Виктория – значит Победа. Серебряной горы хозяйка (СИ) - Кальк Салма - Страница 11

6. Первые решения

— Как вы это себе представляете — разобраться? — нахмурился господин Фабиан.

О да, о да, женщины в бизнесе не разбираются. Ни одна.

— Я понимаю, что это звучит… странно. Но я в самом деле желаю разобраться. О нет, не подумайте, я доверяю вам, и вашему положению не угрожает ничего. Вы сейчас тот единственный человек, который в курсе всех дел и тонкостей, без вас я не справлюсь. Поэтому я готова подтвердить все договорённости, какие были у вас с Гаспаром. Только сначала, всё же, желаю узнать о деталях этих договорённостей.

Он посмотрел… странно посмотрел, вот.

— И чего вы ещё желаете?

— Для начала — ин… сведения об этом доме, — нужно говорить «сведения», а не «инфу», запомни уже, Вика. — Сколько человек здесь проживает и работает, на каких условиях, какие средства расходуются на обслуживание дома, как закупаются продукты, где и какие. А после — будем постепенно разбираться с отдельными частями того самого имущества.

Господин Фабиан вздохнул. Что я делаю не так?

Или женщине не положено совать везде свой нос?

— Госпожа Викторьенн, — начал он мягко. — Я ценю ваше рвение. Но ведь вы едва-едва поднялись на ноги после тяжёлой болезни, после нападения, унесшего жизнь и вашего супруга, и вашего нерождённого ребёнка. Я понимаю, вы, наверное… несколько расстроены. Но — не стоит так расстраиваться, всё хорошо. Я и вправду готов служить вам дальше, как служил господину Гаспару. Вы богаты, и можете не переживать о вашей дальнейшей жизни. Я думаю, вы и мужа подыскать можете, мы придумаем, как это сделать, чтобы ни в чём вас не ущемить. Главное — чтобы он не захотел, как господин Симон, продать всё.

Я тоже вздохнула.

— Я пока не собираюсь замуж, и сначала я должна понять, чем я владею. Пока мне кажется, что госпожа баронесса знает о том лучше меня.

— Она, конечно же, будет судиться с вами. Но мы постараемся заинтересовать Тиссо, и он выиграет для нас процесс, вот увидите. Или заинтересовать кого-то ещё.

Я глянула на него. Тиссо? Почему-то мне не хочется привлекать его к делам, не доверяю я ему по итогу сегодняшней встречи.

— С какими ещё юристами работал мой супруг? Здесь и в столице? Господин Тиссо… он был его постоянным консультантом, или только для завещания?

Господин Фабиан снова посмотрел на меня внимательно.

— Вы правы, госпожа Викторьенн, только для завещания. Его обычные поверенные — это Палан и сын, у них контора в Паризии и здесь, в Массилии. Но по завещанию господин Гаспар назначил им вознаграждение, поэтому завещание он оформил и заверил через Тиссо. С Тиссо он иногда вёл дела, у него тоже контора и в Массилии, и в Паризии.

— Приглашайте на завтра господина Палана, или сына, или кто тут у них есть? Будем разговаривать. Пускай помогают нам обезопасить собственность от госпожи баронессы.

— Но госпожа Викторьенн, мне кажется, вы торопитесь. Вам сначала необходимо прийти в себя.

— Я в себе, спасибо, — ох, друг мой, ты не видел, как мне доводилось орать на планёрках, если вовремя не находили нужную информацию, или если кто-то не договорился, или не исполнил назначенное, или исполнил на отвяжись, или ещё что там бывало. — И вот ещё. Скажите, если мы попробуем… немного задобрить госпожу баронессу? Ну там, чутка с ней поделимся. Чем-нибудь. По моей доброй воле. Что думаете? — я посмотрела сначала на господина Фабиана, потом на молчавшую всё это время Терезу.

— Она не согласится на малость, ей нужно всё, — вздохнула Тереза.

— Госпожа Тереза права, госпожа баронесса не согласится, — покачал головой Фабиан. — Но вы, конечно, можете ей предложить. Только что?

— Нужно придумать такой актив, от продажи которого нам не слишком-то поплохеет. И хорошо бы сделать это до того, как она перейдёт к активной войне. Так сказать, попытка досудебного урегулирования. Есть у нас люди, которые займутся этим? Не обидим.

