Нефритовое сердце - Белл Том - Страница 22

Кайсин, едва сдерживая слезы, подобрала «Трактат», спешно вернулась на кресло и уткнулась в желтые страницы, но даже спустя долгие тягучие мгновения не прочла ни слова. В голове роились мысли. Ее снова унизили. Показали ее место. Вся уверенность, что она выстраивала в себе столько месяцев, оказалась растоптана в одночасье. Никакая она не хозяйка. Не властная госпожа. Лишь пленница, и ее удел служить.

В памяти всплыли строки кодекса Ляо-гай, древнего свода правил, которым ее обучали с детства.

Я – подданная Империи Цао. Я могу лишь выполнять свой долг, подчиняться главе рода, отцу, супругу и превыше всего Императору. Моя судьба принадлежит им. Моя вера направлена на поддержание моего дома. Мои действия могут служить лишь благу моего рода. Мое мнение ничто перед их волей. Мой отец – подданный Императора. Чтить его – значит чтить наши законы и традиции, и, если долг потребует, я сделаю все, чтобы принести благо роду и Императору.

У нее не осталось ни отца, ни рода. Ее вырвали из родного дома, и даже Император был не в силах вернуть все на круги своя. Теперь она – супруга Нефритового мага. Его подданная. И она может лишь служить Ему на благо. Она обязана чтить Его и делать все, чтобы принести пользу Ему.

Я – только слуга.

Ей было обидно.

Обидно и страшно. Казалось, что хуже быть уже ничего не может.

Но этот вечер принес ей и более мрачные новости.

Шень Ен вернулся за свой стол, долго перебирал документы и свитки, раскладывал их по ящикам, затем поднялся, собрал в стопку разложенные книги и поставил их в стеклянный шкаф за своей спиной.

– Я уезжаю, – сказал он, повернувшись к девушке. – На несколько недель. В мое отсутствие ты продолжишь тренировки под присмотром Тейтамаха.

С Кайсин схлынула последняя решимость. Она уставилась на окно невидящим взглядом. Все ее мысли унеслись туда, к горным пикам, в единственное место, где можно было найти тишину и покой.

– Мне без разницы, в каких вы с ним отношениях. Я не требую любить или уважать этого жалкого евнуха. Я жду подчинения. Ты должна постичь все знания, что он тебе поднесет. К моему возвращению ты найдешь то, что я ищу. Ты поняла меня?

– Да, мой господин, – дрожащим голосом ответила Кайсин.

В горах шумел ветер, срывавший покровы с вершин. Он уносил снежный шлейф высоко к серым облакам, за которыми уже клубилась ночь. Беспросветная, беззвездная, черная, как бездна мира. Ночь, что наступила и в жизни Кайсин.

Она поняла, что больше не увидит солнца.

Лю привязал лодку к стволу осины на берегу и проверил узел. Волны тихо бились об узкую песчаную полоску перед обрывистым берегом. В зарослях камыша копошились ночные птицы. Совсем скоро, с наступлением темноты, они выберутся из гнезд и разлетятся по всей округе. Солнце приближалось к закату, окрашивая небеса в багряные цвета.

Цепляясь за корни и дерн, Лю забрался повыше на берег и присел под осиной. Он долго смотрел на небо, прислушиваясь к плеску воды, шелесту высоких трав, шуму ветра над головой. Теперь, когда тучи окончательно расползлись в разные стороны и дожди закончились, путешествовать стало намного приятнее. У Лю появилось настроение, и он начал охотнее принимать участие в разговорах и дружеских перепалках Ши-Фу и Жу Пеня. Их путешествие по Белой реке продвигалось неспешно. Каждое утро начиналось с изнурительных разминок и тренировок. Монах заставлял уделять особое внимание укреплению тела, а по вечерам, перед сном, отряд погружался в медитацию, чтобы закалять дух и мысли. Си Фенг так и не смог призвать Ветер, хотя старался прилежнее остальных. Было непросто наблюдать, как он безуспешно пытается нащупать нити стихий. И все же Лю не унывал. Тренировки шли ему на пользу, он ощущал, как улучшается его самочувствие, а изученные техники защиты придают веру в свои силы. Все шло своим чередом, и Лю начал привыкать к непростой походной жизни.

