Выживший Матео (ЛП) - Мариано Сэм - Страница 29

Я качаю головой, слегка улыбаясь. — Нет. Спасибо, Адриан.

В моей жизни было несколько моментов чистой нежности — не много, но все же несколько.

Мой школьный парень взял меня с друзьями на озеро Мичиган одним запоминающимся вечером. Мы выпили пива, и в какой- то момент он позволил мне порулить. Когда остальная часть группы находилась в другой части лодки, он одарил меня по- настоящему любящей улыбкой и просто взял мою руку, чтобы сжать ее, и это был один из тех чистых, простых моментов, которые запоминаются навсегда. Даже после того, как я вышла замуж за Родни, с которым у меня не осталось ни одного из этих воспоминаний, я всегда считала это самым нежным моментом в моей жизни.

До сегодняшнего вечера, когда я возвращаюсь в спальню Матео после ванны и вижу его в постели, все еще в парадных брюках и белой рубашке, с закатанными рукавами, обе наши дочери прижимаются к нему, пока он читает им сказку на ночь.

Я никогда раньше не испытывала того момента, когда влюблялась — ни в того школьного парня, ни в Родни, ни в кого другого. Но я чувствую это прямо сейчас. Меня еще не заметили, и Лили указывает на маленькую девочку на последней фотографии, затем поднимает мизинец и произносит свою речь еще раз.

Он улыбается ей и закатывает глаза, но возвращается к началу книги со словами: — Хорошо, хорошо. Но только еще один. Изабелла дает ей пять, очевидно, никогда раньше об этом не задумываясь.

Я возвращаюсь в ванную и прислоняюсь к стене, мне нужно время, чтобы прийти в себя. Мое сердце все еще колотится, и очень трудно удержаться, чтобы не вернуться туда, не вырвать у них книгу и не прогнать этих милых маленьких манчкинсов спать, чтобы я сама могла прыгнуть к ним в постель.

Очень тяжело.

Ох, чувак.

Я слушаю, как он снова заканчивает рассказ, — и восхищаюсь энтузиазмом, с которым он читает его второй раз подряд, потому что во второй раз мне всегда это не так нравится, — затем возвращаюсь туда, как раз вовремя, чтобы Лили снова попросила его прочитать это еще раз.

— Нет, нет, нет, — говорю я, с улыбкой забираясь на кровать. — Тебе пора спать, малышка.

— Я старше ее, — сообщает мне Изабелла.

— И тебе тоже нужно лечь спать, — сообщает ей Матео.

— Но Одри не хочет, — говорит она, поднимая куклу, чтобы показать ему. — Видишь, она говорит нет.

— Хорошо, что я не принимаю приказы от кукол, — заявляет он.

— Я думал, ее зовут… Марселла? Спрашиваю я.

— Это была Моничелла, но я ее сменила, — сообщает она мне. — Мы должны купить им пижамы, когда пойдем в следующий раз.

— Согласна, — говорю я, кивая.

— Мы должны отвезти туда папу.

Я смотрю на него, мои глаза насмешливо расширены. — Я бы заплатила хорошие деньги, чтобы увидеть твоего папочку в магазине кукол American Girl. Я поддерживаю это.

— Меня полностью устраивает моя мужественность, я могу управиться с магазином кукол, — сообщает он мне. — Мы поедем в эти выходные, купим твоим куклам пижамы. Но прямо сейчас…

Я поднимаюсь с кровати, таща за собой хихикающую Лили. — Отправляюсь в постель к вам двоим.

Самое сложное — поднять их с кровати, а потом они шлепают по коридору своими босыми ножками и в одинаковых ночных рубашках Золушки. Как только я укладываю их обоих и целую на ночь, я спешу по коридору обратно в спальню Матео — мою теперь, я полагаю.

Он сидит там среди подушек, скрестив руки за головой, и выглядит таким самодовольным, как будто может читать мои мысли. Это даже не уменьшает того, как сильно я хочу попрыгать на его костях.

Захлопнув дверь пинком, я вскакиваю на кровать и набрасываюсь на него лицом.

Он смеется мне в губы, его руки обнимают меня за талию. — Для чего это?

Я отстраняюсь ровно настолько, чтобы бросить на него сухой взгляд. — Думаю, ты знаешь.

— Я настолько невежественен, насколько это возможно.

