Проклятие на наши головы (СИ) - Морозова Мария - Страница 28

Процесс захватил меня полностью. И я даже не обращала внимания на то, что щупать вот так почти обнаженного мужчину не очень-то и пристойно. Благо, Фрид спал в длинных шортах почти до колена, а осудить мои действия было просто некому. Мик их целиком и полностью одобряет, судя по довольному урчанию. А сам фон Штар достаточно умен, чтобы понимать, что я действительно хочу помочь.

Закончив с торсом и рукой, я перешла на ногу. Левое колено и бедро до середины тоже было изранено, и мне с трудом представлялось, как Фрид вообще ходил. А я его еще к скалам потащила. Ох уж эти мужчины. Никогда не пожалуются сами, даже если станет совсем плохо.

Все лишнее собиралось у меня на пальцах, становясь похожим на клубочек серой пыли. Когда ее стало слишком много, я скрутила все в шарик и бросила Мику. Кот щелкнул зубами, и энергия рассеялась.

– Ну и последнее, – выпрямилась я.

Я подалась ближе и положила ладонь на щеку Фрида. Тут разделаться со всей гадостью оказалось просто, потому что в сравнении с ногой и плечом эти раны были совсем ерундовыми. Но когда я уже хотела радостно сообщить, что закончила, поймала мужской взгляд и забыла обо всем на свете.

У него были очень красивые глаза. Темно-серая радужка со светлой окантовкой вокруг зрачка. Длинные ресницы, которым позавидовала бы любая модница. Четко очерченные брови. И не важно, что одну из них рассекал шрам.

– Вам тут очень повезло, – прошептала еле слышно, касаясь его кончиками пальцев. Ведь ударь тварь чуть сильнее, и он мог бы остаться без глаза.

– Повезло, – эхом отозвался мужчина.

Его дыхание осело на моих губах. Я заворожено моргнула и прикрыла веки, не собираясь бежать. Фрид подался навстречу. То, что случилось дальше, и поцелуем было назвать сложно. Так, мимолетным касанием. Но боги, как это оказалось упоительно. Без страсти, без лишней спешки. Только медленное и осторожное узнавание друг друга, наполненное затаенным предвкушением.

– Господин фон Штар, – стук в дверь заставил нас синхронно дернуться. – Завтрак будет готов через полчаса.

– Да… – хрипло произнес Фрид. – Хорошо.

Мне отчего-то стало весело и очень легко. И я даже не стала смущаться от того, что ситуация вышла весьма неприличной. Утро. Спальня. На мне халат. На мужчине одеяло. И только присутствие Мика как будто бы спасает от падения в пучину разврата.

– Ладно, пойду собираться в ратушу, – сообщила, поднимаясь. – А вы… Все же съездите в купальню. Вам поможет.

Фрид рассеянно покрутил в пальцах ручку. Солидная, толстая, она явно предназначалась для самых важных записей. Но сейчас мужчине не хотелось ничего записывать. Ему хотелось чесаться. Шрамы невыносимо зудели. Фрид понимал, что помощь Ружены подстегнула регенерацию, вот только легче от этого не становилось. Пальцы сами тянулись почесать щеку, и приходилось изо всех сил сдерживаться. Если не сдержится, Манн устроит ему головомойку за наплевательское отношение к здоровью.

Отложив ручку, Фрид откинулся на спинку кресла и уставился в потолок, который щеголял свежей краской и ненавязчивой лепниной по углам. Леон Ингер озаботился отделкой не только спален, но и кабинета. И все это за каких-то пару недель. Все же не зря Манн так ценит своего ассистента. Ингер даже телефон успел провести.

Громоздкий аппарат вдруг зазвонил, и мужчина с энтузиазмом ухватился за трубку, радуясь возможности отвлечься.

– Фрид? – Голос Симона Хаймера, друга и коллеги, звучал немного глухо.

– Я, – отозвался фон Штар. – Есть новости?

Еще позавчера он связался с отделом, в котором работал, и попросил узнать, не разыскивают ли в столице женщину по имени Луиза Лец. Хаймер искренне обрадовался звонку и обещал помочь. Но выяснить что-либо полезное не удалось.

– Увы, – сообщил он. – Никакой Луизы Лец в списках пропавших без вести нет. Ни в Карендорфе, ни в окрестностях. В поле зрения наших служб правопорядка она тоже никогда не попадала. Могу отправить людей по регистрационным бюро, но сам понимаешь, это не быстро.

– Не нужно, – качнул головой Фрид. – Имя может быть ненастоящим. Или к Карендорфу она может не иметь никакого отношения.

– Тоже верно, – согласился друг. – Кто она вообще такая?

