Целитель (СИ) - Мамбурин Харитон Байконурович - Страница 23

Поэтому я открыл охоту на гения, даже сильно сомневаясь в том, что он еще когда-либо причинит мне вред.

Удерживая затылок Асуми в своей руке, я стоял, прикрыв глаза, контролируя ток Ки в теле девушки. Мощный источник «яркоглазой» в очередной раз попытался выплюнуть из себя щедрый, но рваный ком энергии, грозящий разнести каналы хафу в клочья, но был «придушен» мной, и теперь мучительно выводил аккуратный дозированный шар, который «впритирку» пройдет от груди к ноге, затем к ступне, которая уже летит в замахе, а затем…

БУМ!

Едва успеваю согнуть руку, чуть отклоняя назад корпус, как в меня врезается летящая задом Асуми, которую я и ловлю, успешно компенсируя довольно сильный импульс. Не в первый раз, и не в последний, что-то мне подсказывает, что девушка готова так летать и дальше. Очень уж ей нравится мощь этих зарядов. Плохо.

— Сосредоточься.

— Я стараюсь!

— Нет, тебе просто нравится улетать голой в мои объятия.

— … хм. Может быть?

— Только не забывай, что твоя грудь состоит из жировой ткани. Каждая такая резкая встряска ослабляет связи в твоих железах, Асуми, так что, вполне возможно, лет в двадцать пять они у тебя будут уже свисать как у престарелой мартышки.

— А… А… Акира-ааааааа…!!!

— Шар должен детонировать минимум в двух метрах от тебя. Минимум.

— Си-иськи…

— Ничего страшного, моя мама сделала себе, так что и ты сможешь поправить себе всё. Только не трать моё время понапрасну.

— Никто меня не любит… Мана гоняет, ты ругаешь, Саеко-оба-сан полотенцем стукнула… — продолжала кривляться Хиракава.

— Ты пыталась отхлебнуть её кулинарного сакэ. Всё, одевайся. Время для вашего спарринга с Маной, а мне пора заняться делами. Буду в компьютерной, беспокоить только если что-то важное случится.

Охота за гением на втором плане, главное, чем я собираюсь заняться в это воскресенье — Плаксой и её альянсом. Подозрения Конго оправдались целиком и полностью, та девушка действительно работала на главного бухгалтера этой огромной банды, выполняя для той множество черновой работы. Пусть и втемную, пусть не зная пароли, зато покойница прекрасно запомнила множество адресов, по которым отправляла отчеты.

Странная девушка. Она была искренне уверена в том, что совершенно не заслуживает смерти. Не той, быстрой и легкой, что подарил я, не той, что ей светила по японским законам, когда осужденный может десяток лет провести в мучительно полусогнутом положении, подчиняясь жестокому ежедневному распорядку, а затем быть расстрелянным. Люди — великие мастера самооправдания.

Как я и подозревал, у альянса сукебан было мощное прикрытие, совершенно несоразмерное тем доходам, которые приносили несколько тысяч буйных отмороженных девиц. Наверное, они даже не окупали эти дополнительные затраты, но факты были у меня перед глазами. Рассылая шпионы и следилки, маскируя их в рекламных письмах с адресов различных брендов, я всё больше убеждался в том, что всё движение сукебан — это серьезный проект, организованный со стороны.

Часов через шесть я откинулся на спинку стула, массируя уставшие глаза. Сейчас можно было уверенно говорить о том, что кто-то тщательно и бережно высасывает из женской мафии большую часть налички, взамен предоставляя людям Ирис Плаксы всё, что можно было купить легально и по безналу. А это закрывало все потребности «девочек», кроме… наркотиков. О них не было никакого намека. Вот и следующая ниточка.

Штурмовать цитадель Плаксы я не хотел. Слишком подозрительным показалось Конго то, что та вынесена так далеко от города, в чуть ли не заброшенную местность. Старик был железобетонно уверен, что любой главарь банды должен держать руку на пульсе, всегда. Даже такой как он, не то, что предводительница своры одуревших от насилия школьниц. Ирис, по мнению оябуна, должна день и ночь бегать, держа в узде своих подчиненных, а уж никак не прохладно жить в заднице мира.

