Прятки в облаках (СИ) - Алатова Тата - Страница 21

— Намекаете, что Аня решила меня прирезать из-за того, что у меня пятеро братьев? — недоверчиво спросила Маша, которой нравилась ее хозяйственная соседка по комнате больше других девочек в общаге.

— Ни на что не намекаю, просто заметки на полях.

— А похоже, что намекаете.

Папку Вики Воробьевой (мама домохозяйка, отец врач) Маша проглядела по диагонали, а потом отодвинула от себя всю стопку.

— Какой от этого толк, кроме того, что я зачем-то сую нос в чужие дела? — спросила она.

— Алла Дмитриевна решила, что…

— Алла Дмитриевна! — перебила его Маша, мгновенно разволновавшись. — Все, что ее волнует, — это возможный скандал в университете.

— Ну разумеется, — согласился Дымов и отошел от стола. — Вы, Рябова, сама по себе волнуете только собственную семью.

— Вам надоело со мной возиться, да? — догадалась она. — Вы уже достаточно изучили артефакт и теперь вам стало утомительно жить двумя жизнями? Хотите вернуться к нормальному распорядку?

— Не совсем, — спокойно ответил Дымов. — Я полагаю, что вся эта шумиха должна была насторожить злоумышленницу, и, скорее всего, она отложила свои планы, если не отменила их вовсе. Поэтому, с одной стороны, уровень вашей безопасности стал выше, а с другой — найти эту девушку будет сложнее. В нормальном расследовании есть хотя бы улики, а нам совершенно не за что зацепиться. Мы с Иваном Ивановичем надеялись, что он сможет уловить ненависть, гнев, обиду, но, кажется, никто из девушек не испытывает по отношению к вам сильных чувств. Значит, это трезвый расчет.

— То есть Арину Глухову мы вычеркиваем.

— Если только она не хочет убить вас в здравом уме, а не в порыве неконтролируемой агрессии.

Маша поморщилась: никакой сладкой лжи, одна суровая правда.

— Вот почему мы должны найти мотив, — продолжил Дымов. — Личные дела — это только общая информация, но скоро мы узнаем об этих шести студентках все. У Аллы Дмитриевны свои методы, а у нас с вами — свои. Мы, — он едва улыбнулся ей, — мы с вами будем изучать врага изнутри. Может, кто-то из девочек что-то слышал, что-то видел, что-то знает. Правда, если Дина Лерина всем доложит, что Лиза липовая, это может оттолкнуть их… а может, наоборот, они решатся на откровенность.

— Не думаю, что Дина кому-то что-то скажет, — ответила Маша. — Мне кажется, ей вообще плевать на все, что не касается лично ее.

— Ну, значит, цель ясна, методология понятна, — теперь Дымов улыбался куда увереннее. — Ищем мотив, Мария. Суем носы в чужие дела.

— Ладно, — безо всякой уверенности кивнула она, не чувствуя в себе никаких талантов в области вынюхивания.

***

Однако не успела она вернуться в общагу, как на нее налетела Катя Тартышева, как обычно облаченная во все черное.

— Я знаю, — таинственно прошептала она, щедро подбавив в свои интонации высокопарности, — точно знаю, кто хочет тебя убить!

Глава 11

Маша стояла на лестнице, глядя на торжественную Катю, и точно знала: пролетом ниже Лиза-Дымов тоже слушал. Он задержался, запутавшись в шнурках, а она не стала его дожидаться, подумав, что это немного странно — топтаться рядом, подобно преданному пажу. Было у Лизы такое свойство: то и дело хотелось то ли поклон ей отвесить, то ли несуществующий шлейф подхватить. Это настолько смущало, что Маша рванула вперед, спасаясь от неловкости.

И теперь этому радовалась: вряд ли Катя решилась бы на откровения в присутствии непонятной питерской новенькой.

Дымов тоже это понял и подслушивал в прилежной тишине.

— Кто собирается меня убить? — спросила Маша, внутренне трепеща.

— Ленка Мартынова, — прошептала Катя.

Поверилось как-то сразу, безо всякого удивления или сомнения. Ну конечно, Лена Мартынова, с ее скошенным набок носом, попыткой проклясть красотку Дину Лерину, с вечной злостью на всех и вся, с внешностью, которую она то и дело пыталась поменять. Разумеется, из всех девочек-соседок только эта грымза была способна на убийство.