Тереза смотрела не меня, только что рот не разинула. Кстати, Тереза.

— Скажи, Тереза, а чего хочешь ты? Эдмонда желает всего и сразу, Симон желает денег, а ты?

За все эти дни Тереза уже много в чём мне помогла, и я пока не заметила в ней двойного дна. Но почему она мне помогает?

Тереза рассмеялась.

— Если ты позволишь жить у тебя, как раньше позволял Гаспар, я буду рада. Ты, наверное, позабыла, а ведь он поначалу пытался выпроводить меня в мой дом, а после замуж, но не сложилось, и я очень рада, что не сложилось.

— Но ведь ты не должна всю жизнь жить при мне? Тебе захочется свою жизнь и свой дом, и я буду рада помочь тебе, — я смотрела на Терезу и пыталась понять — есть там что-то или же нет?

Но она рассмеялась и бросилась ко мне обниматься.

— Вот, ты точно выздоравливаешь! Ты становишься прямо как в пансионе — такая же уверенная, великодушная и очень-очень умная!

Я обняла её и тоже улыбнулась.

— Спасибо за помощь, Тереза. Без тебя мне было бы намного труднее сейчас. И если что-то будет нужно — скажи. Мы решим, мы сделаем.

Нет, не вижу я двойного дна. Может быть, его и нет? И это моя прошлая жизнь, точнее, её финал, сделали меня подозрительной?

А с другой стороны, кто-то убил Гаспара и постарался убить Викторьенн, и не его заслуга, что не удалось. И мне кажется, это был совсем не посторонний семье человек. Или задание давал не посторонний человек.

Впрочем, как там говорится? Всё тайное становится явным, да? Значит, и здесь станет.

— Господин Фабиан, вы говорили, сегодня придёт дознаватель? — перевела я тему.

— Верно, госпожа Викторьенн. В два часа пополудни.

— И до этого момента нам бы пообедать.

— И господин Валеран велел позвать его после оглашения завещания, чтобы он тебя осмотрел, — сказала Тереза.

Точно, было такое.

— Будь добра, попроси, чтобы его позвали, — улыбнулась я ей. — А потом будем обедать.

У меня оформилась пара мыслей по итогу разговора. Во-первых, какова была замужняя жизнь Викторьенн, если она перестала быть великодушной, уверенной, и, прости господи, умной? И во-вторых, что за принц и откуда он взялся в свидетелях завещания?

Господин Валеран согласился осмотреть меня прямо в кабинете. Глянул, и как будто ему что-то не понравилось. Ещё раз глянул.

— Господин Фабиан, госпожа Тереза, я прошу оставить нас с госпожой Викторьенн наедине, — сказал он так, что оба тут же поднялись и беспрекословно вышли.

А я напряглась.

— Что-то случилось, господин Валеран?

Он ещё раз взглянул на меня.

— Возможно. Позвольте осмотреть вас.

Осмотр оказался совершенно обыкновенным — он поводил руками вокруг моей головы, было тепло и щекотно.

— И как? — решилась спросить я.

— Вы уверенно идёте на поправку с каждым днём, — целитель уселся напротив меня, раньше там сидел господин Фабиан.

— Но вас что-то беспокоит, так?

— Не беспокоит, но… Госпожа Викторьенн, скажите — вас когда-нибудь обучали управляться с вашей магической силой?

— Что? — я ожидала чего угодно, только не этого.

Какая ещё магическая сила? Сила — это у Берты, она руками платья гладит. И волосы сушит. А он о чём вообще?

— Ваша сила, — терпеливо повторил целитель. — Теперь несомненная. Я сомневался до нападения и вашей болезни, но сейчас сомнений быть не может.

Я посмотрела на него, на себя — на колени и лежащие на коленях руки, снова на него.

— Я даже не знаю, что вам ответить, господин Валеран. Может быть, я о чём-то забыла?

— Может быть, — не стал спорить он. — Но вы маг, вне всякого сомнения. И должны понимать, что вам необходимо научиться управляться со своей пробудившейся сутью.

— Но… я не умею утюжить одежду руками и сушить волосы, — сообщила я с честным взглядом. — И греть воду.

— Это может означать, что вы не владеете бытовой магией, только и всего. А может быть, просто не пробовали.

— Я ничего не пробовала, — покачала я головой. — И даже не представляю, с чего начать.