Ни слова, господин министр! (СИ) - Варварова Наталья - Страница 20

— Смотри, что мы натворили, — я проговорила это с отчаянием, которого, разумеется, ситуация не заслуживала. — Теперь все узнают, что я шла к тебе, как минимум по магическому следу. 

— Ерунда, — отозвался Родерик. — Я сейчас все поправлю, заодно сотру и его… Странная у тебя реакция, леди Бланш. Ты же знала, что я тебя жду. Откуда в пансионе взяться другому магу с высшей боевой квалификацией, чтобы подкрасться к тебе незамеченным? 

Он махнул головой, и все предметы стали по очереди занимать свои места. Дверь вписалась в проем первой. Ее замки звонко защелкнулись один за другим. 

— Я слишком нервная, прости. И все равно не делай так больше. Не хватай без предупреждения. Считай, что у меня аллергия на грубость.

Родерик вместо того, чтобы расслабиться, нахмурился еще больше. 

— Говард вел себя жестоко? Он тебя бил? — князь спросил это таким тоном, будто подобные отношения между супругами считались отклонением от нормы… А ведь нет. Наша страна лидировала на континенте по количеству женских насильственных смертей в браке. — Я не мог и предположить. Мне не докладывали…

Такое внимание должно было бы польстить. Тем более, мы уже выяснили, что все эти годы он за мной наблюдал и своей нормальной жизнью последние десять лет я обязана его вмешательству. Однако почему-то разозлилась.

— Говард не стал бы трогать даже комара или муху. Он по характеру не такой человек. Только как глубоко твои шпионы лезли в мой дом? Ограничивались гостиной или провожали нас до спальни?

— Так, Лив. На этом месте предлагаю замолчать. Я крайне почтительно поднимаю тебя на руки и несу до апартаментов. Твоя… хм… необычная личина слетела. Поэтому я уже подправил здесь следящий артефакт, а в моих объятиях все остальные зафиксируют только размазанное пятно. Можешь изменить цвет юбки?

Одна из особенностей Родерика заключалась, в том, что он даже не давал себе труда усомниться, будут ли остальные следовать его указаниям. Министр тут же подхватил меня снова, и я уткнулась носом в пуговицы на его рубашки. Тонкий аромат вилей тут же подействовал успокаивающе, однако я продолжала ворчать. 

— Зачем ты вообще принялся лапать незнакомку? А вдруг это школьница или одна из родственниц? Какой скандал… Что на тебя нашло?

— Оливия, тихо! — шутливо, или почти шутливо, прикрикнул на меня он. — Я что же, похож на идиота, который на расстоянии не может отличить магпотоки своей… своей давно знакомой девушки от посторонней магички? 

От его оговорки я окончательно перестала злиться и отправилась в покои верхом на князе. Как он того и добивался… Все это настолько не укладывалось в голове. Родерик таскал меня на руках, поцеловал целых два раза. Fais chier, я на полном серьезе раздумываю лечь с ним в постель (исключительно против Стефана!). 

Всего месяц назад я была уверена, что наша встреча нежелательна и превратится для меня в сплошную муку. А он… он вел себя так, словно тринадцати лет вовсе не было, и злополучный бал случился пять минут назад… Внимательный, встревоженный, влюбленный, самый лучший… Богиня, дай мне силы. Это же самообман. После того, что случилось, у нас нет будущего. 

Родерик, как в дешевых романах, распахнул дверь носком сапога (на самом деле замок отреагировал на его потоки). Пахнуло каленым железом и горелым маслом. К нам подъехало необъятное глубокое кресло. Совершенно не такое, как я закупала для гостевых апартаментов. Меня усадили.

— Располагайтесь, леди. Еще пять минут, и вы попробуете блюдо, которого двадцать лет, а то и больше, удостаивался лишь один человек. 

Я расправила складки скучного темно-коричневого платья. Как только в моей жизни снова замаячил Родерик, я каждое утро боролась с желанием отправиться в Говардс и заказать новый гардероб. Маг небрежно сбросил камзол на соседнее кресло, и я продолжала вдыхать аромат своих любимых цветов. 

Князь вернулся с двумя тарелками, на которых дымились две несимпатичные съедобные горки. Пахли, впрочем, вполне сносно. 

