Первая красавица двора (СИ) - Зиентек Оксана - Страница 33

Надо же, а девчонка, оказывается, не промах. А он поначалу все удивлялся, как же могло случиться, что эта безупречно воспитанная дама полезла прятаться в колючих кустах. – Кто я такой, чтобы мешать женщине заниматься рукоделием? Могу я спросить, чем вам так заинтересовала моя сорочка? - Мы с фру Мейер сегодня много беседовали о фразской белой работе. – Слава медленно, словно нехотя, отложила рубашку и тоже постаралась устроиться поуютнее. Только на вашей сорочке вышивка не белая. - Так я и не фраз. – Удо, не отрываясь от подушки пожал плечами и едва сдержал зевок. – Зилли, если вы рассмотрели достаточно, как насчет того, чтобы перенести разговор о рукоделии на завтра? Торжественно клянусь, с самого утра и до обеда мои сорочки, моя куртка и сам я – полностью в вашей власти. - Звучит заманчиво... – Слава хотела сказать что-то еще, но зевота оказалась заразительной. - Вот и договорились. И еще, Зилли, знаете что... - Что? - Не обязательно обращаться ко мне по титулу наедине. Называйте меня просто Удо, а то я чувствую себя неловко, когда я – «Сиятельство» в самый нескромный момент.

Удо подождал, пока жена как-то даст понять, что приняла его слова. Ну, не то чтобы в благодарностях рассыпаться было обязательно, не Темные века на дворе, но дать понять мужу, что оценила, надо бы. Вместо этого он услышал только негромкое мурлыканье: «Умгу» - сопровождаемое сладким зевком. «Нет, все-таки, кто-то тут совсем осмелел» - подумал он, понимая, что перед более ответственными визитами без серьезного разговора с женой не обойтись. Но Зилли уже спала, так уютно уткнувшись носом в мужнино плечо, что Удо невольно поднял руку, зарываясь пальцами в густые волосы. И в который раз подумал, насколько легко они могли бы поладить с Зилли, не будь ее красота столь яркой. А так, каждый раз, когда внешность жены вызывала чьи-то громкие восхищения, Удо подспудно начинал ожидать какой-нибудь гадости.

Собственно, об этом он и завел разговор, когда они с женой остались наедине в карете. Сперва, правда, он ожидал, что Зилли сама продолжит начатый вчера разговор. Даже сорочку выбрал не простую, дорожную, а праздничную. И с некоторым раздражением заметил, как недоумение во взгляде камердинера сменилось пониманием, когда граф, вместо привычно вскочить на коня, чинно уселся в карету к супруге. Но время шло, карета двигалась, а графиня, казалось, и не думала продолжать вчерашние игры. В конце концов, Удо признал, что его задумка была чистым мальчишеством и тоже отвлекся на насущные дела. Благо, мерное покачивание кареты давало возможность поработать с бумагами.

Вот в этих-то бумагах Удо и споткнулся взглядом о знакомое имя. Точнее, участие двух других полков в масштабных маневрах не было для него новостью, как и имена их командиров. Но так уж вышло, что в свете вчерашних размышлений одно имя показалось Удо достойным особого упоминания. - Зилли, - начал он ровным, ничего не выражающим тоном. – А не случалось ли вам встречаться при дворе с герцогом фон Франкен? - С кузеном Ее Высочества Фредерике? – Не долго думала Слава. – Конечно, случалось. Он пока не получил новое назначение, некоторое время часто бывал при дворе. - И-и... – Удо задумался, подбирая слова. – Вы были с ним хорошо знакомы? - Ой, да с ним половина Двора знакома была. – Слава усмехнулась. – Все же, личность весьма заметная. - Да, весьма.

Граф замолчал, не зная что еще добавить. Действительно, что за глупый вопрос? Доверенная фрейлина молодой королевы, Зилли конечно же была представлена заезжему герцогу, кузену одной из принцесс. Тот, поговаривают, некоторое время был занят при дворе поиском подходящего приданого. Впрочем, поговаривали злые языки не только об этом, и Удо ли не знать, что не все из сказанного стоит принимать во внимание.

