Развод. Точка. Нет (СИ) - Чернякова Наталья - Страница 29

Нет, никого больше не хочу! Все лгуны, все предатели!

Подведение итогов и награждение по условиям конкурса только завтра, а сегодня мы пообедали в столовой и закончили день обзорной экскурсией по городу.

Я бесконечно часто посматривала на смартфон, ожидая и боясь звонка Кира.

Что он позвонит, вернувшись с работы, я не сомневалась, потому выстроила заранее «художественную ткань» беседы, решив, что пока ничего на волнующую тему говорить не стану, ибо бессмысленно по телефону выяснять отношения, да и Стёпа всегда рядом, ходит за мной маленький хвостик и никого не подпускает.

Через некоторое время после того, как мы оказались в номере, позвонил Кир. Сухо расспросив меня об итогах конкурса, рассказал о состоянии Галины Васильевны. Стёпа буквально вырвал из моих рук телефон, потому что забыл свой у нас дома.

Малыш не отпускал Кира минут десять, всё расспрашивал о Шарике и рыбках, а ещё хвастался тем, как здорово он сыграл свою роль, как тепло нас встретили зрители и надарили много цветов и конфет. А один дядя Лер Санне подарил красивый букет роз и поцеловал руку. Что ответил ему Кир, не поняла, он очень быстро завершил разговор.

Я даже подумала, всё было, как раньше, по-семейному: радостно, тепло и непринуждённо.

«Эх, если бы не тот телефонный разговор, который я перехватила…», — снова резануло по душе.

— А что тебе ответил Кирилл Александрович? — не удержалась и спросила Стёпу.

— Он сказал, вот и прекрасно.

Конечно, чего же плохого: жене дарят цветы. Это так льстит мужскому самолюбию.

Ещё через некоторое время в дверь нашего номера постучали.

* * *

Ожидаемо на пороге стоял улыбающийся Макс и снова с букетом роз персикового цвета. Клонирует он их, что ли? Или закупил фуру с цветами, потому не жалко подарить несколько десятков в память о нашей дружбе.

Я не сомневалась: Макс непременно явится, только не знала когда.

И время выбрал как нельзя кстати: Стёпа убежал к ребятам в другой номер. Почему-то у него не получалось скачать какую-то популярную игру на моём смартфоне, который он не выпускал из рук, а от меня ждать помощи не приходилось, ибо играми я не увлекалась никогда и вообще не понимала, что в них хорошего. Куда приятнее почитать книгу или посмотреть какую-нибудь расслабляющую мелодрамку.

Я точно знала: Макс пришёл за ответом.

Но он вряд ли его устроит — в этой истории с изменой мужа ясным стало одно: мне никто не нужен. Если не останусь с Киром, то тогда вообще — ни с кем. Однако как это объяснить Максу, чтобы не обидеть его, не представляла.

Наверняка ведь подумает: пока был нужен, использовала, как хотела, даже как-то ночью вызвала, а сейчас решила вытереть ноги и пойти дальше своей дорогой.

Ну что ж, пусть думает, как ему захочется: я решила, больше его в свою жизнь не пущу, никого не пущу. Устала.

— Лерчик, ты почему такая напряжённая? — усмехнулся Макс, когда вошёл в номер и попытался поцеловать, но я увернулась.

Я и раньше чувствовала, понимала, как ему трудно держать себя в руках и отстраняться от меня всякий раз, когда, вероятно, хочется иного.

Но чем ему могла помочь? Броситься на шею и завопить: «Возьми меня такую несчастную и никому не нужную!» Ну уж нет!

Сейчас я вновь ощущала себя той девчонкой, которую он уговаривал на более близкие отношения, а мне решиться было страшно. Уже иная ситуация, но тоже чем-то похожая.

— Это моё обычное состояние в последнее время, — ответила я ему в тон так же насмешливо.

— Всё так плохо? — Голубев развернул единственный свободный стул сиденьем к себе и присел на него, опершись локтями на спинку.

«Нет, твою петрушку, изумительно, а то ты не знаешь как», — подумала я.

— У меня всё нормально, — сказала грубо, разделяя каждое слово, и замолчала.

А Голубев наверняка решил, сейчас же начну расспрашивать, что он от меня скрывает, для чего произнёс ту оборванную фразу о Кире: «Он же…» Нет, не будет этого, достаточно истязать мою нервную систему.

— Ты подумала над моим предложением? — внезапно сменил Макс тему.

