Псы войны (СИ) - Глебов Виктор - Страница 39

Вампир оглянулся на яйцо. Жаба испуганно квакнула и соскочила, длинными прыжками устремившись к груде камней.

— Говорят, ты был первым носферату, которого создал Молох, — заговорил Эл.

Теперь они с Грингфельдом стоял друг против друга на расстоянии двух клинков и выжидали момент для атаки.

— Это так, — подтвердил упырь. — Но какое тебе до этого дело?

— Ты ведь был уже мёртв, не так ли, — продолжал Эл, — когда Молох возродил тебя?

Вампир кивнул.

— Он не спросил, согласен ли ты на подобную участь?

Грингфельд вначале нахмурился, словно не понял смысл вопроса, а затем неожиданно рассмеялся.

— Согласен⁈ — переспросил он. — Да любой человек мечтает о том, чтобы стать бессмертным! Я воспринял то, что Молох посвятил меня в свои слуги, как величайший и чудесный дар!

— Ты так сильно боишься смерти? — в голосе Эла прозвучало презрение, и это не ускользнуло от вампира.

— Смерть? — он медленно покачал головой. — Нет, совсем не это пугает меня!

— А что же? — Эл надеялся, что, разговорившись, носферату ослабит бдительность и станет лёгкой мишенью.

— Наверное, ты видел в моей крепости Рабов. Эти люди согласились помогать нам в обмен на обещание бессмертия. Никто не заставлял их, они сами сделали свой выбор, — Грингфельд пристально взглянул на Эла и слегка усмехнулся. — Нет, мой друг, я вижу, ты совсем не знаешь людей! Я тоже был смертен и уязвим. Ты спрашиваешь, боюсь ли я смерти? Нет! Другое чудовище пожирало мою душу, отнимая те крупицы счастья, что могли бы выпасть на мою долю. Старость — вот бич рода человеческого! Он щёлкает вокруг нас, жестокий и непреклонный, повсюду показывая то, что нас ждёт — бессилие, беспомощность, страдание и, почти всегда, обесчеловечивание. Поистине лучше быть мёртвым, чем старым! Что уж говорить о выборе между старостью и тем, чтобы стать носферату?

— Каково это — быть вечно мёртвым? — поинтересовался Эл.

Подземные толчки становились всё сильнее, трещины в базальтовой корке, покрывавшей жерло, ширились, и сквозь них пробивались раскалённые гейзеры. В воздухе омерзительно пахло серой и метаном.

— Вечная смерть или вечная жизнь… Не всё ли равно⁈ — Грингфельд отпрыгнул от затрещавшей рядом с ним магмы. — Главное — обладать телом, которое позволяет видеть и слышать. И какая разница, мёртвое оно или живое?

— Это ты называешь жизнью? — проговорил Эл. — Видеть и слышать?

— Да! — подтвердил носферату. — Просто знать. Быть свидетелем.

В это время начала рушиться часть базальта — его куски исчезали в жерле, и вокруг всё больше сгущался туман: гейзеры заполняли воздух вонючим паром. Стало ясно, что скоро газы и пепел прорвутся наружу мощным взрывом, окончательно разрушив базальтовую корку, а вслед за ними появится магма. Пора было заканчивать сражение и убираться подальше.

— Ну, хватит болтать! — Грингфельд понял это в тот же миг, что и Эл. — Поговорили и довольно. Пора закончить наше дело! — с этими словами вампир бросился в атаку.

Рад почувствовал подземный удар в тот момент, когда его меч со свистом срубил голову одного из вампиров. Однако жрецу некогда было задумываться над тем, из-за чего дно кратера пришло в движение. Справа и слева на него нападали разозлённые гибелью товарища упыри. Один из них прыгнул, занеся руки со сверкнувшими в тусклом лунном свете когтями для удара. Старик выставил меч, держа его обеим руками, и носферату насадился на него, повалив при этом Рада и оказавшись сверху.

— Голову надо было рубить! — прошипел вампир, обдав жреца запахом мертвечины.

С этими словами он сомкнул пальцы на шее противника и одним движением вырвал Раду горло.

Лиина услышала торжествующий рёв упырей и, оглянувшись, с ужасом увидела, что жрец лежит в нескольких футах от неё в луже крови. Он, без сомнения, был мёртв. Эта мысль пронзила её сердце, и она сделала движение, чтобы подбежать к нему, но в этот момент кто-то сильно ударил её по затылку, и девушка упала вперёд, словно во сне, наблюдая за тем, как перед ней разлетаются мелкие брызги крови. Её собственной — поняла она перед тем, как погрузиться во тьму.

