играть по их правилам. Хотят догонялок — устроим догонялки. Только вот ещё одна мысль меня беспокоит.

— А люди в полынье? — спросил я. — Мужики, девочки. Сейчас, насколько я понимаю, они находятся под воздействием колдовства, оттого не утонули и не замерзли насмерть. А если мы шуликунов перебьём, что тогда?

— Тогда колдовство само собой закончится, — пробормотала Земляна.

— Именно.

— Так они людей, поди, ночью из-подо льда вытащат? — предположил Захар. — Измываться над ними будут, в хороводе гонять?

— Да вот чёрт их знает. Может, вытащат. А может, это на Новый год.

— Чего?

— Ну, на сладкое приберегли. Хотят Рождество отметить достойно. И до Рождества припасы трогать не будут.

— Может, и так, — буркнул Егор. — С тварей станется.

— Лес рубят — щепки летят, — философски пыхнув трубкой, объявила Мстислава. — Надо возле той полыньи Знак оставить. Как с тварями закончим, так сразу туда. Лёд сломаем, а там уж — бог даст, кто-то и не захлебнется до нашего прихода. Глядишь, выживет…

— Нет, — отмел предложение я. — На бога надейся, а сам не плошай — слыхала? И люди — это тебе не щепки. Даже если они не охотники. Знак у полыньи я уже оставил. Одному из нас надо будет перенестись туда и дежурить. Как только мы начнём бить шуликунов, каждую минуту проверять, не ослаб ли лёд. Если, как вы говорите, колдовство шуликуны держат объединенной силой, то теоретически, со смертью каждой из тварей оно будет становиться всё слабее. В какой-то момент лёд получится взломать.

— Ух, голова у тебя, Владимир! — одобрил Егор. Хлопнул меня по плечу.

А Захар горестно вздохнул. Кого назначат дежурным у полыньи, было ясно без обсуждений.

— Не кручинься, Захарка, — ободрила Земляна. — Скоро на Горыныча пойдём, там уж точно родий поднимешь!

— Угу. И каждый раз вот так — не кручинься, Захарка, — проворчал Захар. — Вечно я позади всех…

— А кто ж тебе виноват? — фыркнула Мстислава. — Не хочешь позади топтаться, так беги вперёд! Вона, глава твой — чай, на месте не сидел. Не ждал, покуда на него родии сами посыплются, шёл, да добывал. Цельный охотничий орден раздобыл.

На это у Захара возражений не нашлось.

* * *

— А как я пойму, что битва-то началась? От полыньи до деревни — чуть не верста! — Мы с Захаром стояли возле полыньи. Он недоуменно всматривался в темноту. — На дерево залезть, что ли…

— Можно. А можно воспользоваться новейшей магической разработкой. — Я протянул Захару амулет-передатчик. — Как начнётся, я команду дам. — Коснулся своей половины амулета, сказал: — Приём!

— Ой! — подпрыгнул Захар. Из амулета в его руке раздался мой голос. — Хороша штуковина, я и забыл про неё! А с ней тут даже повеселее будет.

— Ну, и славно. Бди. Главное, не замерзни. Мороз-то ещё крепчает.

— Не! Я на месте сидеть не стану, двигаться буду.

— Правильно. Всё, Захар, увидимся.

Я переместился обратно к бане. Пока доставлял Захара к месту несения службы, оставшаяся команда должна была отработать вторую часть программы. Но насколько успешно это у них получилось, спрашивать, как оказалось, было не у кого.

Дверь бани распахнута, внутри — пусто, а от реки доносятся крики. И ржание. Ну, блин, понятное дело, что за кипиш без Твари? Можно было вообще не затевать.

Я сжал передатчик.

— Захар! Понеслась!

— Понял тебя, Владимир!

Помехи проскакивали, но в целом — слышимость отличная. Вот бы и всё остальное так же гладко прошло…

С этой мыслью я переместился к реке.

До сих пор шуликунов не видел, представление о том, как они выглядят, имел отдаленное. Оказалось — обычные человечки, только с конскими ногами. Мохнатыми и заканчивающимися копытами. Но при этом — в чинных белых кафтанах, перехваченных кушаками, и в остороконечных шапках на головах. Шапки полностью закрывали лица. Только глаза из прорезей задорно горели огнём. И изо ртов шуликунов время от времени тоже вырывалось пламя.

Каким образом огненная стихия совмещается с обитанием подо льдом, понятия не имею, не спрашивайте. Вероятно, так же, как конские копыта способствуют подводному плаванию. На то, чтобы искать логику в анатомии тварей, я забил давно, на размышления не потратил ни секунды. Оценив обстановку, ринулся в бой.

Ну, как — в бой? План мы обговорили заранее, и охотники действовали чётко. Егор и Земляна носились по льду реки, выписывая замысловатые петли, шуликуны гонялись за ними. Интересных штрихов добавляла Тварь, на спине которой сидела Мстислава. Скорость перемещений кобылы врага, похоже, изрядно дезориентировала. Эффект матроса, скачущего на зебре. А с учётом того, что ростом шуликуны едва доставали людям до колена, смотрелось бы и вовсе забавно. Если бы не одно «но». Шуликуны были вооружены крючьями.

Именно такими, о которых говорил Егор, след я видел на заборе. Двусторонне загнутые, наподобие якоря, крючья из рук шуликунов как будто выстреливали. Тросы, или на чем они там крепились, мгновенно разматывались, а крючья намертво вцеплялись в добычу.