— Буквально нет ничего сексуальнее, чем мужчина, который является хорошим отцом. Смотрю на тебя в этих костюмах каждый день? Супер сексуально. Твои страшные, опасные пристрастия к боссам мафии? Ладно. Но ты прижимаешь к себе наших дочерей и читаешь им сказку на ночь? Срань господня. Засунь свой член в меня прямо сейчас, Морелли.

— Ты мой самый любимый человек на свете, — заявляет он, качая головой, когда тянет меня на кровать и забирается сверху.

— То же самое.

Меня охватывает трепет при виде того, как он парит надо мной, с очаровательной, игривой улыбкой на лице, прежде чем он опускается ниже, его губы перемещаются к своему любимому месту — моей шее. Мне нравится , что он умеет целоваться в шею. Он позволяет своим зубам ненадолго коснуться моей кожи, прежде чем запечатлеть поцелуй прямо в этом месте, как будто компенсирует даже намек на шероховатость.

Рука Матео проникает под красный атлас моей ночной рубашки, скользит между ног. Сегодня вечером я не стала надевать трусики, и он довольный улыбается, когда его палец легко перемещается внутри меня. Когда кончик его пальца касается моего клитора, я тихо стону, выгибая спину, отрываясь от кровати.

— Тебе нравятся мои руки на тебе, не так ли? шепчет он мне на ухо.

— О, да, — говорю я, моя хватка на его спине усиливается, когда он вводит второй палец внутрь меня.

— Скажи мне, насколько.

Его большой палец двигается кругами вокруг моего клитора, распространяя повсюду удовольствие. — Так сильно. Мне нравится ощущение твоих рук по всему моему телу. Ты заставляешь мое сердце биться чаще, Матео Морелли — и не по той причине, по которой сердца большинства людей, вероятно, бьются рядом с тобой, — добавляю я, ухмыляясь.

Свободной рукой он задирает мою ночнушку до талии, опускаясь, чтобы оставить жгучую дорожку поцелуев вниз по моему животу. Его пальцы разжимаются, и он откидывается назад, стаскивая рубашку и сбрасывая ее с кровати. Затем он оказывается у меня между ног, его горячее дыхание на внутренней стороне моего бедра. Я сжимаю подушку в предвкушении, и мгновение спустя его язык оказывается внутри меня, касаясь моего клитора и посылая толчки удовольствия по всему моему телу. Особенно ненасытный сегодня вечером, он заставляет меня выгибаться дугой на кровати, когда примерно через минуту меня сотрясает оргазм.

— Боже, — бормочу я, падая на кровать и наблюдая, как он расстегивает ремень, забрасывает его за спину и расстегивает молнию на брюках.

— Все еще хочешь мой член? Он дразнит.

— Так, так сильно.

— Я могу это устроить, — легко говорит он, опускаясь на меня, располагаясь между моих ног.

— Что ты не можешь воплотить в жизнь? В ответ я закатываю глаза.

— Наверное, дождь.

Я начинаю смеяться, но затем он входит в меня, и все следы веселья быстро вытесняются, освобождая место желанию. Он медленно заполняет меня, захватывая мои губы своими. Я обвиваю руками его шею, чтобы держать его ближе, пока он двигает бедрами, расслабляясь, прежде чем войти в меня. Иногда я люблю медленные мучения, но сегодня это убивает меня. Мне нужно больше. Сильнее. Быстрее.

К счастью, мне не приходится ждать слишком долго. Как только он убеждается, что не причинит мне боли, он поднимает мои ноги и входит глубоко. Его упругие бедра толкаются в мои снова и снова, подталкивая меня все ближе и ближе с каждым глубоким толчком. Он заявляет о своих правах на меня каждой частичкой своего тела — своим ртом, своими руками, своим членом.

Когда он доводит меня до предела, я разрываюсь на части в его объятиях, удовольствие взрывается внутри меня. Он продолжает в том же темпе, пока моя киска сжимает его, конвульсируя вокруг его члена.

— О, черт, Мэг, — бормочет он, закрывая глаза и делая последний толчок. Я открываю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как он напрягается и стонет от собственного оргазма. Я напрягаю мышцы, пока он медленно двигается, пытаясь доставить ему все до последней капли удовольствия, на которое способна.

Наконец, со вздохом, он опускается на меня. Я крепко обнимаю его, оставляя пару рассеянных поцелуев на его плече.