Граф чувствовал себя сейчас ревнивым ослом, но, тем не менее, не мог не подумать о том, что герцог Моритц у себя в гарнизоне, говорят, не упускает ни одной подходящей юбки. Интересно, как такой ценитель женских прелестей смог пройти мимо Зилли? Не рискнул портить отношения с молодой королевой, обижая ее любимицу? Или действительно был так увлечен красотой сиятельной кузины, что даже не заметил ее соперницы? В любом случае, при мысли о том, что в небольшом провинциальном гарнизоне сойдутся привычная к придворным развлечениям дама и овеянный романтическим ореолом королевский бастард, хотелось развернуть карету в сторону ближайшего поместья. Но... Нельзя. Вельможи не поймут, а жена не простит.

Пока Удо предавался своим размышлениям, Слава, не дождавшись продолжения разговора, решила заговорить сама. - А что это вы, Ваше Сиятельство, Удо... – Она осеклась, вспомнив вчерашний разговор.

В дорожной карете – это считается достаточно «наедине»? Или муж имел в виду только спальню? Но граф не спешил поправлять, выжидающе глядя на Славу, поэтому она продолжила. – Удо, а почему вы, собственно, вспомнили о герцоге? - У вас есть все шансы увидеться с хорошим знакомым. – Казалось, ни вопрос, ни ответ не доставили графу удовольствия. – Только, Зилли, я вас очень прошу, будьте осторожны. - Осторожной? В чем? – Не поняла мужа Слава. Может, он имеет в виду не болтать лишнего при герцоге, учитывая близость того к королевской семье? Но они, во-первых, не настолько дружны с герцогом, а, во-вторых, жизнь при Дворе быстро приучает к осторожному выбору слов. Если, конечно, ты рассчитываешь задержаться там надолго, а не просто решил блеснуть собственной «важностью», как, например, та дурочка Доротея. - Во всем, дорогая супруга. Во всем. – Граф поморщился, словно откусил незрелой сливы. – В военных кругах в том, что касается прекрасных дам, герцог обладает определенной репутацией... Вы понимаете, о чем я? - Ах, вы об этом! – Слава рассмеялась легко, успокоившись. Оказывается, тут нет ничего нового и ничего страшного. – Не беспокойтесь, Удо, в придворных кругах – тоже. - Ну, что же, - миролюбиво улыбнулся граф. – Будем считать, кто предупрежден, тот вооружен.

***

И снова, как и в прошлые разы, в очередной дом мужа Предслава входила поздней ночью. И снова оставалось только удивляться, как слажено может работать прислуга даже в отсутствие хозяев. Воду на кухне, видимо, держали подогретой с вечера, поэтому слуги быстро натаскали молодой графине воды, чтобы умыться и привести себя в порядок. Легкий ужин – пара воздушных хлебцев, свежий сыр – подали прямо в комнаты. Граф только зашел раскланяться и пожелать спокойной ночи. - Отдыхайте, Зилли. – Слава мысленно отметила, что начинать и заканчивать разговор этой фразой, похоже, уже вошло у графа в привычку. Похоже, он если бы мог, завернул бы ее в мягкую шерсть и хранил бы в шкатулочке. Но вслух ответила только. - Доброй ночи... Удо.

Судя по негромкому хмыканью, граф заметил заминку, но заострять на этом внимание не стал. Предупредил только, что вернется домой к обеду, так что по всем возникающим вопросам можно сразу обращаться к управляющему. - Если что-то понадобится, не ждите меня, Зилли. Считайте, что с момента прибытия я - уже на службе. Поэтому могу появляться и исчезать вне зависимости от принятых в обществе правил приличий. - И что же мне делать в ваше отсутствие? – Мало ли, может, сейчас опять попросит ни во что не вмешиваться и ничего не менять. Но на этот раз «особых пожеланий» у графа не было. - Обживайтесь. – Пожал плечами он. – Мы тут, как минимум, на месяц-полтора. Так что устраивайтесь, как вам будет удобно. Дом и прислуга в полном вашем распоряжении.

Слава поблагодарила мужа, ожидая, последуют ли за беседой что-то еще. Но на этот раз ни массаж, ни супружеское внимание в планы графа не входило. Скорее всего, мысленно он уже и правда был на службе. А, возможно, просто устал за прошедшую неделю. Наверное, даже самые бравые вояки могут иногда уставать.

Вопреки совету мужа, утром Слава позволила себе поваляться в постели ровно столько, сколько по ее мнению это прилично достойной даме. Не стоит с первого же дня давать слугам повод для пересудов. Граф, как и предупреждал, еще до рассвета ускакал куда-то за городские стены, где в полях и перелесках разбили лагерь королевские полки. Поэтому завтракать, а также более предметно знакомиться с управляющим и прислугой молодой графине пришлось самой. А дальше потянулись обычные городские будни.