Девятнадцать лет спустя... (ЛП) - "Knitchick" - Страница 2

— О, ну конечно! Ты всегда на стороне этого героя, — проворчал он обиженно, — как же… Главная защитница!

— Рон, просто прекрати, хорошо? Я действительно не в состоянии выслушивать твои глупые придирки. День и так был тяжелый, а мне еще нужно вернуться в суд во второй его половине, — резко сказала она, когда заметила упрямый взгляд Рона.

— Ну да! Как же я смею мешать блестящей Гермионе Грейнджер? Мерлин знает, что мне довелось услышать, если бы попытался стоять у тебя на пути, — брезгливо сплюнул Рон.

И Гермиона прикусила язык, чтобы не сказать что-нибудь, о чем потом пожалеет. Она знала, что Рона возмущает, как быстро она вошла в ряды лучших сотрудников Департамента Магического Правопорядка, а уж теперь, когда Гарри стал главой аврората, и Рон работал под его началом, его ядовитым брызгам на успешность их карьер не было видно конца.

Вообще-то, Гарри и Рон стали аврорами вместе сразу после окончания войны и начали быстро подниматься по карьерной лестнице вверх, успешно занимаясь модернизацией аврорского корпуса и какими-то революционными преобразованиями многих процедур, да и подготовки новичков. Обида Рона на старого друга достигла своего пика около пяти лет назад, когда Гарри назначили главным Аврором, а следовательно, начальником Рона. Вот тогда-то ему и начало казаться, что жизнь ужасно несправедлива к его талантам.

А вскоре после этого он начал и тонко намекать, что Гермиона тоже виновата в отсутствии его продвижения по службе; как будто ее успех каким-то образом преуменьшал его достижения.

В течение последних нескольких лет отношение Рона к работе становилось все более воинственным, и как раз на прошлой неделе он получил письменное предупреждение с занесением в личное дело о недопустимости ехидных комментариев и ложных обвинений в адрес Гарри. Понятно, что последствий это никаких не имело, за исключением того, что разглагольствовал ее муж перед нынешним Министром магии.

«Если Рон не угомонится и позволит своей ревности пожирать себя и дальше, то рано или поздно терпение министра лопнет, а Рональд вылетит с работы…»

Нет, конечно, поначалу она пыталась поддержать мужа, но, честно говоря, ей уже очень надоело его нытье на тему, как ужасно недооценен великий и всемогущий Рональд Уизли. Так получилось, что потихоньку-потихоньку Рональд начал выпадать из списка ее приоритетов.

Однако она еще раз попыталась восстановить между ними мир.

— Слушай, Рон, как насчет того, чтобы сходить куда-нибудь на выходные? — предложила Гермиона, пытаясь успокоить гнев мужа, который в этот момент очень напоминал ей маленького капризничающего Хьюго. — Мы уже почти пять лет ничего не делали вместе, я даже вспомнить не могу, когда в последний раз мы были близки. Дети уже выросли. Давай пойдем куда-нибудь, потом устроим романтический ужин и… — Гермиона замолчала, увидев на его лице выражение недоверчивости и отвращения.

— Ну так, Гермиона, это ты же у нас всегда должна работать, — выплюнул он. — Помнишь, я приглашал тебя на чемпионат мира в прошлом году? Но ты не согласилась пойти. А теперь, значит, ты хочешь, чтобы мы пошли куда-нибудь?

Гермиона снова сдержалась из последних сил, чтобы подавить гнев, прежде чем ответить ему. Рон, опять весьма удобно для себя, забыл, что она присутствовала на матче в течение первых двух дней и только тот факт, что матч затянулся почти на неделю, заставил ее покинуть стадион. Сказать по правде, тогда она даже не предполагала, что квиддичный матч может продлиться настолько долго.

Но Рон до сих пор не мог позволить забыть, что она, по сути, разрушила их семейный отпуск… Правда, потому что все же знали, что мир вообще вращается вокруг квиддича!

Подсчитав в голове до десяти, Гермиона ответила, радуясь, что голос не отражает внутреннюю борьбу, бушующую в ней.

— И все же, Рон, как насчет того, чтобы поделать что-нибудь вместе в эти выходные?

