Дионисов. За власть и богатство! - II (СИ) - Скоробогатов Андрей Валерьевич - Страница 14

— А мне на это плевать, — буркнула она. — Я вольная мещанка, а Северину люблю, как родную дочь, с пелёнок воспитывала. Я таких дворян…

Тоже мне, усмехнулся я про себя, «тёща» образовалась. Надо ли говорить, что после такого наезда определённый, совсем не деловой интерес пробудился куда с большей силой.

— Когда мы с вами увидимся теперь? — спросил я.

— Вероятно, когда будем подписывать акт о закрытии первого этапа сделки? — несколько резко осведомилась Северина.

— Совершенно не обязательно, я был бы не против увидеться с вами и раньше. Можете заглядывать во Фламберг, можем помочь инструментами и всем необходимым. Даже автоматоны теперь есть.

— Благодарю, — сухо ответила она.

Затем я вернулся, разбудил тупая и подобрал автоматы, доехал до ограды владений Замойских. Там, конечно, тёплого приёма не было — снова стволы смотрели мне в морду.

— Вызовите камердинера или кого-то из ближней свиты Антона, — приказал я. — Нужно передать документ. Я подожду.

А сам скинул два ствола с плеча перед мотоциклом.

— Проваливай! Я тебя помню, — сказал мордоворот. — Ты тут стрельбу устроил! И мы скоро гостей ждём, не до тебя будет!

— Я подожду, — хмуро повторил я, оставшись сидеть под стволами.

Спустя минут пятнадцать охранники сдались, один из них погнал к замку, затем вернулся к хромающим камердинером Прохором.

— У меня бумага для Антона Аркадьевича, — протянул я через прутья. — Оружие возвращаю в знак доброй воли.

— Передам, — прошипел Прохор.

Итак, второе дело тоже сделано. Ехать назад и оборачиваться к этим ребятам спиной было немного стрёмно, но всё обошлось.

Остался последний пункт — Штирцы. Но на пути к нему оказалось небольшое препятствие.

А именно — всё та же шайка сельских байкеров во главе с альбиносом-мулатом, застывших на мосту рядом с шато Северины.

Они стояли плотно, так, что через них просто не проедешь. Так стоят всадники на боевом построении. И, похоже, с холма заметили моë приближение раньше, чем я их.

Тупай тоже, похоже, всё понял, спрятался у меня на спине, вцепившись когтями в куртку.

— Смотрите-ка, кто к нам едет. Это же тот парень! — обратился их главарь Светлый к своим спутникам. — Я думал, что Замойский тебя уже грохнул. Мы же сказали тебе проваливать!

— А-а, — протянул я. — Так вот кто мне дверь квартиры в Югопольске краской испоганил. Это он вас нанял?

Альбинос прищурился.

— Какой такой краской? Не было никакой краски. И Замойский нам не указ! Но вообще — Фламберг не твой, а Замойского!

— Господа, давайте по делу — я спешу, — нахмурился я. — Если ко мне кроме этого нет вопросов — предлагаю вам проехать мимо и забыть о досадном инциденте.

— В смысле проехать? — изобразил удивление главарь и указал на шато, из которого недавно уехала Пржевальская. — Мы уже приехали, это наше здание. Наша база в долине. И мы тут посовещались с ребятами, и решили, что таким как ты, столичным-метропольским, надо платить за проезд в наших владениях.

— В ваших? — усмехнулся я. — В каком это месте они «ваши»? Насколько я знаю, дороги общего пользования принадлежат графству. Да и шато это ещё вчера купили.

— По закону — да. А по правилам — нам, — не поведя бровью ответил он. — На то, что его купили — нам плевать! Это наше.

— Я правильно понимаю, что эти ваши правила установил Замойский? Так я еду сейчас от Замойского. У нас подписан договор о нейтралитете.

Формально Замойский мой договор так и не подписал, но об этом я умолчал. Я снова попытался надавить на больную мозоль — показать главаря перед его молодёжью несамостоятельной фигурой.

— Причём тут Замойский! Он просто наш приятель. Нейтралитете? — почесал затылок альбинос. — И что это такое?

— Это значит, что если он или любая его шестёрка разинет на меня рот — начнётся война…

— Ты кого шестёркой назвал, ты?.. — взбычился Светлый и попёл на меня.

