Замуж за монстра (СИ) - Владимирова Анна - Страница 12

— Ты — генетически изуродованный представитель своего вида, — вперила я в него взгляд. — Сложно гарантировать, что твои дети не пострадают от последствий мутаций. Да и с безопасностью всё не так просто.

И в следующую секунду в его ладони лопнула чашка…

К нам бросился официант, но Стерегов рявкнул ему убраться и вернул на меня горящий взгляд. А мне захотелось позвать на помощь. Все равно она понадобится — мне или ему. Но я даже вздохнуть боялась. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем Михаил медленно потянулся в карман брюк и плавно выложил на стол карту.

— Десять-ноль-восемь, — пододвинул ее ко мне, поднялся и быстрым шагом направился прочь.

Я шумно выдохнула и часто заморгала, тяжело сглатывая. Десять-ноль-восемь. Это же мой день рождения! Пароль на карте Стерегова — мой день рождения!

А он ушел.

Я осмелилась повертеть головой, ожидая увидеть его где-то неподалеку, но его не было. Когда ко мне приблизился официант, я извинилась и расплатилась за кофе. Но покинуть кафе не решалась. Нет, меня не придавило чувством вины, хотя могло бы. Что бы ни говорил Стерегов, не стоило его так жестоко осаживать. Если бы он был моим пациентом, сегодняшнюю терапию можно было бы считать провалом и ждать выговор от начальства, жалобы пациента или вызова на допрос по факту суицида.

— И что мне, черт возьми, делать? — выругалась я себе под нос.

Он что, на самом деле уехал?

Я вышла из кафе и направилась к месту, где Стерегов бросил машину. Автомобиля тоже не было. Оглядевшись, я сложила руки в карманы куртки и, растерянная, побрела по тротуару куда-то вперед. Очень странное чувство — ни мобильника, ни трусов. Ветер трепал волосы, ввинчивался под ворот футболки и вынуждал ежиться. Без силы я зябла даже при слабо плюсовой температуре, как обычный человек. Стерегов что, выкинул меня на улицу? Просто оставил банковскую карту и уехал? Не мне было учить его ответственности. Я вытащила его кредитку и, согнув пополам, выбросила в ближайшую мусорку.

Тело привыкало к холоду, и уже через тридцать минут быстрого шага я чувствовала себя в тепле. И в полном отчаянии. Звуки города окружали плотным коконом, и мне все больше казалось, что меня прежней нет. Я ведь не могу вернуться на территорию Института. Сейчас, когда идет следствие по факту кражи нового препарата, в безопасности я могу быть только у Стерегова. Может, добраться до Артура? Но…

Михаил вряд ли это одобрит.

А мне важно, чтобы он одобрил?

Да и Артур в курсе, раз звонил Стерегову. Может, сам меня и сдал, чтобы я не отправилась в отделение с повинной. А Тахир…

Тахир бы не причинил мне вреда намерено. Артур просто использовал его, чтобы не касаться руками самому. И не обвинить деда в беспринципности — он выбирал меньшее зло. Но и это «меньшее зло» меня не выдержало.

Била дрожь. Я совершенно потерялась в пространстве и в себе. Не стало никого рядом, кто бы дал определенность. А почему мне стал нужен этот кто-то? Что мне делать? В прошлое не вернуться. Будущего у меня нет.

Я шла по ярко освещённой улице вдоль домов, кофеен, магазинов и скользила взглядом по своему новому миру. Что делают люди, когда теряются?

Просят помощи, спрашивают направление, ищут дом.

И где же мой дом?

Я облизала пересохшие губы, огляделась по сторонам… и выбрала направление.

— Господин Вальдман, — встретили меня на парковке офиса, но я лишь качнул головой, давая понять, чтобы не трогали.

Пока мчал по городу, удавалось не думать. И я не был уверен, что приехал в нужное мне место. Зачем мне в офис? Хотел дать понять себе, что моя жизнь без Ринки всё та же? Всё такая же неправедная, безрадостная и наполненная сомнительным смыслом? А ведь на какое-то время показалось, что и мне можно помечтать. Я и подумать не мог, что Ринка вдруг найдется и окажется моей…

«Генетический урод, неспособный на здоровое потомство»…

Я зло усмехнулся, чувствуя, как изящно ведьма меня подкосила. Умница. Может, Артур знает, что она меня добьет? Неужели такой беспринципный ведьмак? Плевать! Пусть подавится!