Тагор быстро израсходовал свои ножи и взялся за меч. Он ловко увернулся от атаковавших его вампиров, затем блокировал ряд ударов, нырнул под руку одного из носферату и, оказавшись у него за спиной, отрубил ему голову. Однако в этот момент другой упырь широким выпадом пронзил ему бедро. Кровь мгновенно пропитала штанину и начала наполнять сапог. Боль была почти невыносимой, к тому же перерезанная мышца перестала слушаться, и Тагор охромел. Он чувствовал, что слабеет с каждой секундой. Циркач подставил клинок под очередной удар и краем глаза успел заметить, что вампиры окружают его. Просвистел меч, Тагор блокировал атаку, нанёс ответный удар и лишил нападавшего руки чуть пониже локтя. Кровь ударила в лицо, заливая глаза. В тот же миг Тагор почувствовал, как чьи-то когти разорвали у него на спине куртку и обожгли кожу. Голова закружилась, перед глазами всё поплыло.

В этот миг вулкан вздрогнул, дно кратера покачнулось и затрещало, из образовавшихся разломов ударили остро пахнущие серой гейзеры, распространяя клубы пара. Несколько вампиров пригнулись, чтобы не упасть. Они растерянно оглядывались, не зная, продолжать бой или убираться подобру поздорову.

Тагор ощутил сильный толчок в спину, раненая нога подломилась, и он рухнул на колени. Опершись свободной рукой о вибрирующую поверхность, другой он рубанул назад. Клинок вошёл во что-то твёрдое. Обернувшись, Тагор увидел, что лезвие завязло в боку вампира, однако прежде, чем он смог его вытащить, носферату ударил руками сверху вниз по мечу и сломал клинок, часть которого так и осталась торчать из него. Затем упырь размахнулся и резанул противника когтями по лицу. Удар отбросил Тагора на дно кратера. Вокруг всё шипело, дышать становилось труднее с каждой минутой, жерло вулкана изнутри сотрясали взрывы, воздух нагревался, становясь едким и душным от запаха серы и метана.

Кровь заливала Тагору глаза, когда почувствовал, как когти сомкнулись на его шее и заскрежетали, ломая позвоночник. Пелена, похожая на расползающиеся вокруг клубы пара, застлала его разум, а потом все звуки стихли, и наступила глубокая тишина.

Грингфельд отразил несколько ударов, а затем сделал прыжок назад, и яйцо оказалось перед ним. Оно мелко дрожало, сотрясаемое судорогами Мальтана.

— Здесь становится жарко, ты не находишь? — Эл остановился, ожидая, чтобы вампир напал на него.

Однако Грингфельд не торопился.

— Вы всё испортили! — выкрикнул он с ненавистью. — Один Молох знает, как мне хочется тебя убить!

— Что же тебя останавливает? — спросил Эл, не скрывая сарказма.

— Я вижу, что ты силён и обладаешь магическими знаниями, — лицо вампира исказилось от досады. — Похоже, легенды не врут: ты, и правда, очень сильный соперник! Однако василиска ты не получишь! — с этими словами Грингфельд поднял меч и изо всей силы опустил его на переливающееся багрово-фиолетовым светом яйцо.

С оглушительным треском лопнула скорлупа, во все стороны брызнула чёрная маслянистая жидкость, а затем на дно кратера шлёпнулось длинное тонкое тело, похожее на змеиное, но покрытое острыми шипами. Оно было разрублено примерно посередине, и из раны сочилась грязно-жёлтая кровь. Обе части стремительно извивались в смертельной агонии.

— Ну, и как ты собирался им управлять? — поинтересовался Эл, с удовлетворением отметив про себя, что цель их путешествия, наконец, достигнута.

Глупец вампир так и не поверил, что кто-то может отказаться от власти, и сам упростил Элу задачу. Теперь оставалось только разобраться с самим предводителем носферату.

— Не я, — отозвался Грингфельд, отступая к краю жерла.

Из-за клубов пара всё вокруг выглядело как в тумане, и фигура вампира казалась призрачной, однако Эл всё ещё мог различить силуэт носферату и следил за ним.

— Тогда кто⁈ — крикнул он.