Постфактум. Книга вторая (СИ) - Королевский Дмитрий - Страница 17

Ходячие трупы молча расступились, пропуская хозяина внутрь просторного коридора. Вслед за ним бесшумной тенью следовал Мор. Затхлый воздух помещения хранил в себе десятки неизвестных ранее оттенков, таких чужих, что и сравнить не с чем.

За дверьми, расположенными по обеим сторонам прохода, скрывалась масса непонятных вещей. На столах, искусно подделанных под дерево, стояли прямоугольные предметы с тёмной напоминающей стекло поверхностью, обрамлённые незнакомым материалом. На большинстве из них под толстым слоем пыли имелись надписи на незнакомом языке, они гласили: «Samsung», «LG», «HP». Такие же надписи присутствовали и на жестяных коробках, скрывающих внутри массу диковинного вида деталей. Всё это соединялось прочными на ощупь нитями различной толщины и составляло один зловещего вида механизм.

Кощей был поражён. Мальчик, выросший в семье скотника, позже ставший учеником верховного мага альвов Акамира, никогда не видел ничего подобного. Этого просто не могло существовать в его мире. Дух чужеродности, веявший от всего представившегося глазам, на мгновение шокировал чародея. Однако он бы не был Креславом Корочуном, не умей быстро брать себя в руки и решать задачи.

Чем больше Кощей изучал изобретения из иного мира, тем больше убеждался в их единственном предназначении. Всё это хитросплетение механизмов и электроники (название он узнал позже, найдя сохранившиеся паспорта эксплуатации), как и сама вышка, являлись мощнейшим орудием, способным без кровавых войн подчинить одураченное человечество и без труда управлять им. Именно эти и другие не менее шокирующие и важные обнаружения лягут в основу финального компонента заклинания. Мёртвые станут не просто марионетками в его руках, но и обретут частичку знания, которое некромант пожелал в них вложить.

Для первого этапа переустройства мира хватило одного корабля с набитым под завязку трюмом. Ожившие мертвецы прибыли на большую землю, и вскоре её захлестнула волна неизвестной эпидемии. Бестолковый безграмотный скот, каким Креслав считал народ северных земель, очень быстро приумножил мощь его колдовства. Ведь, как известно — у страха глаза велики. Рыбацкий сброд стал сочинять небылицы, мол, покойники повылазили из своих могил и, повинуясь некроманту с Колючих островов, принялись за уничтожение Руси. Сами того не подозревая, люди натолкнули чародея на создание нового заклинания, способного оживить даже давно истлевший труп. Разумеется, речь не шла о костяках людей. Его интересовал древний заклятый враг альвов, поверженный предком Акамира Светлого и замурованный в недрах Алтырской горы. Только Змиулан^[9][9], огнедышащий шестиглавый дракон, способен беспрепятственно обойти все защитные заклинания альвов и всё испепеляющим смерчем ворваться в чертоги Хрустального замка.

Планы Креслав строил грандиозные, соизмеримые с работой, предстоящей для их воплощения. А в это время его новое творение — очеловеченный упырь Мор, которого теперь звали Мерлеем, преследовал одну из целей. Он выполнит задачу, и ещё один фрагмент мозаики встанет в общую картину, в мыслях чародея давно нарисованную, но имеющую досадные пробелы.

Связь с Мерлеем поддерживалась за счёт усовершенствованного заклинания «Парящий глаз» и вновь созданного элемента, успешно вплетённого в старую «формулу». Вода — хранитель и передатчик информации (эти знания он почерпнул в Серой башне) служила как передатчик. Креслав мог разговаривать и видеть верного слугу в гранях ледяной призмы, как и тот его, сидя возле водоёма. По заключению мага, найденные в подземелье мониторы — устройства неизвестной цивилизации, выполняли схожую функцию.

Прервав сеанс видеосвязи, Кощей призадумался. Он медленно проследовал в зал, где чаще всего размышлял и строил планы, там, где на большом дубовом столе царил извечный творческий беспорядок. Там, где рождались новые заклинания.

