Мастер путей. Трилогия (СИ) - Черный Александр Михайлович - Страница 4

Сидящая на кровати девушка скуксилась, кривя ротик: через силу сдерживала плач.

— Не делай так больше, — попросила она дрожащим голоском. — Я не стою того, чтоб за меня отдавали жизни.

— Позволь мне судить об этом, — хмыкнул в ответ маг. — А ещё раз заведёшь разговор в таком ключе — самолично накажу.

В дверь осторожно постучали. Массивная деревянная створка качнулась на обильно смазанных петлях, отворяя путь для молодой статной девушки с крепкой работящей, но изящной фигурой.

— Не помешала? — спросила она.

На девушке красовался уже не новый, но старательно поддерживаемый в исправном состоянии длинный старорусский сарафан из ярко-красного сатина, по краям и подолу украшенный золотой тесьмой. Из-под красно-алого сарафана виднелась тонкой работы длинная белая рубаха, украшенная изящной вышивкой по краю ворота и рукавов. Одеяние доходило до колен, а под ним виднелись стройные ноги в аккуратных кожаных сапожках. С одной стороны, они добавляли образу лёгкости и некой грации, но с другой — дальневосточные ветра с моря несли прохладный влажный воздух, от которого мёрзли ноги. Обувать что-то легче в это время не стоило.

На плечах девушки лежали широкие лямки сарафана, украшенные вышивкой, Сарафан имел небольшой разрез спереди, чем открывал вид на нижнюю белую рубашку, облегал талию девушки, а ниже свободно ниспадал, что придавало образу нотки кокетства и игривости, одновременно подчёркивая красоту и кажущуюся хрупкость довольно крепкого и привыкшего к тяжёлой работе тела.

Светлые русые волосы девушки были заплетены в толстую косу, которая свисала на грудь, не забывая добавлять своей хозяйке нежности и девичьей скромности. На лбу девушки красовалась тонкая повязка, одновременно поддерживающая причёску под косой и не позволявшая трудовому поту заливать глаза.

Капеллан подобралась и, поправив прожжённый в нескольких местах, пропахший едким запахом пожарища, плащ на плечах, поклонилась вошедшей.

— Бог в помощь! Никак нет. Благодарю, что дали кров.

— Спаси Бог! — вошедшая красавица поклонилась в ответ. — Вам спасибо, что ото ворогов уберегли.

Девушка выпрямилась и окинула взором лежащего на постели раненого бойца.

— Здравия тебе, добрый молодец. С тобой мы ещё не говорились. Я Мила, дочь Святозара. Тебя тут Мастером все кличут. Ты бы хоть именем каким нарёкся люду честному. А то даже свечку во здравие поставить не за кого, безымянный ратник.

Боец обозначил короткий поклон, сидя в постели.

— Всему своё время и место под Солнцем, — уклончиво отозвался он. — Покуда Мастером и кличьте, коль раз уж молва народная так нарекла. Мне и этого хватит. Чем могу, Мила? По делу, в гости или просто так?

— Возле хаты через час сонм начнётся, — проинформировала дочь хозяина дома. — Господин генерал велел справиться, не оклемался ли ты. Присутствовать сможешь?

«Только присутствовать и смогу», — подумалось воину.

Руки от кончиков пальцев до локтя были оплетены плотным слоем бинтов, из-под которых выступал противоожоговый гель. Торс обхватывала плотная, едва позволяющая дышать, повязка: несколько довольно ощутимых осколков, пробившись через щит, вонзились в мягкие ткани там, где сумели обогнуть керамическую бронепластину плитника. Состояния ног Мила видеть не могла из-за одеяла, накрывавшего бойца по пояс, но правое бедро и левая икра тоже были бережно перевязаны.

— Объективно, мне нужна помощь, — вздохнул он. — Сейчас даже портики сам надеть не смогу. Мне-то всё едино, а вот срам прикрыть перед честным людом надобно. А ещё было бы неплохо успеть подкрепиться. А так есть хочется, что от жажды переночевать негде.

* * *

Оценка масштаба произошедшего едва ли допускает ошибок или сдвоенных трактовок.

Стоя на вершине сопки и с полукилометровой высоты оценивая размах трагедии, генерал-майор Звонарев с подзорной трубой в рука едва сдерживался, чтоб не отдать приказ о незамедлительной казни оставшихся в живых пленных вторженцев. После жестокой сечи с наземным десантом, унёсшей жизни нескольких сотен солдат сводного экспедиционного корпуса вторжения, выжившими удалось взять несколько десятков англичан, французов и немцев. Себя Вячеслав Всеволодович остужал тем, что уже достаточно убелён сединой, чтоб не поддаваться сиюминутным порывам и действовать хладнокровно. Этим пленным ещё восстанавливать укрепления. Отвести на них душу можно и позже.

