Эволюционер из трущоб. Том 6 (СИ) - Панарин Антон - Страница 5

Страшные слова, но такова правда. Все вакцины, созданные человечеством, во время испытаний унесли тысячи жизней. Все операции, прежде, чем были отлажены, убили тысячи человек на операционных столах. Говорят, что цель оправдывает средства. Если это так, то почему же Преображенский чувствует себя таким несчастным и одиноким?

Он взвалил на свои плечи непосильную ношу, а на душу взял такой грех, который не каждый сможет вынести. И всё ради чего? Ради величия рода. Ради того, чтобы отплатить Архарову за доброту, за возможность заниматься любимым делом, за возможность быть собой и не бояться осуждения общества. Архаров создал идеальный изолированный мирок для Преображенского, и профессор этого никогда не забудет.

Шмыгнув носом, Преображенский уставился в монитор и продолжил клацать по кнопкам. Эмоции — непозволительная роскошь, которая выбивает из рабочего процесса. А значит, можно всплакнуть перед сном, а сейчас время работать. На благо рода, разумеется.

* * *

Я сделал шаг в белёсую подрагивающую дымку и услышал нарастающий гул. Он давил на уши, но стоило мне пройти пару метров, как с оглушительным хлопком туман рассеялся, и я очутился у подножия холма, вся поверхность которого поросла высокой зелёной травой. Дул лёгкий летний ветерок, на небе светило солнышко, а из земли там и тут торчали остроконечные синеватые кристаллы.

Территорию разлома неестественно ограничивал провал, расположившийся в двадцати метрах от нас слева и справа. Земля просто заканчивалась и исчезала в синеватой бездне. Будто мы расположились на парящем острове средь облаков. Весьма странное и необычное место, но в тоже время — прекрасное и красивое.

Из-за палящего солнца мне стало жарко и захотелось снять куртку. Но я не успел сделать этого, так как внезапно здесь стало ещё жарче. Богдановские гвардейцы, озираясь по сторонам, не спеша пошли вперёд. Их израненные тела двигались рывками, будто каждый шаг причинял боль. Ошейники мешали поворачивать голову, но, судя по всему, сражаться они ещё могли.

— Давайте, пёсики. Покажите, на что способны, — тихо проговорил Санёчек и нажал синюю кнопку с обратной стороны пульта.

После этого нажатия я ощутил, как мана хлынула по телам гвардейцев. Выходит, ошейники блокируют и ток маны. Хотя, конечно блокируют. Шайка головорезов с автоматами никогда бы не смогли справиться в открытом бою против двух десятков бойцов в ранге адепт. Видать, одолели хитростью.

Набросив покров маны, гвардейцы усилили свои тела и уверенно двинули вперёд. Не успели они пройти и десяти метров, как поляна загудела. С зелёной травки в воздух поднялся рой мелких насекомых и рванул прямо на нас. Жужжащие насекомые напоминали мошек, правда размером они были немногим меньше воробья. От таких букашек ничего хорошего ждать не приходится.

Санёчек попятился назад, а шедший впереди гвардеец потянулся к мане. Судя по всему, он был магом огня, вот только ему не хватило доли секунды, чтобы сплести заклинание. Мошкара облепила его с ног до головы. Раздался жуткий вопль, наполненный болью, а после во все стороны ударил поток пламени, испепелив мошкару в радиусе пяти метров.

Гвардейцы, шедшие рядом, использовали стихийные щиты и заблокировали огонь, созданный их товарищем, а после стали наблюдать, как мошкара сгорает приблизившись к их барьерам. Зелёная трава обуглилась и стала жутко дымить, наполнив воздух ароматом гари.

Не сговариваясь, гвардейцы двинули дальше, так как мошкара им больше не угрожала, да и нам тоже. Букашки гибли в самоубийственных попытках пробиться через барьер. Мы следовали за бойцами.

— Вы видели? Вервольф использует магию огня? Это как вообще? — изумлённо спросил Леший.

— Я больше удивлён, что разломщики сумели пленить таких зверушек, — настороженно ответил Сергей, сжимая в руках топор.

— Не отставайте, — приказал я и поспешил вверх по горке за гвардейцами.