Я толкнул двери и вышел из салона. Охрана во главе с личным помощником терпеливо ждала, и я замер, глядя сквозь них. День начинался так по-особенному…

— Докладывай, — приказал я, и персонал дернулся по заданным траекториям, а я погрузился в свой человеческий мир.

Все здесь было по-другому, привычно безнадежно. В главный офис моей картинной галереи я почти не наведывался. Над всем там стоял Иса. Друг прекрасно влез в человеческую шкуру, забрал у меня весь этот геморрой с налаженными связями и даже научился отчитываться мне коротко в ежемесячном докладе. Я дал ему возможность обеспечивать себя, и он не подвел.

В главном офисе, занимавшимся управлением сетью автосалонов, все контролировал Батист. Он не управлял бизнесом — для этого у меня есть профильные спецы. Батист обеспечивал безопасность, потому что корни нашего дела не всегда уходили в прозрачную воду. Лучше всего Батисту удавалось держать в медвежьих лапах всех от официальной службы до более неофициальных «отделов». Эти «отделы» исправно поддерживали постоянный уровень стресса у наших партнеров. Я редко подключался — в совсем уж сложных переговорах. Благодаря мне меня боялись. А благодаря Батисту — не забывали об этом.

Сейчас я почти не слушал помощника. Все мысли были о ведьме. Когда стало возможно вздохнуть, парализованные мысли ожили в голове. Я же её на самом деле оставил одну. Без защиты, присмотра, слежки. С ошейником и деньгами. Только банковское приложение безмолвствовало — ведьма расплатилась лишь за кофе. И пропала. А если она вернется к задуманному? Вряд ли. А если не вернется ко мне?

Буду снова искать. Но позже.

Сейчас я хотел её убить. Может, и потом найду и прибью, наконец. Пусть убить ее — расправиться и с собой, но я не смогу без нее больше. И с ней такой тоже не смогу.

— Проблемы срочные есть? — перебил я хмуро помощника в кабинете, когда мы остались вдвоем.

— Нет, господин Вальдман. Батист Прокопьевич всё проверил. Он сегодня тоже задерживается, но всё уже согласовал. — И мне указали на стопку документов на столе.

— Хорошо. Тогда можешь идти. — Я протер физиономию и уже надеялся остаться один, но собеседник всё ещё стоял напротив. — Что, Герман? — недовольно бросил я.

— Я просто хотел спросить, если позволите.

— Быстрее.

— Вас не было неделю. У вас что-то со здоровьем?

И такая искренняя эмоция на морде, что аж скулы свело. Хотелось рявкнуть, чтобы вон шел со своим щенячьим взглядом, но все же Герман старше меня, и я не мог так с ним.

— Нет. У меня был отпуск. Я устал, Герман.

— Понятно, прошу прощения, что вмешался, — опустил он взгляд и, наконец, оставил в покое.

Он же никогда не спрашивал меня ни о чем личном, лишний раз в глаза боялся посмотреть, а тут целый допрос. Я что, так погано выгляжу?

Зазвонил мобильный.

— Ты выгнал Хана? — потребовал Иса.

— Посчитал нужным, — откинулся устало на спинку кресла.

— Слушай, я все понимаю, но…

— Но я не позволю причинять боль своей женщине кому бы то ни было, — перебил его жестко. — И обсуждать я это тоже не собираюсь. Ты если что-то соберешься проверить без моего согласия, тебя тоже выгоню. А может, убью.

Иса тяжело вздохнул в трубке.

— Мне просто нужно понимать, — хмуро ответил он.

— Сардар, мне сейчас эти твои мрачные намеки на мою несостоятельность принимать какие-то решения нахрен не дались, — прорычал я. — Особенно сегодня.

— Что случилось? — привычно не придал он значения моим угрозам. — Где Ринка?

Я поднялся с кресла и направился к окну. С высоты этажа проще поймать четкое ощущение того, что я бросил бродить в этом бетонном стоге дорогую сердцу иглу. Да ещё и без трусов. Губы дрогнули в усмешке. И куда она двинется? К деду? Попросит его помочь сбежать от меня? Да чтоб ее! Найду и придушу гадину! Что бы ни сделала — убью! Эта ведьма запрограммирована на самоуничтожение! Но я ей не дам сдохнуть самой.