– Очевидно, жертва преступления.

– Даже так. Что у вас там случилось?

– Как раз и выясняем, – вздохнул Фрид.

– Нужна помощь? – предложил Хаймер. – Спрошу кого-нибудь из наших, отправим в Свишен хоть на выходные.

– Пока не нужно, – невольно улыбнулся Фрид.

– Ладно. Но если что – обращайся.

– Спасибо.

Фрид положил трубку и поморщился. Повел плечом, чтобы жесткий воротник похожего на китель пиджака поскреб шею. И подвинул к себе ту самую газету. За эти дни он изучил ее от и до. Но не нашел среди статей ничего такого, что выделялось бы на общем фоне. Первый лист почти полностью был посвящен научно-технической выставке, которая проходила в Карендорфе в то время. Выставку Фрид пропустил, валяясь в госпитале, и сейчас с интересом ознакомился с тем, что там творилось. Вот только не понял, что именно могло показаться важным Луизе Лец. Новая модель ткацких станков? Презентация эффективного способа перегонки травяных вытяжек? Сплав, который позволит улучшить емкость и надежность пиромагических артефактов? Непонятно…

Второй лист относился к самому концу газеты. И толку там было еще меньше. Он содержал кроссворд, прогноз погоды на неделю от столичных синоптиков, расписание ближайших премьер в театрах и хронику происшествий. Ничего особенного. В центральном парке сломался самый большой фонтан, одну из трамвайных линий закрыли на ремонт, а в магическом университете случился скандал, когда одного из профессоров в экзаменационной комиссии поймали на взятке. Единственное, за что удалось зацепиться Фриду – это статья в самом конце. Сама статья говорила о двух странных нападениях, которые и серией назвать было сложно. Но она была подписала инициалами «Л. Л». Может, ее написала сама Луиза Лец?

Щеку дернуло. Зуд на секунду стал почти нестерпимым. Фрид закрыл глаза и попытался отвлечься. Почему-то вспомнилась женская ладонь, совсем недавно лежавшая на этих шрамах. Золотисто-карие глаза с пушистыми ресницами. Губы, которые вдруг так сильно захотелось поцеловать. Что он и сделал, не думая, как на это отреагирует Ружена.

Было бы глупо пытаться обмануть себя. Ружена Сторна ему понравилась. И тот факт, что она не просто не оттолкнула его утром, но и вполне охотно ответила, вызвал противоречивые эмоции. С одной стороны, он обрадовал и воодушевил. С другой же… Еще совсем недавно Фрид считал, что его жизнь кончена. И даже сейчас, заново ощутив ее вкус, понимал: ему уже не стать таким, как раньше. Да, он молод, обеспечен, его сложно назвать безнадежным калекой. Вот только недавняя потеря все никак не позволяла о себе забыть. Нужно ли это Ружене?

От раздумий отвлек негромкий стук. В кабинет заглянул Вернер Манн.

– Лекарство, – сообщил тот коротко и поставил на стол небольшой пузырек.

– Наконец-то, – облегченно выдохнул Фрид.

Откупорив пробку, выплеснул жидкость на ладонь и приложил к щеке. Зуд стал стихать.

– Хуже ядовитых вегранских комаров, – пробормотал мужчина.

– Некроэнергия, – согласился Манн. – Да, стоило подумать об этом еще в госпитале.

– Травмы – не ваш профиль, – пожал плечами Фрид.

– Хорошо, что госпожа Сторна заметила. – Манн прищурился. – И как ей удалось?

– Ружена весьма наблюдательна.

– Не сомневаюсь. Видел ее утром, выходящей из твоей спальни.

– Ее привлек мой кошмар, – тут же помрачнел Фрид. – Она сидела рядом целую ночь.

– Я уже говорил не раз и повторю еще. – Манн сразу понял, что беспокоит подопечного. – Ты не опасен. Кошмары – это не признак того, что дар выходит из-под контроля.

– Потому что дара никакого и нет, ведь так? – озвучил он то, в чем был уверен с самого начала.

Было глупо обманывать себя. Вернер Манн приехал сюда с ним не для того, чтобы проконтролировать восстановление способностей. А исключительно для того, чтобы Фрид не загнулся от хандры или еще хуже – не сотворил с собой что-нибудь непоправимое. Все же фон Штар был хорошим следователем и прекрасно понимал, когда ему лгут. И пусть целители делали это не со зла, а всего лишь пытались вселить надежду, легче не становилось. Ничего не вернется. И уже не будет как раньше. Хотя он пошел бы на что угодно, пережил бы какие-угодно кошмары, если бы помогло.