Проклятие на наши головы (СИ) - Морозова Мария - Страница 45

– Хорошо.

– Потом Нодраки. У них заводы по розливу наших местных минеральных вод, их даже в Карендорф поставляют. «Живой источник», может, пил когда-то?

– Конечно, – хмыкнул Фрид.

– Во-о-о-от, – протянула я и провела ладонью по шее к затылку, просто так, из хулиганства. Мужские руки на моей талии тут же стали похожи на стальной капкан. – Нодраки – все сплошь водники. С госпожой Нодрак ты уже знаком. Самому младшему поколению – ее сыновьям, шестнадцать и четырнадцать лет. Поэтому сам понимаешь, никто из них не мог бы крутить роман с Лец. Зато Йозеф – отец семейства, мужчина пусть и старше того же Гетцеля, зато в самом расцвете сил. Как и Томас Рузек, кстати, – наш бургомистр. Привлекателен, холост, богат. Рузеки производят стекло и хрусталь. Два завода в пригороде.

– Неплохо.

– Ну и последние, Шванцы. Они фермеры и маги земли. Но не из тех, кто с лопатой за свиньями ходит. У Шванцев куча земли, несколько вилл, машины. И четыре сына разного возраста. Вот с ними я вообще не знакома, хотя знаю, что только двое из них женаты.

– Это все?

– Пожалуй, да. Конечно, можно вспомнить сына директора банка или хозяина самого большого в городе ресторана, например. Но мне кажется, все они – уровень пониже.

– А что ты сама можешь сказать о них? Кого могла бы посчитать убийцей?

– Ну… – Я замялась.

Убийцей… Вот уж не думала, что когда-то придется рассуждать об этих людях в таком ключе. Я не знаток душ, не любитель сплетен. Могу выдавать желаемое за действительное, ошибаться или видеть в ком-то качества, которых там нет. Разве будет правильным полагаться на мои слова?

– Я не собираюсь обвинять кого-то бездоказательно, – подбодрил Фрид. – Мне просто нужно знать о них немного больше, чем «родился, учился, женился». Пусть твоя оценка и будет субъективной.

– Ладно, – вздохнула я. – Шванцы – тут без комментариев. Как я уже говорила, с кем из них лично не знакома. Светскую жизнь они не ведут, в скандалах не замешаны, как будто все, что их интересует, это фермы.

– Понял.

– Томас Рузек… Если честно, мне сложно считать его злодеем. Он брат моей подруги, приятный человек, да и бургомистр хороший. Был назначен на должность два года назад. Не дурак, не бюрократ, не вор. Спокойно общается с народом, народ его за это очень любит.

– Приятный человек, – задумчиво повторил Фрид.

– У меня никогда не было к нему романтического интереса, – уточнила я на всякий случай. – Но с женщинами Томас всегда обходителен и обаятелен. Причем, неважно, сколько женщине лет: восемь или восемьдесят. Это ведь не делает его преступником?

– Посмотрим. Кто дальше?

– Дальше… Йозеф Нодрак. Вот он – тот еще тип. Надменный и заносчивый. Считает себя лучше всех, на остальных же смотрит свысока. Но в их семье все держит в руках его супруга, а ты и сам, наверное, успел составить о ней впечатление. Измену госпожа Нодрак мужу не простила бы, выгнав на улицу сирым и нищим. Так что роман на стороне для Нодрака очень опасен, не говоря уже о чем-то более серьезном.

– Опасен, – согласился Фрид, немного помолчав. – Но Лец явно знала, кем именно был ее поклонник. И если бы у нее был рычаг давления, она вряд ли бы ждала бы целый год.

– Логично, – не могла не согласиться я.

– Что насчет Дилингеров?

– Вот уж кому к лицу необременительный роман с молодой красивой женщиной – так это Альберту Дилингеру. Но при всем своем непостоянстве он умен и считается первым наследником отца. Людвиг держится в тени брата, хотя его нельзя назвать ни рохлей, ни дураком. Скорее всего, его такое положение дел просто устраивает. Ну и Аарон Гетцель. Мужчина с внешностью и повадками аристократа. Всегда вежливый, немного отстраненный, хладнокровный. И очень привлекательный для женщин

Я вдруг вспомнила разговор в ратуше.

– Кстати, Аарон и Альберт еще подростками бывали в особняке. Гетцель сам мне недавно признался.