— Яичница по-армейски, — объявил он, а я чуть не разрыдалась. 

Он накормил меня яичницей единственный раз, в день нашего знакомства. Мне было тогда лет десять; я вернулась домой внезапно, за неделю до каникул, потому что в школе начался карантин. Каково же было мое удивление, когда вместо мамы, которую вызвали к больному, я обнаружила в нашем особняке незнакомого молодого человека — в одних коротких трико и словно перемазанного фиолетовым бриллиантином. Слуги подозрительно испарились. 

Я так и села на свой увесистый саквояж. Парень рассматривал меня вроде бы серьезно. Только уголок рта у него загибался наверх, выдавая, что он прячет усмешку.

— Я думал, из портала выплюнуло ингредиенты для твоей мамы. Подошел затащить их наверх. А здесь целый маленький нахальный Светоч. Ты в курсе, что приличные девушки так на мужчин не пялятся и глаза прячут?

— Ха,и где здесь мужчина? Иди давай, куда ты там шел. Ты весь в фиолетовую полоску и голый почти. Это тебе надо прикрыться, а не мне не смотреть… И почему нет Марты и Гибса? Я есть хочу. Нам с утра выдали по плошке каши и отправили упаковываться. Ты же мамин пациент, ты в состоянии соорудить нам еды?

Молодой человек взял протянутый мною саквояж и отвесил глубокий поклон.

— Не просто пациент, а Особо Важный пациент. Госпожа целительница привела меня в вертикальное положение за два дня, в то время как другие и подходить боялись. В благодарность ей даже такая нахалка, как ты, заслуживает мое фирменное блюдо. Можно я буду звать тебя Нахаленкой? У меня нет сестры и уже не будет… Жаль, я бы не отказался. 

В тот момент мне стало смешно и немного грустно. Ведь брата, как я ни клянчила у родителей, у меня тоже не появится. Великан мне в целом понравился. Темные волосы волной спадали ему на плечи, а в синих глазах светилось нечто такое, из-за чего становилось уютно и одновременно беспокойно. Дом, изученный до последней половицы, в его присутствии стал намного загадочнее. 

— Хорошо, Особый Важный, тащи чемодан в мою комнату. А потом я покажу тебе, где Марта прячет свой невероятно острый соус. Он сделает съедобным, что бы ты там ни приготовил. 

И, да, в тот день Родерик угостил меня яичницей из шести яиц на одну тарелку, рассказывая байки про готовку на открытом огне, комаров размером с ладонь и аллейских гигантских лягушек, чье кваканье пробуждало аппетит. 

Сейчас я имела возможность с чистой совестью подтвердить, что готовить с тех пор он лучше не стал. Яичница местами была пережарена, а сверху так и не дошла. Повар компенсировал свои огрехи количеством яиц. Я насчитала семь или восемь желтков. 

Выловила несколько раздавленных овощей и с трудом их опознала. Размазала по краям тарелки консервированное мясо. Приторное и острое. Что за зверь, из-за специй не определить.. 

Родерик питался во время войны так же, как его солдаты. Обычный для аристократа обед он позволял себе только по ее окончанию. 

— Как, Нахаленка, пойдешь со мной в поход против Стефана? Он тоже ничего не забыл.

— Если только в короткий, — вздохнула я. — Иначе ноги протяну на твоих деликатесах… А ты не меняешься. Все так же предпочитаешь обходиться без слуг.

Эх, подозревала, что позвал он меня не ради горячих объятий. В Фересии существовала традиция заключать договор, разделяя трапезу с тем, кто тебя угощает. 

— Я привык сокращать количество тех, кому вверяю свою жизнь, до минимума. 

Изо всех сил пыталась скрыть смятение, но под пристальным взглядом получалось плохо. 

Родерик разливал по бокалам вино. Себе — целый, а мне — едва плеснул и разбавил соком. Конечно, я же, по его заявлению, и так не очень трезва после нескольких порций его магии. 

— Когда-то я принял важное для себя решение и был уверен в твоей поддержке, Лив. Ты знаешь, что из этого получилось. Я безмерно уважал свою и твою мать, но и они выступили против. 

Я приняла бокал из его рук. Еще один символический жест.