Обсерватор (СИ) - Демченко Антон - Страница 16

— Прочитал, ознакомился, — сообщил я детине.

— Угу. Добро пожаловать и прочая херня, — отмахнулся он, явно потеряв ко мне всякий интерес.

— А среди этой прочей херни никого проспекта… карты, путеводителя, схемы нет? — поинтересовался я.

Потому что… ну да, просторный коридор, залитый зеленоватым светом. Даже чистый. Но совершенно пустой, если не считать редких решёток вентиляции под потолком, и куда идти, кому на нервы действовать… в смысле — кого использовать как источник информации — непонятно. А просто бродить по этому небошкрябу и его окрестностям очень уж неохота: залезу ещё куда-нибудь не туда, по незнанию, да и зажарюсь к чертям, как стращал дежурный на Обсерваторе. Или кто-нибудь, согласно прочитанным правилам, проявит ко мне агрессию из-за моих многочисленных и всем заметных достоинств. Бегай от этого агрессора потом, ищи «охранителей порядка»… Лучше карту какую, или хоть словесное описание пути-дороги к нужным торговцам получить.

— А девок гулящих и паланкин с серыми носильщиками тебе не организовать? — с издевательской заботой поинтересовался этот тип, вновь удивив меня проблеском эмоций. Итс элайв, нах!

— А можно? — захлопал глазами я.

— Да… смешно. Ха. Ха, — вновь перейдя в режим калькулятора, оценил мой юмор детина. — Вон, — кивнул он на стену в десятке метров за моей спиной, и пояснил: — На каждом перекрёстке карта висит. Любуйся, смотри, учи… если заняться больше нечем.

— Спасибо, — поблагодарил я, потопав к здоровенной, метр на два, карте… ВЫБИТОЙ на противоположной стене коридора.

Вот сразу и не поймёшь — здоровенная, с завитушками. Я когда на неё взгляд бросил, думал, что барельеф, для красоты. Хотя, конечно, смотрится она с гладкими стенами, ребристым полом и освещением без плафонов инородно.

Дотопал, стал знакомиться. И Конус, разделённый на семь ярусов, оказался действительно торговым: со второго по пятый — торговые зоны «живого» и «неживого». Очевидно — продукты и техника. Ну… не рабы и трупы же, верно? Хотя-а… ручаться не стану. Как-то эта тема в беседах с Дельфиной у нас не всплывала… кхм. Придётся идти и смотреть собственными глазами. Эх, ну что за жизнь такая, а? Всё, буквально всё приходится делать самому!

Итак. Первый уровень — закрытый, технический. Шестой — «весёлый», очевидно, всякие выпить, пожрать, секса прикупить и прочим всяким повеселиться. Седьмой — это наш Обсерваторский, в смысле, причальный, технический и административный.

Так что надо мне в торговые зоны двигать, смотреть, что там и как. А добраться до них можно двумя способами: по «аварийной лестнице» и на «общественном подъёмнике». Есть ещё грузовой, но мне туда не надо… наверное… хотя-а, посмотрим по месту.

И потопал я по коридору в центр конуса-небоскрёба, махнув рукой детине. Тот, впрочем, какой-то хренотенью занимался, мою вежливость не оценив. Ну да и чёрт с ним. Мне сейчас тоже иное интересно.

Глава 7

Ни слова лжи

И вышло действительно любопытно: «общественный подъёмник» оказался целым пучком вертикально установленных, здоровенных полупрозрачных труб… с лифтёрами. И без каких-то там канатов или ещё чего-то такого: просто висящие в воздухе прозрачные цилиндры пары метров в диаметре, с металлическим дном и обслуживающими их гриджо… или серыми, как их ещё называют. Причём сами лифтёры оказались частью системы. Иными словами, они были натурально подключены к тем самым металлическим основаниям подъёмников толстыми гофрированными проводами.

На седьмом причальном уровне, по которому я бродил, сейчас оказалось три этих цилиндра-подъёмника, а четвёртое «гнездо» было свободным: видимо, «водитель» этого подъёмника припарковал своё «такси» на другом этаже. Но честно говоря, куда больше, чем сами лифты, больше похожие на древнюю пневмопочту, меня заинтересовали гриджо. На Обсерваторе, как понятно, я этих товарищей не видел, да и Дельфина говорила, что они нечастые гости у аэров. А описания из книг, голограммы и фотографии просто не могли передать всей странности этих существ. Точнее… ну, есть же разница между картинкой изображающей какого-нибудь утконоса, и встречей с ним «вживую»? Вот и с гриджо вышло так же. Пока я их видел лишь в книгах да голограммах, воспринимал отстранённо, мол, есть такие и пусть. А тут, столкнувшись нос к носу… Ну, они действительно странные!