Фрид откинулся на спинку кресла и уставился в потолок. А я смотрела на него. Шрамы на щеке еще сильнее сгладились и побледнели. Кожа уже не выглядела такой бледной, а синяки под глазами окончательно ушли. Фрид стал выглядеть гораздо здоровее. И мне было очень радостно от того, что я приложила к этому руку. Во всех смыслах. Теперь, когда Вернер Манн рассказал о том, что именно значило для Фрида мое неожиданное вмешательство в его жизнь, я окончательно укрепилась в мысли, что хочу быть с ним. И он сам, кажется, не против.

– Меня пригласили на прием, – сощурился мужчина. – Там будут все эти люди?

– Скорее всего, – кивнула я. – Хочешь посмотреть на них?

– Хочу. Но только если ты пойдешь со мной.

– Конечно, – согласилась без раздумий.

Фрид потянулся к записным книжкам, которые мы отложили в сторону, как неактуальные, и взял одну из них.

– Роман случился в прошлом году и длился три недели. – Он пролистал книжку. – Ее поклонник приезжал на выставку. Узнать бы, кого из подозреваемых не было в Свишене в то время.

– Боюсь, там могли побывать все, – разочаровала его я. – Наши каждый год туда катаются, мне папа рассказывает. Шванцы, например, в прошлом году привезли оттуда какой-то новомодный комбайн. Нодрак постоянно ездит посветить лицом и потом хвастается в Свишене, что чуть ли не с королем здоровался за руку. Гетцели отправляются налаживать деловые связи, Дилингеры и Рузеки наверняка тоже.

– Но три недели… – Фрид показал мне страницу. – Смотри, почти каждый день по вечерам Лец ходила на свидания. Значит, и ее поклонник был там все это время.

– А это могли и запомнить, – согласилась я. – Кажется, я знаю, о чем завтра буду болтать со Стефанией.

Карман на груди у Фрида шевельнулся. Я отогнула край и заглянула внутрь. Сойка тихонько чирикнула, поднимая голову.

– Она выглядит уже совсем не так плохо, – констатировала я.

– Да-а-а, – задумчиво протянул Фрид.

Я посмотрела на мужчину.

– Ты все еще считаешь, что она может быть кьюром Лец?

– Не знаю, – он дернул плечом. – Да, что это невозможно, но…

– Но ты сомневаешься. – Я заморгала, не зная, что сказать.

Мне было сложно разделить эти сомнения. Даже если допустить, что кьюр каким-то чудом пережил гибель своего мага, ему пришлось бы дожидаться нас еще несколько недель. А это точно невозможно.

– Фрид, – прошептала я, уткнувшись лбом ему в висок.

– Ладно, – он встряхнулся. – Кажется, нам пора на ужин.

Летом у меня всегда было мало работы. Зной даже не-мертвых делал сонными и ленивыми, и пусть ночи уже становились прохладными, они все еще оставались слишком короткими, не позволяя нежити сбросить эту леность и разгуляться. Поэтому заглянув в ратушу, я почти все время проболтала с коллегами-некромагами, и ближе к вечеру отправилась к себе домой, за вечерним платьем.

Собственный дом встретил тишиной и отчетливым запахом пыли. Последние несколько дней я сюда даже не заглядывала и сейчас поняла, что уже начинаю воспринимать особняк фон Штара своим. Не рановато ли? Не знаю. Мы с Фридом пока ничего не обещали друг другу. Он так и не сказал, останется в Свишене, когда окончательно поправится, или вернется в Карендорф. А я все сильнее начинаю бояться, что он выберет второе.

Вздохнув, я активировала бытовой артефакт, чтобы убрать хотя бы пыль, и поднялась в спальню. Будем решить проблемы по мере поступления. И сейчас моя проблема – это выбор платья. Пусть меня было сложно назвать фанаткой светской жизни, иногда я любила выбраться в люди и развеяться, так что выходных нарядов у меня хватало. Вот только открыв шкаф, я бестолково уставилась на ряд вешалок, не представляя, что именно выбрать. Сегодня мне хотелось не просто хорошо выглядеть. Мне хотелось быть красивой для одного конкретного мужчины.

С одной стороны, это не так уж сложно. За все дни, что мы знакомы, Фрид видел меня только в брюках и рубашках. Поэтому любое платье превратит в его глазах в леди, даже самое простое. Но с другой стороны, мне нужно поразить мужчину. Показать, что я не просто некромаг и боевой товарищ, а привлекательная женщина, которая может быть разной. И увы, большинство моих платьев для этих целей не слишком подходило. Как всякий некромаг, я тяготела к темным цветам, а сейчас все они казались слишком мрачными.