Дионисов. За власть и богатство! – III (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 6

— На перенос и первые три месяца работы потребуется около миллиона трёхсот тысяч… Можно будет попросить задаток за жмых, были договорённости с госпожой Акуленко, это минус пятьдесят тысяч, и сэкономить около трёхсот тысяч, если использовать труд незаконных крепостных, его сиятельство Черепанов из речного графства…

— И делать всё надо прямо сейчас! Иначе не успеем к урожаю, и весь рапс уйдёт к Замойским.

Да уж. Это проблема. А ещё долг перед Скальским миллион. А ещё ремонт поместья не закончен. А ещё расходы на прислугу в поместье…

Что, Саша, держи кошель пошире? Или снова — в долги?

— Не. Отставить крепостных, — махнул я рукой. — Как-нибудь по-другому решим. Завтра. Пока ищите людей и планируйте заказы.

Что-то ведь крутилось в голове. Какой-то хороший, дешёвый и отличный способ решить все проблемы. Но в пылу прочих дел — вычленить его я не смог, да и в планшете никаких пометок на эту тему не оказалось.

А на следующий день произошло очень много событий.

Я проснулся поздно. Очень поздно. От толчка в бок всё той же племянники сторожа Сергея, что и вчера. Снова застенчивый испуганный взгляд, наивный полупрозрачный сарафанчик, да ещё и свежепокрашенные хной волосы.

— Там… велели… чтобы вы сначала… вот, — она провела рукой вдоль тела, — а потом вышли срочно…

— Это уже никуда не годится. Ангелина! Где ты там? Какого хрена… — я выскочил, как был, в коридор в исподнем, после чего из соседней каюты показалась заспанная Маргарита Герхардовна.

— Ты какого лешего орёшь, племяш? Кристоф ещё спит!

— Где все?

— Ясно где — бунт усмиряют. Иди, разбирайся уже.

Наскоро перекусив и накинув халат, я направился вниз. Во Фламберге было пусто. А на площадке перед парадным входом творился форменный бунт. Нет, вил и дубинок в руках у собравшихся не было — но в воздухе витало предчувствие, что совсем не за горами и этот этап.

Десяток селян, включая мужиков и девиц, нанятых Рустамом, а также несколько незнакомых. Племянники Макшейна — они, кстати, были со стволами. Две старшие соседки, Анна и Александра где-то позади. И даже мои сторожа — Сергей и Изабелла.

Они-то и стояли во главе всей этой процессии. Вот так-то, понадеялся на них. Перед ними — Рустам и Вака Два Пера, с оружием наперевес. Что ж, тыл есть, уже увереннее выйдет общение.

— Итак, начинаем переговоры. Ваши требования, — сходу начал я, присев на ступени поместья.

— Так ведь… барин, нехорошо так, — сказал Сергей дико извиняющимся тоном. — Не было вас, почитай, больше недели в поместье. Без вас тут форменный беспорядок творился… байкеры эти…

— К сути, прошу, — с напором потребовал я.

— Ну, это… дел много очень… — начал он. — Мне вот домик надо ремонтировать, а некогда…

И его тут же перебили нестройные женские голоса.

— Сезон сбора урожая же! А Люсинда работает уж две смены подряд, огорода не видела!

— Я тоже мужа не видела уже второй день!

— Доктора нашего забрали! Нету совсем доктора, одна сестра евойная немая в доме сидит…

— А теперь ещё и стройка… Мы спину горбатить не хотим! Сами всё таскайте!

— И сенокос скоро…

— И двухтысяшный год не за горами! А там — новый Катаклизм!

— У нас уже — Катаклизм. Второй Замойский объявился…

Последнее было больно.

— Что вы сказали? Второй Замойский?

Сказавший это тут же юркнул в толпу. А толпа немного притихла, почуяв мой недобрый тон. Я обернулся к Рустаму, спросил вполголоса:

— Ты же им платил. Хорошо платил? Сколько и договаривались?

— Ага. Платил, хорошо платил, — вздохнул Рустам. — А утром сегодня сказал, что на следующей неделе все будут работать на заводе… Кто чем умеет, в основном, рыть котлован. И чем там платить — не знаю. О монтаже договорился с Пржевальской… Завтра…

Молодец Рустам. Не подвёл. Только палку перегнул.

Ну и, к сожалению, обломился мой завод, подумалось мне. Не в этом году. Я вернулся к толпе.