Нет, гриджо были вполне себе людьми, по крайней мере, с виду. Не гиганты, но и не маленькие, довольно сносно сложенные. А вот «кожура» этих типов и вправду была матового технически-серого цвета. Ну и натурально светящиеся аквамариновым светом глаза… вот это было по-настоящему дико. Для меня, во всяком случае. Правда, убедиться, что это свечение не уникальная особенность конкретного гриджо, стоящего сейчас напротив меня, возможности не было. Оба его коллеги в этот момент, как и положено скучающим в ожидании заказа таксистам, дружно сопели во сне, сидя на полу своих цилиндров. Кстати, кроме присосок, удерживающих у них на плечах провода, подключённые к основаниям подъёмников, на серых были надеты лишь какие-то юбки-набедренные повязки. Ни обуви, ни рубах-комбинезонов, ничего такого. Только прикрывающие срам, расшитые цветастыми геометрическими узорами юбки… плиссированные.

Ну, полюбовался я со стороны на это чудо чудное, диво дивное, да и двинулся решительным шагом к цилиндру с неспящим «таксистом», решив быть повежливее: как-то хамить живому ходячему генератору ван де Граафа не очень хочется.

— Добрый день, — обратился я к гриджо.

— Сударь, вам оченно повезло, что у вас добрый день! — скрипящим дискантом, сверкнув глазами, зачастил серый.

Кстати, говорил он на этакой смеси языков, часто вставляя немецкие и русские. И хорошо, что я их относительно неплохо знал: многие слова были явно жаргонно искажены.

— А вот у меня, сударь, день не задался. У Марьки моей варево убежало, не доглядела, клуша. И причал, почитайте, пустой, а денежка нужна. Но ничего, вот я — не сплю, как Кролька и Вассин, дурачьё. А значится, и с прибытком буду, — хозяйственно уставился он на меня. — А куда сударю угодно? Опущу с ветерком! — гордо заявил он.

Ржать я не стал — понятно, что бандитско-уголовный жаргон к совершенно естественному «опущу» отношения не имел, хотя забавно, конечно. Но вот серый… было такое ощущение, что я общаюсь если не с ребёнком, то с подростком. А если совсем точно: не общаюсь. Серый токовал, что тот глухарь в положенный сезон, не нуждаясь в собеседнике, а видимо, только в раскидистых ушах. И трындел, трындел, трындел… Аж голова слегка закружилась от его трескотни. Не в последнюю очередь потому, что пропускать её мимо ушей не стоило: в потоке «машек-глашек-дурачья-нескладух» была информация. Неполная, рваная, возможно, вообще ненужная, но я не в том положении, чтобы пренебрегать даже крохами любых сведений, так что пришлось внимательно вслушиваться в поток сознания серого. Вслушиваться и запоминать. Но через пять минут трескотни (к счастью!) гриджо иссяк, и вновь внимательно уставился на меня.

— Так куда вас опустить, сударь?

— С ветерком? — уточнил я, переживая лёгкую церебральную контузию. Помотал головой и, вроде бы, звон в ушах начал стихать.

— Могу и помедленнее, а то…

— Четвёртый и побыстрее! — сообщил я, пока эта шарманка на электроприводе не застрочила снова.

— Как пожелаете. Пару железных? — кивнув, спросил он, лупая глазами.

И точно — ребёнок-подросток. По-детски наивно-хитрый, он не только лицом, но, кажется, всей своей фигурой выражал предвкушение в стиле: «вот как я сейчас на этом лопушке поживлюсь!»

— Железный. И железный — если быстро-о-ОЙ! — ойкнул я, чуть не навернувшись, потому как цилиндр даже не рухнул — полетел с ускорением к земле и уже через миг резко затормозил, а между нашлёпками-контактами на плечах серого прострелили искорки статики.

— Быстро, сударь! — констатировал радостно улыбающийся серый, пока я мысленно проверял на каком я свете, ну и исследовал собственные ощущения… особенно беспокоясь о сухости белья.