Девятнадцать лет спустя... (ЛП) - "Knitchick" - Страница 1

После победы прошло девятнадцать лет. Действительно ли в ее жизни все так хорошо, как кажется на первый взгляд? История о том, как спасая кого-то, вполне можно спасти и себя…

Переведено на русский язык: Lady Rovena

Ссылка на оригинал: https://www.fanfiction.net/s/4913473/1/19-Years-Later

Фандом: Гарри Поттер

Персонажи: Гермиона Грейнджер/Люциус Малфой

Категория: Гет

Рейтинг: NC-17

Жанр: Романтика, Hurt/comfort

Размер: Макси

Статус: Закончен

События: Волдеморт побежден, ПостХогвартс

Предупреждения: ООС

Комментарий автора: О степени ООСа моих историй и переводов, честно скажу, предупреждать уже надоело. Для тех, кто еще не знает: да! это ООС. и степень его невероятно велика. И мне это чертовски нравится!

А вот о чем хотелось бы сказать, так это о том, что в фанфике процветает махровое "уизлигадство", причем касающееся многих членов семьи Уизли. И именно по этой причине я и откладывала его перевод больше пяти лет. Ну хорошо отношусь я к семейке Уизли!

И еще: по сюжету действие фанфика происходит в год, когда Хьюго тоже отправляется в Хогвартс. И это происходит 19 лет спустя.

Благодарности: Да в общем-то… спасибо большущее тем, кто искренне любит этот, прямо скажем, необычный и не самый популярный пейринг;) И любит те фики, что лежат у меня в профиле.

Двери наконец оказались захлопнуты во всем алом поезде, Хогвартс-экспресс потихоньку двинулся, и контуры стоящих на перроне родителей потихоньку становились для детей все более размытыми, превращаясь для них лишь в воспоминание.

Альбус вскочил в вагон последним, и Джинни закрыла за ним дверь. Почти все ученики свешивались из ближайших окон, и большинство их лиц были повернуты в сторону Гарри Поттера.

— Куда все так смотрят? — удивленно спросил Альбус, как и Роуз он вытягивал шею, глядя на будущих соучеников.

— О, не стоит беспокоиться, — отозвался Рон. — Это все из-за меня. Я вообще личность известная.

Альбус, Роуз и Хьюго рассмеялись. Поезд уже вовсю двигался, а Гарри все шел и шел рядом с ним, наблюдая, как тонкое лицо сына, пылает от волнения. Гарри продолжал улыбаться и махать, несмотря на то, что отъезд младшего сына почему-то стал для него достаточно тяжелой утратой.

Последний след белого дымка уже испарился в осеннем воздухе. Поезд завернул за угол вокзала, а рука Гарри все еще была поднята в прощальном жесте.

— Не переживай. С ним все будет хорошо… — пробормотала Джинни.

Глянув на нее, Гарри опустил руку и рассеянно коснулся светлого шрама у себя на лбу.

— Знаю…

Шрам не беспокоил Гарри уже девятнадцать лет. Все было хорошо.

Все было хорошо. Гарри подумал об этом, и, повернувшись к Джинни и Рону с Гермионой, вздохнул.

— Ну, с детьми, по крайней мере, все будет в порядке.

Гермиона же бросила последний взгляд вслед уходящему поезду и почувствовала какую-то волну печали, прокатившуюся по ней. Хьюго был ее любимцем, но теперь он тоже уехал в Хогвартс.

«Дом вместе с обоими уехавшими детьми теперь будет казаться совсем пустым…»

Она повернулась к Гарри, Рону и Джинни, которые неловко топтались, ожидая ее. Гермиона уже видела недовольный взгляд на лице Рона, хотя тот и пытался скрыть его за преувеличенно вежливой улыбкой ради своей сестры, и слегка напряженный взгляд на лице Гарри, сказавший ей то, о чем обычно не говорилось вслух. Джинни выглядела же слегка раздраженной и уже готовой уйти с вокзала, но пыталась успокоить тихо всхлипывающую Лили.

Дождавшись подошедшую Гермиону, все молчаливо направились к барьеру, что отделял платформу 9 и ¾ от вокзала Кингс-Кросс. Оказавшись в основном здании, Рон коротко обнял Лили, потрепав ее по длинным рыжим локонам, клюнул в щеку Джинни и быстро зашагал к выходу, даже не попрощавшись с Гарри. Гермиона поняла, что ей придется почти бежать за ним, чтобы поспеть за широкими шагами своего более длинноногого мужа.

