Псы войны (СИ) - Глебов Виктор - Страница 8

Однако через некоторое время Ханор остановился перед массивной дверью и трижды постучал. Затем, немного подождав, стукнул ещё раз. Послышался лязг отодвигаемых затворов, и дверь медленно распахнулась.

Комната, в которую он вела, была освещена несколькими треножниками, поэтому света было достаточно, чтобы рассмотреть всё, что в ней находилось. Эл увидел человека, отпершего им дверь. Он был невысок, но коренаст, и под тонкой холщовой рубашкой перекатывались стальные мускулы. На широком кожаном поясе висел меч в дорогих и добротных ножнах. Длинные чёрные штаны, переплетённые множеством шнурков, довершали его наряд, если не считать мягких удобных тапочек. Эл подумал, что этот человек должен ходить по храму совершенно бесшумно. Его предположение подтвердилось, как только Ханор, повернувшись к человеку, сказал:

— Запри дверь на все запоры, Азгум, и следи за тем, чтобы нам не помешали. Выстави охрану перед входом в кабинет и никого не пускай.

Человек коротко кивнул и удалился, скрывшись за висевшей возле стены тяжёлой бордовой портьерой — оказалось, там был вход в соседнюю комнату.

— Идёмте, — позвал тем временем Ханор, и путники двинулись за ним, ступая по выложенному мозаикой паркету.

Жрец провёл их в кабинет — зал средних размеров, с высокими сводчатыми потолками, без какого-либо намёка на окна. Здесь пахло лавандовым маслом и немного — апельсинами. Возле широкого письменного стола висела клетка, в которой мелодично пощёлкивали две маленькие жёлтые птички с длинными узкими хвостами. В дальнем углу стояла стопка книг, поверх которых были навалены пергаменты, перетянутые кожаными шнурками. Пол устилал неяркий ковёр с коротким ворсом и простым рисунком: квадраты и круги чередовались с полосами разной толщины. На стенах висело три картины в узких деревянных рамах. Одна изображала Пайру с поднятой правой рукой, источающей свет, другая — мужчину в короне и мантии, отороченной пышным мехом (вероятно, короля Нарина), третья являлась портретом самого жреца, сделанным, видимо, десятком лет раньше: служитель великой богини ещё не был сед, и морщины не так глубоко залегли возле носа, на лбу и вокруг глаз.

Когда все вошли, Ханор закрыл тяжёлую дверь и задвинул все засовы, после чего жестом предложил гостям садиться в удобные мягкие кресла. Сам тоже занял одно из них. Сложив пальцы подушечками друг к другу, он глубоко вздохнул и проговорил:

— Ну, начинайте!

Путники переглянулись, и Эл скрипучим голосом повёл неторопливый, обстоятельный рассказ. Он говорил, пока не начало потрескивать и коптить масло в светильниках. Сколько прошло времени, никто не знал — в комнате не было ни часов, ни окон. Впрочем, Ирд, который уже пару раз с трудом подавил зевок, подозревал, что приближается ночь.

Когда некромант замолчал, все какое-то время сидели молча. После того, как всё было сказано, они вдруг ощутили опасность в полной мере, она словно нависла над ними, внезапная и неотвратимая. Наконец, Ханор поднялся и низко поклонился сидевшим перед ним людям. Ирд и Рад смущённо переглянулись, а он заговорил, и голос его прозвучал негромко, но торжественно:

— Я благодарю вас, — произнёс он, обводя собравшихся взглядом, — за тот трудный путь, что вы проделали ради того, чтобы принести эту весть, от которой, возможно, зависит судьба нашей страны!

Рад и Ирд поднялись на ноги и несколько смущённо поклонились жрецу в ответ. Эл остался неподвижен. Он напоминал восковую куклу, забытую в глубоком кресле. Только лишённые белков глаза неотрывно наблюдали за Верхновным Служителем.

Ханор подошёл к двери и три раза постучал. Видимо, это был условный знак, потому что она тотчас же распахнулась, и на пороге появился Азгум.

— Распорядись, чтобы к утру был готов отряд наших лучших людей, — приказал Ханор. — Я сейчас же сяду за составление послания. Завтра мы доставим его во дворец. Никто не должен нам помешать, ты понял⁈

— Да, господин, — ответил Азгум с коротким поклоном.

— Разве нельзя устроить, чтобы король Нарин узнал обо всём уже сегодня⁈ — вмешался Рад.