Я заметил краем глаза, что пара его подельников отвели глаза и усмехнулись. Подловил я его, подловил…

— Это твои проблемы, если ты решил, что это про тебя, — рассмеялся я. — Ты же сам сказал, что Замойский вам не указ? Дважды сказал. Что, уже не так?

Он понял, что проигрывает в дискуссии, остановился в паре шагов и решил перевести тему.

— В общем, хватит базарить! Не хочешь деньгами платить за проезд, давай мотоцикл. Уж больно он мне приглянулся!

— А не жирно ли будет за проезд мотоцикл?

— А это за год вперёд. По рукам? — он плюнул в ладонь и протянул руку.

— Нет, парень, не подходит мне это, — покачал я головой и начал закипать. — Мне этот мотоцикл ещё нужен. Тебе, я как понимаю, он понравился? Да, хороший мотоцикл. И только поэтому ты хочешь его забрать? Не обманывай себя. Ты просто хочешь продемонстрировать своим щенкам власть и мощь, правильно? Для этого и про Замойского дважды сказал, да? Так вот проблема в том, что я не просто какой-то парень с дороги. Я, мать твою, хозяин Фламберга. И эта часть долины теперь моя!

Мой вдохновенный спич был прерван внезапно вылезшим из-за спины Нанотолием.

Главарь вздрогнул, отпрянул, потом пригляделся.

— Это что за зверь? Какой-то он странный…

И все вокруг тоже как-то притихли, и даже напряглись. Я уже заметил, что Нанотолий на всех действовал странно — у кого-то вызывал умиление, у кого-то — раздражение, а у этих недорослей внезапно вызвал некоторый ступор.

Через десять секунд молчания мне надоело ждать, и я сообщил.

— Господа, я поехал, — и погазовал.

— Нет! Стой, — вышел из оцепенения Светлый, встав прямо передо мной. — Давай поспорим за мотоцикл.

Был большой соблазн сбить его прямо сейчас, но за ним «свиньёй» стоял его арьергард. Не получится. К тому же — сбегать с поля боя не в моём стиле. Не вышло бы всё равно.

— А давай поспорим! — внезапно согласился я. — Где?

Я уже подозревал, что сейчас будет. Традиции поединков байкеров были и в моём прошлом, и в этом мире вполне идентичны и уходили корнями в глубокое средневековье, к рыцарским турнирам. Собственно, примерно так оно и оказалось.

— На мосту! — предложил альбинос, довольно оскалившись.

Проезжая часть мигом освободилась, все шестёрки альбиноса разъехались по обочинам, расчистив нам дорогу. А злополучный мост над стометровым речным утёсом оказался прямо посередине.

Мы же разъехались на триста метров друг от друга. Я обернулся к тупаю, всё ещё крепко висящего на моей спине.

— Можешь слезешь? Опасно же.

— И-е, — скрипнул он в ответ и вцепился ещё крепче.

— Ладно, фиг с тобой.

Не бросает меня, значит? А потом мы синхронно со Светлым начали газовать. Среди банды байкеров была одна девица — совсем молодая, дерзкая, с короткой стрижкой, в грязных кожаных штанах. Она встала посередине отрезка между нами и сделала отмашку рукой.

Я отпустил ручной тормоз…

Всё произошедшее дальше заняло меньше минуты, но это время уместило достаточно много событий.

Мой «Харламов-Давыдов» помчал вперёд, по кривой обходя ямы на дороге, глушитель ревел, а тупай, казалось, своими когтями продрал куртку и уже скрёбся по коже спины.

Я сразу понимал, что будет какой-то подвох. Что белобрысый однозначно задумал какую-то подлость — он иначе не мог. И в момент, когда он потянулся зубами к лацкану своей куртки — подобрал ровный участок, и, удерживая баланс левой рукой, сунул правую за пазуху.

Пробирка с «Огнём-1» после визита к Замойским всё ещё была воткнута в паз на ремне дробовика под курткой. Но и мулат-альбинос тоже, похоже, приготовился применить эликсир.

Между нами двести пятьдесят метров.

Двести.

Сто пятьдесят. Мы уже разогнались до приличной скорости.

Мой противник закинул в себя эликсир. Над его головой взмыл элементаль — серебристо-серый, помчавшийся прямо на меня. Пластиковая колба едва не лопнула в моих зубах, и две порции эликсира влились в мою глотку.