Но тот упорно продолжал смотреть в окно, ничего ей не отвечая, и Гермиона добавила более серьезно:

— Рон, нам нужно серьезно поработать над нашими отношениями, если мы хотим продолжать их…

Рон кинул на нее острый взгляд, прежде чем отвернуться в окно и что-то невнятно пробормотать в ответ, и Гермиона поняла, что тратит время впустую, пытаясь рассуждать с Уизли о чем-то важном, особенно, когда он в таком настроении.

Вскоре они приехали домой, и Гермиона быстро занялась обедом, прежде чем вернуться на работу, будучи очень благодарна этому поводу, чтобы избежать напряженности со стороны своего мужа, почти заслуживающего прозвища «Грозный Глаз Грюм».

Ах, да, девятнадцать лет спустя ее жизнь была просто прелестна…

Приготовив обед и наскоро прикончив его, Гермиона вернулась в министерство, поэтому у нее было время остыть, прежде чем пришлось бы общаться с кем-нибудь. Довольно оглядев кабинет, она приготовила себе чашку свежего кофе и принялась неспешно смаковать его.

После победы над Волдемортом волшебное сообщество радостно выдохнуло, принявшись за работу над восстановлением как разрушенных объектов, так и переставших существовать во время диктатуры Темного Лорда общественных институтов. Гермионе с Роном и Гарри предложили вернуться в Хогвартс, поскольку, занимаясь поиском крестражей, они пропустили последний год обучения и не сдали выпускные Тритоны.

В тот же год Гарри пригласили участвовать в программе обучения авроров, но Рона в эту программу не пригласили, и поэтому Гарри решил вернуться с тем в Хогвартс и сдать вместе экзамены. Гермиона же, не желающая пропускать целый год, получила специальное разрешение на тестирование в текущем году, при условии, что сдать она сможет только семь из девяти возможных Тритонов. Это, конечно, немного огорчило ее, но, в принципе, гораздо меньше, чем могло бы случиться раньше.

В то время как мальчишки продолжали соперничать, заниматься квиддичем и переживать разве что за количеством набранных факультетом баллов, Гермиона поступила в университет Харгроув, который являлся волшебным эквивалентом Гарвардской юридической школы. Благодаря интенсивности своей программы обучения она получила диплом с отличием через три года вместо обязательных четырех.

Вернувшись домой, Гермиона обнаружила, что Гарри и Джинни уже вкушают блаженство брачного союза. Ее супружество с Роном казалось тогда чем-то само собой разумеющимся, и через три недели они поженились.

Рон (не без помощи Гарри Поттера) наконец-то поступил в школу авроров, а Гермиона удачно устроилась на работу в юридический департамент Министерства магии в качестве младшего стряпчего.

Прошло шестнадцать лет, ее назначили старшим адвокатом и уже скоро пророчили Гермионе место Верховного Чародея Визенгамота, сравнивая ее деловые качества с незабвенной Амелией Боунс. Конечно, Гермиона знала, что ее готовят к этой должности, и, рожденная маглами, она ждала назначения с замирающим сердцем.

Поначалу Рон был совершенно счастлив, что ему удалось стать аврором, и очень любил свою работу. Он постоянно занимался выполнением аврорских обязанностей и проводил долгое время на работе, зачастую вообще не бывая дома. Но впервые их отношения изменились, когда она забеременела и родила Роуз.

По правде говоря, занятые каждый своей карьерой, они никогда не обсуждали детей, нет… хотя, оба и хотели малышей… но… когда-нибудь потом, в весьма отдаленном будущем.

Гермиона до сих пор отчетливо помнила тот день.

Именно он и стал началом их неприятностей.

Роуз тогда было около двух месяцев. В тот день они все собрались в Норе на день рождения Молли, когда из министерства прибыла сова, сообщая Гермионе об открытии служебного детского сада. Поскольку она уже находилась в очереди на его получение, ответ нужно было отправить как можно быстрее, иначе место вполне могло уплыть.

Без всяких сомнений Гермиона нашла перо и сразу отослала, но, увы, оказалась совершенно не готовой к реакции на свое решение.