Голос у него звучал обеспокоенно. Жрец явно был удивлён.

Верховный Служитель развёл руками.

— К сожалению, брат мой, ночью во дворец никого не пускают.

— Но это сведения первостепенной важности! — почти воскликнул Рад и сам тут же смутился своей несдержанности. — Прошу меня простить! — пробормотал он, потупившись.

— Ничего, брат мой, — проговорил Ханор мягко. — Я разделяю твоё нетерпение, но в данном случае мы бессильны. У стражников есть строгий приказ, и они не нарушат его ни при каких условиях, — жрец повернулся к Азгуму. — Проследи, чтобы наших гостей устроили со всеми удобствами. Они устали с дороги, а я вынудил их поведать обо всех приключениях. Следуйте за Азгумом, он проводит вас в ваши покои, — обратился он к Элу и его спутникам.

Попрощавшись с Верховным Служителем, они вышли из комнаты.

Телохранитель провёл их по плохо освещённым коридорам в северное крыло храма и остановился перед рядом дверей.

— Выбирайте любые, — сказал он, указывая на них факелом. — На этом этаже больше никого нет, так что вас никто не побеспокоит. В комнатах есть шнурки, они соединены с колокольчиками. Если вам что-нибудь понадобится, позвоните, и придут слуги.

Эл, Рад и Ирд поблагодарили Азгума и попрощались с ним, а затем, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по комнатам. Юноша устал и плохо себя чувствовал. Его словно выжали. Глаза закрывались сами собой. Едва добравшись до постели, он повалился на неё и тут же уснул, не раздеваясь. Рад же был разочарован и обеспокоен. Но и его утомила дорога, а затем приём у Верхновного служителя. Он тоже быстро уснул, хоть и поворочался немного.

Некромант не ложился. Он устроился в центре комнаты, сдвинув к стене небольшой столик, принял позу для медитации, закрыл глаза и предался размышлениям. Ему было, о чём подумать.

Утром Эл вышел в коридор проверить, что делают его спутники. Они, судя по всему, ещё спали, и он попытался найти выход из храма, но это ему не далось — слишком много было коридоров, поворотов и переходов. В конце концов, заплутав, он остановился перед одной из дверей. Постучав, но не услышав ответа, Эл толкнул её и обнаружил, что она не заперта. Переступив порог, он оказался в тёмной комнате, размеры которой нельзя было определить из-за отсутствия света, однако казалось, будто её стены находятся где-то далеко, или же вообще отсутствуют. Эла, который прекрасно видел в темноте, это смутило. Он вдруг почувствовал себя слепцом. Вытянув руку, словно пытаясь нащупать преграду, демоноборец мелкими шагами двинулся вперёд. Через несколько секунд его нога стукнулась обо что-то, и он остановился. Присев на корточки, Легионер осторожно принялся ощупывать обнаруженный предмет, но никак не мог понять, что это. Тогда он решил принести из коридора один из масляных светильников. Однако не успел он подойти к порогу, как услышал голоса. Быстро прикрыв дверь, Эл замер, прислушиваясь.

По коридору шли двое — вероятно, служители. Они переговаривались приглушёнными голосами, но большинство слов можно было разобрать.

— … давно ждут, — произнёс глухой низкий голос. — Когда Ханор вернётся, всё будет кончено.

— Ты в них уверен? — спросил другой, более звонкий и высокий.

Казалось, говорившему не больше двадцати.

— Ещё бы! — человек усмехнулся. — Грингфельд не пошлёт для такого дела кого-нибудь. Можешь не сомневаться — это лучшие воины в Синешанне.

— Однако я слышал, Воины Храма перебили почти половину из них, когда… — голоса стихли в отдалении, и Эл приоткрыл дверь в надежде разглядеть говоривших, но успел заметить только край тёмной мантии, исчезнувшей за поворотом.

В храме творилось что-то непонятное. Кто такой этот Грингфельд, чьи воины сражались с храмовниками, но при этом служат жрецам? В подобном положении дел не было логики, поэтому услышанное сильно смахивало на заговор. То, что бойцов прислали вовсе не для того, чтобы сопровождать эскорт, было очевидно — Ханор должен был отправиться во дворец ранним утром. Кроме того, служители говорили, что всё будет кончено, когда он вернётся. Что они имели в виду? Едва ли король сможет так скоро избавиться от Рогбольда, да и при чём здесь люди какого-то Грингфельда?