Так продолжалось несколько недель.

До сегодняшнего дня.

Они приближались к месту, где Белая река резко уходила на север, когда это случилось. На Лю обрушились пламя и жар, он выпустил из рук руль, повалился на дно лодки и забился в предсмертных муках.

Он чувствовал!

Чувствовал, как жизнь стремительно покидает тело. Как ледяной мрак окутывает раненое сердце, будто кто-то сжал его в тиски. Лю пытался кричать, но это приносило еще больше боли. Он мог только барахтаться, подобно выброшенной из воды рыбе, плеваться пеной и наблюдать, как последний воздух выходит из легких. Ши-Фу отпихнул Малыша, навис над Лю, закрыл глаза и начал что-то бормотать, положа ладонь на лицо юноши. Но ничего помогало.

Когда весь свет исчез и не стало ни солнца, ни голубого неба, он услышал крики Кайсин, ее мольбы, а затем все вдруг прекратилось. Как в тумане, Лю попытался сесть, но его уложили обратно и напоили теплой водой. Вскоре он уснул и проспал до самого вечера, пока судно не остановилось у берегов заводи, неподалеку от изгиба реки. Лю клялся, что чувствует себя хорошо и не знает, что с ним случилось, однако слабость и пустоту в сердце ощущал до сих пор.

Осколок зеркала впивался все глубже с каждым днем, и Лю был уверен – следующего такого приступа он не переживет. Если они не добудут загадочное лекарство как можно скорее, то…

Лю помотал головой и взлохматил волосы. Он снова посмотрел на красное небо. Словно предвестник большой крови, оно медленно темнело вместе с отступающим солнцем. Мрачные мысли нарушили голос Жу Пеня и ворчание старика Ши-Фу. Со стороны лагеря доносились треск разгорающегося костра, стук котелка и деревянной посуды. Их отряд остановился у устья рукотворного канала, который уходил в глубину Южного рисового края недалеко от маленькой деревеньки. Си Фенг рассудил, что приближаться к людям не стоит, потому выбрал место для остановки за холмом, там, где их не заметят. Никто не спорил. Лю успел привыкнуть к походной жизни и больше не скучал по Лояну. Поначалу было непросто, но когда они наконец спустились с гор и поплыли вдоль плодородного Рисового края, стало легче. Осень быстро настигала последние зеленые островки, покрывая равнины и холмы шершавым одеялом пожухлых трав и опавших листьев, и все же по ночам здесь было еще тепло. Лю с содроганием вспоминал морозные ночевки в горах и не сомневался, что запомнил их до конца жизни.

Знать бы только, как долго ему осталось…

Юноша просидел так, пока солнце не скрылось за линией горизонта наполовину. Ветер нежно шевелил последнюю желтую листву на ветвях осины, даря прохладу. Лю любил это время года. Осенний холод был еще мягок и не покусывал кожу, навевал приятную дрему и приносил успокоение. Он бы остался здесь до самого утра, но голод все сильнее напоминал о себе.

Среди мирного шума природы зазвучали смешки и радостный гогот Малыша. Лю повернулся, чтобы лучше видеть лагерь. Толстяк приплясывал и махал идущему со стороны полей Си Фенгу. На плече старого воина болтался увесистый кролик. Кажется, ужин выйдет на славу. Ши-Фу оживился и запорхал над котелком. В воздухе потянуло соблазнительными ароматами трав и пряностей из стариковских запасов, но Лю едва их ощущал. Он уже давно перестал чувствовать хоть что-то. Даже память о Кайсин больше не грела по ночам. От этого было еще горестнее. И пока все спутники находились в приятном предвкушении наступающей ночи, когда музыка звезд и лунного света окружит лагерь полотном тьмы, он сам медленно становился тьмой. Ему отчаянно хотелось помочь друзьям, повеселиться вместе с Жу Пенем, насладиться похлебкой из кролика, но проклятый осколок не давал даже улыбнуться.