— Нет. Я тебе всё сказала вчера, — вздохнула и добавила: — Да и не до раздумий было.

— А, ты про конкурс… и всё такое? — сделал он акцент на слове «такое».

— Конечно, про конкурс. Для того сюда и приехала.

— Знаешь, никогда не сомневался: ты великолепная актриса, но то, что ты удивительно толковый режиссёр, не знал. Обязательно расскажу об этом Сухаревскому. А, может, всё же поедешь со мной, и ну его этот провинциальный театр? Денег хватит на любой, какой пожелаешь.

— Денег хватит, а совести нет. Ты же не возьмёшь на свои плечи заботу о чужих детях. Так?

Он внимательно заглянул в мои глаза:

— Почему же ты так плохо обо мне думаешь, Лерчик? Чем же я провинился? — Я молчала: а то не знает. — Своей минутной слабостью, да? Уверяю тебя, это было лишь раз. Вот настолько метким оказался единственный выстрел, что появился сын.

— Пф-ф! Избавь меня от пошлых подробностей.

— Прости. Ну получилось так с Милкой и получилось, что меня теперь расстрелять за это? Поверь, за ту слабость я расплачиваюсь всю жизнь. И тысячу раз просил у тебя прощения. Что ещё нужно? — выкрикнул Макс с надрывом. — Не слишком ли суровое наказание? Ведь ни на одну бабу смотреть не могу так, как смотрю на тебя.

— И что оттого? Орден тебе выдать за великую платоническую любовь?

— Не нужен мне орден, ты мне нужна. Я же всё время, что здесь, не выпускал тебя из виду — так казалось, становлюсь ближе. Даже часто ездил за тобой.

Следил?

Я отчётливо вспомнила момент, когда мы со Стёпой и Киром сидели в уютном домашнем кафе и, случайно взглянув в окно, я заметила машину, которая, простояв минут пять, уехала. На секунду показалось, что это был джип Макса, который ему выдали во временной пользование ребята из сервиса. Выходит, не показалось.

— Так, может, недавний разговор Кира с Огурцовой тоже сфабриковал ты? А что? Слышала, даже дилетанты на раз-два могут создать дипфейк, — пришла вдруг неожиданная мысль и появилась робкая надежда, что это всё придумал и разработал Макс. А Кир на самом деле чист, аки агнец.

— Разговор с Киром? — натурально удивился Макс. — Ты о чём-то узнала с помощью шпионской программы? — Я кивнула. — А мне для чего это? Чтобы заставить тебя бросить его?

Нет, так играть невозможно, уж я-то понимала, когда человек пытался фальшиво изображать одну из пяти характерных эмоций.

— Конечно.

— Мелко. Поверь, мне до фига известно о похождениях Краснокутского. Со временем сама всё узнаешь. Лишь бы поздно не было.

Только-только появилась робкая надежда, что Кир ни при чём, и вот снова в душе́смятение.

— Разберёмся.

— Хочешь его бросить или просто поговорить?

— Не твоё дело.

Макс кивнул, будто понимая, о чём молчу и не хочу с ним разговаривать:

— Конечно, только когда будешь разбираться, пожалуйста, позвони мне и включи громкую связь, боюсь, что всё может закончиться трагически. Одно дело, когда бросаешь сам, другое — когда бросают тебя. Мужики редко прощают такое.

— Это вряд ли. Кир никогда меня пальцем не тронет. — Я от волнения встала с кровати и подошла к окну, опершись ладонями на стол, стоявший рядом.

Макс тоже встал и, подойдя ко мне сзади, попытался обнять. Задышал глубоко и громко.

— Всё когда-нибудь случается в первый раз. Позвони, я немедленно приеду, — горячо прошептал он в ухо.

Его руки… они снова напомнили о тех годах, когда мы с Голубевым были вместе, когда ни дня не могли прожить друг без друга. Но нет, так нельзя.

— Не надо, прошу тебя.

Я отошла от него в сторону и поднесла ладони к щекам, которые горели, потому что прикосновения Макса казались приятными и ласкающими. Всё было, как раньше: когда он обнимал, а я закрывала глаза, потому что накатывала волна удовольствия, которая, качая, уносила всё дальше и дальше до умопомрачения, до исступления.

— Хорошо, подожду ещё, — улыбнулся он странной, будто пьяной, улыбкой. — Ждал ведь всю жизнь и ещё подожду.