Проходя мимо бойца, атакованного мошкарой, я на миг замедлился. Лицо гвардейца распухло так, что из кожных пор потекла кровь. С виду это выглядело как сильнейшая аллергическая реакция на укус мошкары. Жаль, все букашки сгинули. Я бы с радостью изучил их доминанты, вдруг что полезное попалось бы. Склонившись над трупом, я потянулся к ошейнику.

— Не трогай! Взорвётся! — выкрикнул Санёчек и строго посмотрел на меня.

Вот же, козёл глазастый. Топай дальше, нечего лезть не в своё дело. Но делать нечего. Вставая, я мазнул пальцами по лицу гвардейца, собрав кровавые капли, а после вытер руку о внутреннюю подкладку куртки. Покойся с миром, боец. Поднимая голову, я почувствовал странную вибрацию. Будто сама земля задрожала.

Не успел я сообразить, что происходит, а Сергей толкнул меня в плечо, отбросив в сторону. В следующую секунду массивная тень снесла его с ног.

Глава 3

Упав на спину, я закинул руки за голову, пожевал травинку, зажатую в зубах, и вздохнул «Как же хорошо!». Аромат зелёных трав и цветов, птички поют. Вот только в реальности всё было немного иначе. Матерные вопли Санёчка, утробный рёв существ, покрытых хитином. Острые лапы, длинный шипастые хвосты, остроконечные морды с крошечными глазками и хищные пасти, полные клыков, направленных в разные стороны.

— Вы чё творите, суки! — срывая глотку, закричал Санёк, которого шипованная бестия, катящаяся с горки, едва не превратила в лепёшку. — Валите их!

Богдановцам его крики были до одного места, так как оружия им не выдали, а сражаться нужно было против существ, чью броню не так уж просто пробить. Впрочем, оно так — только в случае, если ты будешь лупить в хитиновые пластины. Я же зверюгу, отправившую в полёт Сергея, благополучно расковырял. Причём для этого мне не потребовалось никаких сверхусилий.

Когда существо врезалось в Серого, тот успел прикрыть грудь лезвием топора, только поэтому хвостовой шип не пробил его насквозь. Сергей улетел, а тварь замедлилась. Хитиновый клубок раскрылся, и существо решило добить меня. Размахнулось хвостом, разинуло пасть, грозно заревев, и…

Тоненькая ледяная игла пробила её нёбо, ворвалась в череп и разбилась на тонкие осколки о кость, превратив мозг в фарш. Обернувшись, я увидел Сергея, поднимающегося с земли. На лице гримаса боли, но он жив, а это главное.

Богдановцы тем временем тратили ману почём зря. Волны пламени, электрические разряды, ветряные лезвия, всё это разбивалось о хитиновые панцири, как волны о волнорез. Одним словом, атаки оказались бесполезными. Хотя магов земли стоит похвалить: они обрушивали на существ многотонные глыбы, под гнётом которых панцири не выдерживали и превращались в мелкое крошево.

Маги льда тоже были условно эффективны. Создавали в воздухе десятки ледяных стрел и отправляли их в полёт. Ледяные стрелы были едва ли мощнее моих, поэтому приходилось пару раз попасть в одну и ту же точку прежде, чем панцирь удавалось пробить.

Наблюдая за ходом боя, я мог сказать только одно. Гвардейцы не стараются. Я вижу их потенциал, вижу их выучку, но не вижу желания сражаться. Они — как работник, разочаровавшийся в том, что делает. Трудятся ровно так, чтобы их не уволили, причём в данном случае увольнение равняется смерти.

Благо, шипастых существ было не так уж много. Штук пятнадцать. До нас докатилось всего две штуки, одну из которых убил я, а вторую Артём. Должен признать, Прохоров быстро сориентировался и в момент, когда тварь неслась на него, он выставил перед собой копьё и вонзил один его конец в землю, а остриё направил прямиком на вращающийся клубок хитина. На всякий случай он набросил на копьё ещё и покров пламени.

Со всего размаха тварь налетела на копьё, которое, по логике, должно было сломаться, но нет. Усиление магией огня, не только придало копью дополнительную прочность, но и сделало его чертовски пакостливым оружием. Врезавшись в острие, тварь пару секунд вращалась пытаясь сдвинуть его с места. Артём рычал, удерживая древко в руках, так как от успеха этого предприятия, как минимум, зависело его здоровье.