— «Она приехала из-за банды ссыкух, позарившихся на Аракаву, Акира», — сказал мне тогда он, — «Из-за двух десятков тупых тел. А что в других местах? От чего у неё там все ходят строем? Почему ей еще никто заточкой печень не проветрил? Все это дурно пахнет, внук. Будь осторожнее»

Вот и будем. Пусть его люди выяснят, где и как сукебан берут отраву, и берут ли вообще.

Решив, что на сегодня хватит, я выключил компьютер и пошёл на уже свою собственную тренировку. Зал оказался занят, в уголке плечом к плечу сидели Асуми и Мана, в спортивных костюмах. Обе помятые и взъерошенные, как будто дрались. Не спарринговали, обучая мою жену владению холодным оружием, а…

— Акира, у тебя проблемы, — подняв голову, Асуми злорадно оскалилась, трогая свою опухшую губу, — Твоя жена, оказывается, любит драться.

Присев перед ними на корточки, я внимательно посмотрел на Ману, которая спрятала лицо в своих волосах. Отодвинув их в сторону, полюбовался на роскошные фингалы, толстые, как у супермоделей с Запада, губы…

— Мда, завтра в школу не идёте, — подытожил увиденное я, — А может, и послезавтра. Как так вышло?

— Уфлеклафь… — прошепелявила мне моя тихая девственная жена, застенчиво подмигивая подбитым глазом (одним из двух), — Пон… понрафилофь…

— Не врет, — авторитетно добавила Хиракава, — Она, конечно, та еще сучка, снова меня на маты свалила, зараза тяжелая… Но она с этого тащилась, Акира, поверь. Мне ли не знать.

Недавно она призналась, что какое-то время увлекалась ночными избиениями хулиганов и «надевших черное» с плохой репутацией. Честно призналась, что сначала боялась, что её «сломает», но из-за давления либидо сходила с ума, пытаясь выбирать цели посильнее. Видимо, это самое давление стимулировало мозг Асуми, от чего она вытворяла чудеса на улицах, став, в итоге, чем-то вроде городской легенды. Завязала, правда, едва ли не в последний момент, серьезные дяди уже организовывали на неё охоту. Но, как минимум, Хиракава теперь настоящий эксперт, когда надо определить кого-то, кто тащится по дракам.

Когда девушки привели себя в относительный порядок, приняв душ, причесавшись и переодевшись, то нас с Асуми ждал очередной сюрприз — Мана, ранее одевавшаяся в довольно скромную и удобную домашнюю одежду, вышла к ужину в коротких шортиках и майке на голую грудь. Бедная хафу, не ожидавшая такой сокрушительный удар судьбы, поперхнулась и закашлялась, потрясенно глядя на подругу. А та, посмотрев на меня и в меру покраснев, тихо, но твердо сказала, что давно о таком мечтала.

— Покрасоваться⁈ — просипела бедная полукитаянка.

— Не только. Я так по дому ходила… старому. Мы же жили с мамой вдвоем.

— Отлично выглядишь, — кивнул я, а затем добавил, заставив уже обеих девушек изумленно выпучить глаза, — Эна обычно еще откровеннее одевалась. Надеюсь, сейчас она образумилась.

Вообще, атмосфера в семье Кирью, после того как я съехал, должна была резко и сильно пошатнуться в сторону хаоса, но на первых порах стабилизирующим элементом послужил Горо Кирью. Мой пра-пра-дед своим грозным видом держал родственников в узде, а когда съехал, то у Такао уже было достаточно авторитета, чтобы перехватить бразды правления семьей. Этому немало помогло то, что бунтовщики, ранее выступавшие совместным фронтом, неожиданно для себя оказались разделены — мать с отцом столкнулись с буйством их младшей дочери, не сдерживаемой ничем, кроме братских подзатыльников.

Вот так, удерживая Главное Зло под контролем, и запугивая им слабых и беспомощных, Такао и заменил меня. Почти во всем, утренние пробежки теперь иногда игнорировались, но о каждом из этих случаев докладывали мне, а я записывал в тетрадку. В целом, всё было, как и раньше, родители продолжали страдать от диктата детей, Эна бесилась, а Такао превозмогал.

Хорошо.

После ужина я позвал Асуми назад в спортзал.

— Эй, я не готова снова получать! — насупилась девушка, — Мне хватило.

— Тебя бить не буду, бить будешь ты, — утешил я её.

— Тогда я согласна! Тебя всегда есть за что стукнуть!