«Ненавижу, когда Рон ведет себя так!» — сердито подумала она.

Гермиона вздохнула, зная, по дороге домой снова придется слушать припев все той же старой песни, и, сказать по правде, поняла, что ей уже порядком надоело это. Она повернулась, чтобы обнять Гарри и прошептала ему на ухо:

— Извини, дорогой, ты же знаешь, какой он… Пришли мне сову, когда снова сможешь со мной пообедать, хорошо?

Как правило, раз в неделю Гермиона и Гарри обязательно обедали вместе, но обычно это происходило без участия их драгоценных супругов. А уж совместные семейные дни рождения и праздники с годами превратились просто в пытки.

Гарри повернулся, чтобы обнять ее и чмокнуть в щеку, но, увидев недовольное лицо жены, передумал и просто кивнул.

Гермиона же опустилась на корточки, чтобы поговорить с насупившейся Лили, которая до их пор держалась за руку Джинни. Она потянула маленькую и обиженную племянницу к себе:

— Не горюй, сладкая, зато теперь мамочка будет только твоя и сможет уделять тебе больше времени. Представляешь, как это здорово, — и улыбнулась девочке, когда лицо той заметно посветлело.

Гермиона пробормотала Джинни:

— Еще увидимся… — и наконец-то направилась к парковке. Вот уже много лет ее отношения с сестрой Рональда были далеки от дружеских, но что поделать… они по-прежнему оставались родственниками.

Гермиона вздохнула и зашагала быстрее, зная, что чем дольше Рональд должен будет ждать ее, тем больше он будет злиться.

«Мерлин… как же я устала от перемен его настроения…»

Подойдя к машине, она увидела Рона уже на пассажирском сидении и вздохнула. Гермиона знала, что, несмотря на имеющиеся у того теперь водительские права, за рулем он чувствовал себя все еще некомфортно, во всяком случае, для того, чтобы передвигаться по Лондону в оживленное обеденное время. Успокаивающе вздохнув, Гермиона села в автомобиль и поправила зеркало.

— Нет, ты это видела? — с горечью выплюнул Рон, как только она пристегнула ремень безопасности. — Девятнадцать чертовых лет, а люди все еще по-прежнему не перестают пялиться на него! Конечно! Этот хвастун всегда любил внимание…

Рон никогда не справлялся со своей ревностью по отношению к известности Гарри и уж конечно не упускал возможности пожаловаться на того.

— Ну Рон… — с сарказмом пробормотала Гермиона, пытаясь сосредоточиться на дороге, — в конце концов выросло уже целое поколение, для которого Гарри остается героем, чему удивляться?

Но, проигнорировав комментарий Гермионы, Рон продолжил свою горькую тираду:

— Удивлен, как это он сегодня не нацепил свою медаль, чтобы все вокруг поглазели на нее! — ядовито продолжил он. Рон уже много лет возмущался тем, что Гарри получил орден Мерлина первой степени, а они с Гермионой лишь второй.

— Конечно, Рон, скажи еще, как обычно ты это делаешь, что будь его воля, он бы сделал себе татуировку на заднице и бегал бы без штанов, как помешанный, если б Джинни ему разрешила, — Гермиона понимала, что сдерживать свой сарказм сил у нее осталось и уже просто кипела от гнева.

Рон демонстративно проигнорировал ее… снова.

— Да! Я и до сих пор говорю, что мы заслужили такие же ордена. Мы были с ним все это время, и он ничего не мог бы сделать без нас. Но разве кто-нибудь подумал об этом? Конечно же, нет!

Рон всегда очень удобно для себя забывал, как он отказался от Гарри и оставил их в лесу одних.

— Да, Рон, я помню, — в отчаянии выдохнула Гермиона, — ты всегда был ему верным другом и никогда не покидал Гарри! А особенно помог ему победить Волдеморта. Прям даже не знаю, чего бы он делал без тебя.

Понимая, что ее уже просто бесят причитания завистливого супруга, Гермиона сосредоточила свое внимание на интенсивном дорожном движении и не заметила яростный взгляд мужа.