— А, — слабым голосом произнесла Маша, — вот оно что.

— Да ты послушай, — Катя схватила ее за руку, густо подведенные черным глаза блестели, — это же лингвистическое преступление.

Несмотря на легкое головокружение, стало смешно.

— У тебя все лингвистическое, — ответила Маша. — Ты, наверное, и в борще видишь черты своего прекрасного Циркуля.

— Ну при чем тут Циркуль! Циркуль тут вообще ни при чем. Все дело в Ленкином отце.

— А?

Маша вспомнила папки с делами. Мама — директор чего-то там, а папа — писатель.

— Рябова, ну что же ты такая тупенькая-то, — скорбно простонала Катя. — Ну Мурат Мартынов, детективщик, не читала, что ли?

— Не-а.

Катя вдруг застеснялась.

— Конечно-конечно, — забормотала она, — низкий жанр литературы, все понятно…

Маша представила себе, как по лестнице поднимается Лиза-Дымов и, одергивая юбку, строго поправляет: «К низким жанрам литературы традиционно относятся потешки, частушки, но никак не детективные истории…»

Закусив губу, она отогнала от себя это видение.

— Да нет, я просто не читала. Не из принципа, — заверила она Катю торопливо. — Так что там с папой-писателем?

— Ну, я не то чтобы фанат, просто для общего развития, — продолжала оправдываться та, — но у Мартынова есть такой роман, называется «За что убили Аламнею», я его еще в прошлом году читала… Так, пролистала просто... И вот, сюжет там — один в один как у тебя. Меня сегодня на парах как током шарахнуло. Ба, думаю, а ведь и точно… Короче, в книге героиня зарезала ножом свою соседку по общежитию прямо в кровати, потому что мечтала написать самый достоверный триллер в мире. Ей, ну то есть героине, хотелось досконально понять все чувства убийцы, пройти, так сказать, весь путь.

— Ого, — пробормотала Маша, не зная, что тут еще сказать.

— Ага, — Катя почесала нос. — Ленка-то, она закомплексованная вся, нормальный человек разве будет столько себя улучшать. Вдруг это связано с фигурой отца? Ну типа борьбы за его внимание, потребности в одобрении, что-то такое.

— Ты хочешь сказать, что Лена решила убить меня, чтобы порадовать папу? — уточнила Маша. Тонкий голосок здравого смысла скептически нашептывал, что конструкция умозрений уж больно шаткая. Но он терялся на фоне мощной волны облегчения: ура! Определенность! Наконец-то убийца обрела имя и фамилию, а значит, теперь все закончится.

— Не прям порадовать, — задумалась Катя. — Просто доказать, что она не хуже его литературных героинь.

— Хм.

— Да ты почитай сама «Аламнею», а потом уже хмыкай! И вообще… неблагодарная ты, Рябова, личность, я тут за тебя радею, а ты сомнениями объята… нет, не так. Сомнения затмили разум твой, и узкий коридор предубеждений…

Ну все, Катька снова утонула в словах, забыв обо всем остальном. Громко декламируя строчки про сомнения, она покинула лестницу, скрывшись за дверью их этажа.

— Ну, не знаю, — сказал Лиза-Дымов, поднимаясь по лестнице. — Как-то вилами на воде.

— Много вы понимаете, — вспыхнула Маша. — Если бы меня отец не любил, я бы на что угодно пошла, лишь бы это исправить.

— А Мурат Мартынов прям-таки не любит Лену? Мы в этом уверены?

Раздраженная, она отвернулась от него.

— Впрочем, теория любопытная, — смягчился этот зануда. — Надо бы прочитать этот роман, что думаете, Мария?

— Обязательно надо, — снова воодушевилась она, — но сначала рассказать все Вечному Стражу. Пусть он проследит за Леной, задаст ей правильные вопросы.

— Конечно-конечно, — согласился Дымов рассеянно. — Мы немедленно доложим, но, Рябова, не теряйте своего критического мышления, ладно? Нельзя же просто так взять и обвинить человека…

Маша сцепила пальцы, чтобы не разреветься. Ну почему он такой спокойный!

— Убивают из-за денег, власти или страха. Но из-за книги? — неуверенно пробормотал Дымов.

— Ну не из-за книги, конечно, а из-за нехватки любви… И вообще, Сергей Сергеевич, вы меня поражаете. Не вы ли говорили на лекциях, что книги вмещают в себя весь мир?