Дионисов. За власть и богатство! - II (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 15

Из глаз тут же брызнули слëзы, но я поймал руль, справился с управлением, не спеша выплëвывать содержимое. А потом, взглянув по сторонам, я обнаружил, что еду не один.

Вровень со мной, плечо к плечу ехали по дороге четыре моих копии. Две справа, две слева.

Иллюзия. Кто-то сотворил иллюзию! Кто же это мог быть?

— И-е, — пискнули за спиной.

— Это не честно! — крикнули сбоку.

Ха, эти ещë смеют говорить о чести?

Мои двойники выехали вперед, принялись вилять из-за стороны в сторону, запутывая противника. И, похоже, им это удалось.

Сто метров. Элементаль — наверняка по приказу белобрысого — выбрал того, что ехал ближе всего к нему. И на полном ходу врезался в него, пройдя иллюзию насквозь и врезавшись в грунтовую дорогу.

Значит, «Воздушный кулак», понятно. Я зажмурился, чтобы не поймать пыль в глаза, продолжая удерживать уже зарождающегося элементаля в своей глотке и выруливать ровно на середину дороги.

По правилам, я должен был сделать это в самом конце поединка. Я тот, кто старается выиграть по правилам, даже когда тебя вынуждают на мошенничество.

Пятьдесят метров. Я успел увидеть испуг в глазах соперника. Он попытался выпить ещё один глоток из пробирки, но дёрнул руль в сторону, и в этот же самый миг я исторг «Огонь-1» из себя.

Мы встретились ровно посередине моста, примыкающего к шато Пржевальской. Я, окутанный дымом от несущегося вперёд элементаля, и он — поймавший сноп огня и резко свернувший прямо перед моим носом.

Я проехал ещё пару десятков метров. За спиной я услышал звук удара и крик, дребезг, грохот, и только после сбил огоньки пламени с куртки, остановился.

Молодые приспешники Светлого уже сбегались к невысокому парапету старого каменного мостика, смотрели вниз. Кто-то полез под мост, а та самая девица, которая делала отмашку на старте поединка, взвизгнула и попёрла на меня:

— Он умер! Ты убил Светлого! Он… не двигается!

— Он сам сделал этот выбор, — пожал я плечами. — Его убил не я, а его жадность.

На меня уже была нацелена пара пушек. Но палить они не собирались.

— Что за тварь у тебя на плече? — спросила она. — Я видела… видела, это он всё сделал!

— Это тот, кто уничтожит вас всех, если вы встанете у меня на пути. Со мной или без меня.

— И-е! — скрипнул Нанотолий, словно подтвердив мои слова.

Не то, чтобы я блефовал — я уже освежил знания и примерно понимал, как работает «дикая магия» существа. Она может вызвать абсолютно любого элементаля, с любым приказом, чаще всего — с нейтральным или положительным по отношению к вызвавшим, но далеко не всегда. Вполне возможно, что это будет огненный армагеддон с радиусом поражения в сотни метров — и о таких случаях в умных книжках, сохранившихся на планшете, вполне писали.

Но, так или иначе, уже дважды маленький колдун вполне успешно показывал, что играет на нашей стороне, поэтому поводов подозревать Нанотолия у меня не было.

— Уничтожит? Что ты сказал⁈ А ну повтори? — взвизгнул пацанчик, шагнувший ко мне с поднятой пушкой.

Мелкий совсем. Держать-то, главное, толком ствол не умеет. Выглядит смешно, но такие юные щенки могут быть опаснее всего.

— Ты убил его! — продолжала визжать девушка. — Он был нам… был как отцом! Теперь «Волчата» осиротели!

Я понял, что придётся задержаться ещё ненадолго и толкнуть небольшой спич.

— Отцом? И что этот отец заставлял вас делать? Служить Замойским?

— Контрабанду возить, — усмехнулся хмурый смуглокожий парень, стоящий сбоку со скрещенными руками на груди. — А ещё на него пара угонщиков работала.

Кажется, это он усмехнулся, когда погибший главарь дискутировал со мной про Замойского. Ещё я вспомнил лица угонщиков — похоже, сейчас они отсутствовали, и в байкерском клубе их не было.