Колдун медленно опустился в найденное в катакомбах кресло, скрипучее, но способное регулироваться по высоте и вращаться по кругу. Его мысли занимал изменившийся Мерлей. Упырь стал очень сильным — немудрено, пищи более чем достаточно: физическая сила, недоступная даже самому мощному человеку, умение маскироваться под окружающую среду, управление животными и ещё очень многое, у Креслава просто не хватит пальцев, загибая их, перечислять способности своего творения. А ещё он чертовски быстро учился, запоминал, умнел. Когда некромант посадил его на корабль и отправил на материк, Мерлей едва связывал слова в короткие предложения, мимика (он подарил ему свои черты) была минимальной. Сейчас же, по прошествии не такого большого количества времени, слуга колоссально преобразился. Несомненно, всё это позволит ускорить завершение порученной миссии. Ему проще будет слиться с толпой, разузнать интересующую информацию, наконец, подобраться к интересующей Кощея троице, играючи перемещающихся по миру с помощью порталов.

Однако червь сомнения, съедающий мага изнутри, излюбленным лакомством, которого было недоверие ко всем и всему, не давал покоя. Что, если Мерлей не захочет более подчиняться? Откажется от своего задания, пустившись во все тяжкие. Ведь когда-то он осознает, что его хозяин, находясь за множество вёрст, просто не сможет ему ничего сделать. Всякая магия имеет пределы, и этот досадный факт доводил Кощея до бешенства.

Хозяин Серой башни склонился к расстеленным на столе бумагам. Вгляделся в витиеватые закорючки — стандартные руны альвов, в высшей мере несправедливо ставшие единственным способом начертания заклинаний. Однако за последнее время он сумел переломить незаслуженность этого явления. В привычные формулы смело и дерзко вписались его собственные кроваво-красные руны, не имеющие ничего общего с пережитком. Кощей верил, что когда-то сможет полностью избавиться от навязанной магической письменности и создать свою, не имеющую аналогов.

В дверь, сделанную из редкого чёрного дерева, аккуратно постучались.

— Входи, Красибор^[10], — велел Креслав, совсем забывший, что посылал упыря за обедом.

Вошедший монстр, неся в когтистой лапе живого пушистого птенца, был на две головы выше Кощея, но по мере приближения к хозяину упырь сгорбился, словно стесняясь или же просто боясь нависать над ним уродливой громадой своего тела. Креслав отобрал его из десятка других особей, когда Мор-Мерлей отчалил от родных берегов, в надежде, что и он станет служить не хуже. Да, работы с новичком предстояло много, но некромант её никогда не боялся.

* * *

Отыскав тень под боком многоэтажки, друзья нашли и воду, скопившуюся в яме на выщербленной асфальтной дорожке. После того как Годогост некоторое время посидел рядом с лужей, опустив в неё кончик пальца — пили жадно, взахлёб, стоя на четвереньках.

— Мне кажется, что вкуснее этой воды я ещё никогда не пробовал, — оторвавшись от водопоя, блаженно произнёс Илья.

— Что бы мы без тебя делали, Годогост⁈ — вытирая ладошкой губы, восхищённо произнесла Ясмина.

— Наверное, скитались бы по своим Руинам, — без всякого сарказма произнёс маг-недоучка.

— А теперь по мирам путешествуем, спасибо, что позвал с собой, — искренне произнёс парень, глядя в большущие голубые глаза гмура. — В нашем захолустье я бы давно протянул ноги, но в Интернат точно не вернулся бы.

— Радостного пока мало, а возможность помереть велика и здесь, — Годогост поднялся на ноги, побрёл в тень. — Надо срочно выбираться отсюда, ещё одна ночь, проведённая в этом жутком городе, сведёт меня с ума.

Утолив жажду, устроившись на траве, давно завоевавшей асфальт, тянувшийся вдоль строения, путники стали слушать рассказ Ясмины.

Девушка утверждала, что всё невероятное, что с ними произошло в квартире, началось ещё за её пределами. А именно с внезапного появления Мала и превращения его в муху, проникшую в жилище.

— Это существо, или, вернее сказать, организм, я, если честно, так до конца и не разобралась, кем оно является: животным или растением, чем-то средним — воздействовало на наш мозг. Мы ещё на лестничной площадке вдохнули нечто, что вызвало сильнейшую галлюцинацию. Мал ведь не вылезал из своего короба… — девушка запнулась, тщательно подбирая и обдумывая последующие слова, Илье стало понятно, что ей не хватает словарного запаса.