— Итак, господа. Доктор теперь будет у вас два раза в неделю. Я донесу до него требования. Завод… пуск переносится. На следующий год. Пока не найдём рабочие ресурсы. График дежурств по поместью изменим так, чтобы было больше перерывов и пересменок. Ремонтные работы по поместью — тоже замораживаем, передайте Осипу Эдуардович. Так, кстати, где он? И где Стёпка? И Ангелина, чёрт возьми, где пропадает?

— Иду-уут! — послышался её крик из башни.

И тут я почувствовал, как дрожит земля под ногами.

Народ уже озирался, охал и перешёптывался. Кто-то от греха подальше попрятался в поместье. Я быстро поднялся на галерею и тоже посмотрел на дорогу.

С гор, со стороны крепости Замойских двигалось нечто. Пыль поднималась по дороге за мостом, земля уже не дрожала — ритмично вздрагивала.

Но вскоре показались «наши», и я вздохнул с успокоением. Впереди мчался Стёпка на драндулете, за ним скакал Осип Эдуардович на гнедом коне. А за ним… шествовал ещё один десяток всадников.

Очень знакомых всадников. С очень полезными и нужными попутчиками.

Через десяток минут моё поместье заполонили пегие кони полудиких всадников-маори. А двухметровый Хоне Хика крепко пожал мою ладонь.

Позади него стояло пять шеренг здоровенных, двухметровых, глиняно-соломенно-древесных тварей, готовых выполнять приказы.

— Весть о твоём успешном походе дошла до племени Арава, Искандер. И весть о том, что мой сын жив и прославился в том походе — тоже. А раз так, то наш уговор в силе. Вот, пятьдесят свежайших големов. Наши колдуны потрудились на славу. Эликсир порабощения будет действовать ещё несколько лун. Дальше — как-нибудь сам. Ты же умеешь? Если нет, то мой сын научит тебя.

Ишь чего. Научит он меня. Яйцо курицу не учит. Впрочем… покопавшись в памяти реципиента, я понял, что в академии была лишь теория по управлению големами.

— Я умею тоже, Александр Платонович! — сказал Стёпка.

— И я, — послышался голос Ангелины с башни.

— Да и меня отец понемногу учил… — сказал дед Сергей.

— Раз так — мне тут больше делать нечего. Мы в расчёте, Искандер.

Всадники испарились так же быстро, как и ушли. А Стёпка с Вакой Два Пера уже свистели и командовали глиняным гигантам:

— Строй-ся! Да-авай!

Вечером того же дня приехали монтажники Пржевальских, и оборудование с моего участка на крепких глиняных спинах потекло к месту стройки. Парочка исполинов ремонтировали участок, ещё парочка — строили забор вокруг ближайшего рапсового поля.

Работа кипела. А главное — проблема с разнорабочими и охранниками завода была почти полностью решена! Я наблюдал за всем этим с высоты донжона, попивая чай в компании со спящим Нанотолием.

Зверя я окончатель простил за выпитый продукт. И я даже слегка беспокоился про него. Он просыпался всего пару раз, чтобы оправить свои звериные дела, повернуться на другой бок и снова захрапеть.

— Жаль, дружище, что ты это всё не видишь… — проговорил я, отхлёбывая из кружки.

Нанотолий в этот момент снова проснулся, сладко так потянулся, прокряхтел:

— И-е!

И вдруг… поднялся в воздухе над полом клетки, вытаращив глаза и болтая лапками в воздухе. А внутри него разгоралось что-то красное.

— Э! Дружище? Ты чего? Всё с тобой в порядке?

И в следующий миг я чудом увернулся от мощнейшего потока огня, устремившегося из пасти моего великолепного Тупая.

Огонь преодолел всё пространство донжона, ударил в окно, прожигая дыры в стальной решётке и преобразился в исполинского огненного элементаля-феникса, накрывшего на миг своими крыльями всё моё имение.

Взмахнул крыльями пару раз — и скрылся где-то далеко в стратосфере.

Отличный салют в честь окончания нашего долгого путешествия.

В следующие дни я уладил уйму оставшихся дел, раздал ценные указания и осмотрел монтаж завода. Собрали быстро, и так же быстро нашли штат на оставшиеся «человеческие должности».

Торжественный старт рапсовому заводу в присутствии пару газетчиков дал лично граф Номоконов. Первое биотопливо потекло через шесть дней после того, как ко мне прибыли големы.