— Ну вот. А вы теперь свободны. И ничем никому не обязаны. Вами никто не помыкает и не заставляет заниматься грабежом под флагом Замойских. И моя совесть чиста — любой жандарм подтвердит, что это был несчастный случай, а не злонамеренное убийство. Но запомните одно. Я сказал, что я расправлюсь со всеми, кто встаёт у меня на пути. Своими или чужими руками. Но только если встанете. А так — вы мне теперь больше не враги.

Смуглый парень медленно пошёл ко мне, по дороге осторожно опустив руку со стволом у своего юного подельника.

— Значит, не враги? — переспросил он, оглянувшись на соплеменников.

Те стояли с кислыми рожами, но уже заметно подуспокоились.

— Я сказал то, что сказал, — кивнул я.

— Послушай, судрь, плевать на Евграфа, — только тут я узнал, как на самом деле звали погибшего, — если среди нас старшОго не будет, мы все разбежимся кто куда. И прости-прощай «Волчата». А у нас тут пара беспризорников есть, сирот безотцовских.

В целом ситуация успокоилась. Все наставленные на меня стволы убрали. Эмоции продолжила проявлять лишь девушка. Не особо-то его и оплакивали, получается. А это хорошо, значит, внутренняя оппозиция, всё же, была. И вероятность удара в спину — стала сильно меньше.

— Да уж. Проблема, — на миг задумался я и тут же нашёл решение. — Я, похоже, знаю, кто над вами шефство возьмёт и уму-разуму научит. Зовут её Маргарита Герхардовна Фламп, и живёт она в Номоконовске, там у неё оружейный магазин и мастерская. Приезжайте туда.

— Эта что, та самая тëтка Марго? — заговорили они за спиной.

— Да она безумная!

— Да нет, она нормальная! — пискнул кто-то совсем молодой. — Она мне мотоцикл бесплатно один раз починила!

Я оставил «волчат» принимать решение самостоятельно, а сам понëсся к следующей точке маршрута — к Штирцам.

Что ж, мой план продолжает выполняться. Въезд в долину с тракта теперь свободен, осталось разобраться с тем, что на западе, в предгорьях…

А там были Замойские. С ними всё будет куда сложнее.

В дом к доктору пришлось пробиваться с боем. В лучших традициях, очередь из почтенных селянок принялась чуть ли не с кулаками доказывать мне, что я не имею права входить в заветную дверь кабинета. Поскольку кулачный бой со старушками не входил в мои планы, я поступил хитрее, пусть и нетипично для себя: ретировался, обошёл здание, бесцеремонно открыл калитку, просунув руку, и постучал во входную дверь.

Вот с такого рода битв совесть и самоуважение ещё позволяли мне сбегать.

Открыла Светлана, расплылась в улыбке и бросилась на шею — обняться.

— Привет-привет! — я, конечно, тоже был рад её видеть. — Не угостишь чаем с дороги?

Она кивнула, потрепала по загривку Нанотолия и потащила меня за руку на кухню. Мигом организовала чай — приятно было попить душистого с дороги. Нанотолию дала морковку — тот с удовольствием принялся грызть. Всеядный, получается.

А сама смотрела глазами чуть ли не влюблёнными… Ох, девочка, подумалось мне. Ты, красива и, конечно, бывала в беде, и я тебя спасал, но мне бы очень не хотеось давать тебе ложные надежды и впутывать тебя во что бы то ни было. К тому же ты слишком юная у меня к тебе исключительно отцовские чувства.

Только подумал — и она как-то поникла слегка, погрустнела. Мысли, что ли, читает? А ведь эта — может! Очень опасная она, конечно.

— Мне бы с братом твоим повидаться, — сказал я. — По очень серьёзному делу.

Кивнула, скрылась в коридоре, где слышалась ругань старушек.

Тупай же, докушав морковку, пролез в коридор и почти принялся по-кошачьи рыть половик, пофыркивая и повизгивая.

Половик лежал над входом в подвал. Тоже мысли читает, что ли? Да уж, сообразительный зверь…

Взъерошенный Штирц в халате вскоре выскочил в гостиную.

— Чего ещё?.. А, Александр, приветствую. Ты…

Он кивнул в сторону подвала.

— Ага, — сказал я и вдруг решил. — Собирайся. А я пока заберу кой-какие запасы.

Небольшие справки по поводу чёрного рынка алкоголя я уже навёл у тётушки.

На самом деле, она и сама периодически таким занятием баловалась. Но только от случая к случаю, и, как я понял, стараясь делать это незаметно от графа Номоконова…