Несмотря на все предупреждения, сигналы и попытки сделать из берега неприступную линию не удалось. В самых идеальных условиях корабли эскадры должны были быть потоплены ещё в десятке километров от водной кромки. Но буквально случайный рок чуть не нивелировал всё, к чему с таким трудом готовились всей страной.

Наспех слаженные укрепления себя оправдали. Некоторые даже выдержали адский обстрел с моря и остались в строю, хоть и повреждённые. Некоторые орудия требовали ремонта, многие были уничтожены безвозвратно. Но сами позиции ещё можно было применить в деле. Инженеры и строители поработали отменно.

День и ночь с минимальным отдыхом воины занимались земляными работами, сменяя друг друга для приёма пищи и короткого сна. Сотни кубических метров грунта с камнями были перекопаны и уложены в мешки. Километры бинтов ушли на обработку кровавых мозолей тем, кому не хватило рабочих перчаток. Сутками напролёт над водной гладью губы слышался лязг кирок и лопат. Ночами ни на минуту не угасали факелы. Всю магию, что была в наличии, не применяли для хозяйственно-бытового использования, включая обогрев и освещение. Магия понадобится в бою.

Зарылись в землю. Углубили окопы. Обложили батареи. Там, где была угроза осыпей со склонов сопок, возвели укрепляющие конструкции, чтобы обезопасить расчёты береговых пушек. Рабочий люд днями и ночами мешал раствор, заливая бетон всюду, куда мог. Склоны сопок и прибрежная линия стремительно обрастала фортификационными сооружениями. Располагая минимальным запасом снарядов и порохов для батарей, комендоры и канониры простреляли орудия и выверили прицелы.

К прибытию кораблей противника всё было готово в самый последний момент. Но никто не ожидал, что враг подтянет настолько значительные силы. Десять кораблей — ещё не настолько большая угроза, какой она может показаться на первый взгляд. Для слаженных бомбардиров это работы на пятнадцать минут. Но при ближайшем рассмотрении… По сто двадцать орудий на каждом. Кораблей же было десять… И пусть некоторые из них были десантными и почти не несли на себе вооружения, кроме оборонительного. Почти тысяча стволов корабельной артиллерии против тысячи защитников. Тут не спасла бы никакая фортификация.

Ныне вверенные генералу-майору Звонареву силы были изрядно потрёпаны ночной атакой. Половины орудий не досчитались в строю. Сто двадцать человек потеряли убитыми, ещё двести сорок ранеными. Да, потери противника не в пример больше. Только по самым скромным подсчётам на берегу осталось лежать около тысячи солдат и офицеров врага. А сколько ещё удалось уничтожить бесследно? Тот пришлый маг и впрямь оказался непрост.

Что за магию он использовал? Опытный военачальник никогда такого не видел. За один залп несколько сотен человек просто исчезли в небытие, а от места применения магии до самой водной кромки появилась устрашающая борозда шириной в несколько десятков метров, ужасающим шрамом чернеющая сырой землёй в лучах утреннего дальневосточного солнца.

Маг сделал всё, что мог. С командного пункта Вячеслав Всеволодович наблюдал за ходом боя лично. Одни только осветительные сигналы чего стоят. Враг вознамерился использовать полог тьмы, чтоб под покровом ночи завладеть батареями на сопках, но весь его план пошёл прахом. Как только к берегу стали подплывать десантные шлюпки, этот самый маг запустил в небо десяток магических светил, озаривших поле битвы, будто днём. Под их светом артиллеристы успели потопить около половины десанта прежде, чем первая из лодок добралась до песчаных пляжей.

Но последняя его выходка… Щит, накрывший собой не только мага и ближайших к нему соратников, но и целую сопку, защитил без преувеличения всю батарею. Опытному военному доводилось видеть результат применения заклинаний взлома обороны. После него даже хоронить некого. Но выставленный им щит… Ладно, щит. Но форма одежды мага с головой выдавала в нём если не действительного члена Тайной Канцелярии, то, как минимум, её ближника. А уже сам факт наличия такового на необжитом дальневосточном рубеже в преддверии вторжения иностранного корпуса проливал свет на многие закулисные игры соседей. Кажется, это сражение перелистнуло новую страницу книги и повернуло развитие истории в непредсказуемом направлении.